— Понятно… — Нина вздохнула. — Недаром он спрашивал о тебе с таким ехидством. Скорее всего был уверен в своей неуязвимости.

— Он и сейчас уверен. Его участие в экономических аферах доказать трудно. Да здесь и четкого законодательства нет. Так что обвинения будут строиться прежде всего на уголовных преступлениях: убийство Черкашина, Шеремета, покушение на тебя. Но Олег, судя по всему, рассчитывает, что мы не найдем серьезных доказательств, и дело будет закрыто.

— Но ведь мы найдем их? — с надеждой спросила Нина.

Ярослав взял ее руку в свои, внимательно посмотрел в глаза и улыбнулся, но улыбка вышла грустной.

— В этом деле, Ниночка, ты становишься… как говорят, ключевой фигурой. Ты и свидетель, и потерпевшая, а это уже кое-что. Два преступления связаны с тобой, и с твоей помощью могут быть доказаны. А в деле Черкашина нам взялись помочь работники его треста.

Нина вздохнула.

— Давай все обсудим. Хочу обойтись в этой истории без участия Лены. Не стоит ее вмешивать.

— Конечно. Тем более, что ваш рассказ об амурной слежке за Олегом будет выглядеть надуманным. Отсюда вывод: никакой подружки. Ты должна говорить, что сама шла к Олегу в гости. Зачем? Отец просил тебя возобновить это старое знакомство. Он почему-то хотел и сам поближе познакомиться с Олегом. Так вот, ты уже подходила к его дому, как из ворот вывалилась пьяная троица. Ты узнала якобы известного тебе журналиста Игоря. Спряталась за дерево, понаблюдала. Движения Игоря показались тебе неестественными, ты заподозрила неладное. «Вольво» отъехал, но ему надо было сделать круг, чтобы попасть на проспект. Ты же бросилась напрямую, через переулок, а потому оказалась у перекрестка одновременно с ними. Остановила первую попавшуюся машину, попросила ехать за «вольво» — якобы следила за своим бой-френдом. Приметы водителя и машины не запомнила. Когда «вольво» миновал людную часть города и выехал на околицу, поняла, что дальше вести наблюдение опасно, заметят. Вышла из машины, расплатилась с водителем и пошла наугад. Тебе повезло: выглянув из-за насыпанных куч на нижнюю часть улицы Крайней, увидела знакомую машину и дальше пронаблюдала, как Игоря затащили в полуразрушенный дом. А потом ты тихо ушла с опасной улицы, вернулась домой и хотела перво-наперво рассказать все отцу. Но, когда узнала, как он серьезно болен, решила его пока не волновать. И все же загадочное происшествие тебя очень интересовало, ты не утерпела и позвонила Олегу, начала его осторожно расспрашивать. Он тут же назначил тебе свидание, обещал обо всем поговорить при встрече. Ты согласилась, но не пошла, потому что с отцом случился сердечный приступ. Дальше даже придумывать ничего не надо. О нападении на тебя всем известно. Нападавших ты узнала. Это были те же амбалы, которые тащили Игоря. Почему еще в больнице не рассказала следователю о Хустовском? Да просто после удара по голове плохо соображала, не все факты могла связать воедино. Окончательно все осмыслила уже на даче у Елагина. Хотела позвонить в милицию, но тут сами подручные Хустовского прикатили, и тебе пришлось спасаться.

— Складный рассказ, — заметила Нина, внимательно выслушав Ярослава. — Складный и почти правдивый. Ну, а если мы все-таки чего-то не учли? По каким улицам они ехали, откуда я наблюдала, как тащили Игоря в подвал? Есть масса подробностей, о которых меня могут спросить адвокаты Хустовского.

— Маршрут ты могла не запомнить. А место, с которого якобы за ними наблюдала, я тебе покажу на фотографиях. Но если ты даже вдруг в чем-то запутаешься, все можно свалить на частичную потерю памяти после удара…. Кстати, приготовься еще и к тому, что Хустовский и компания будут вешать на Гаевого всех собак. Сейчас им это выгодно вдвойне: можно свалить на покойника часть своей вины и одновременно бросить тень на его дочь.

Представив, сколько интриг, опасностей и грязи ждет ее впереди, Нина сжала пальцами виски и ненадолго закрыла глаза.

Телефонный звонок прервал ее тревожные размышления. Ярослав схватил трубку и уже через пару секунд лицо его помрачнело. Пробормотав какое-то ругательство, он бросил трубку на телефонный аппарат, встал с дивана и подошел к окну. Нина видела, что он о трудом сдерживается.

— Снова анонимы, с угрозами? — догадалась она.

Ярослав повернулся от окна:

— Не первый раз, собаки. Ну, ничего, Кирилл обещал завтра поставить аппарат с определителем номера.

Через несколько мгновений Ярослав окончательно взял себя в руки и обратился к Нине вполне спокойным и даже бодрым тоном:

— Ну что, хозяйка, пообедаем чем Бог послал? А то ведь с минуты на минуту Кирилл может позвонить и пригласить нас к себе, а у меня и крохи не было во рту.

Нина ела через силу: от волнения у нее всегда пропадал аппетит. Подчеркнутое спокойствие Ярослава ей не передавалось. Она лишь спросила мужа о Кате, и он пообещал, что с Катей можно будет переговорить по телефону уже сегодня вечером.

Вскоре звонок Кирилла положил конец тревожному ожиданию.

Капитан Шеремет сообщал, что бандиты задержаны, но от всего отпираются. Утверждают, что к покушению на Нину не имели отношения, а по колесам машины стреляли для того, чтобы заставить Ярослава остановиться и поговорить с ними. Кирилл предлагал немедленно, пока не вмешались внешние силы, привезти Нину к следователю, чтобы документально зафиксировать ее показания.

— Помни обо всем, что я тебе говорил, — еще раз предупредил Нину Ярослав, когда они уже приготовились выходить.

— А следователь, который будет меня допрашивать, надежный человек? Его не подкупят? — в глазах Нины тревога возросла.

— Как когда-то подкупили Гаевого? — невесело усмехнулся Ярослав.

— Ну сколько можно об этом вспоминать?.. — в сердцах произнесла Нина.

— Ладно, не обижайся, — мирно и убедительно проговорил он. — Следователь Григоренко давно работает с Кириллом. Они, можно сказать, в одной упряжке. Так что он не подведет. Но, сама понимаешь, кроме Шеремета и Григоренко там много других сотрудников. И все они люди, со своими слабостями. Мы не можем быть уверены в каждом. Ну, пойдем. Нас ждут.

Следователь Иван Тихонович Григоренко оказался уже довольно пожилым, но бодрым и быстрым в движениях толстячком с обширной лысиной и живым умным взглядом поверх спущенных на нос очков. Нине он напоминал часовщика или ювелира из старого фильма.

Она старалась давать показания неторопливо, спокойно, чтобы не сбиться с мысли и все изложить так, как было условлено с Ярославом.

Григоренко слушал внимательно, кивал, иногда слегка улыбался. И все же Нину все время не покидало ощущение, что далеко не все ее слова следователь принимает на веру. Вопросы задавал он мягко, снисходительно, обращаясь к ней чуть ли не «деточка». Но один вопрос Ивана Тихоновича заставил Нину насторожиться:

— А почему вы сразу не позвонили в милицию, когда увидели, что произошло с Игорем?

— Знаете… — Нина вздохнула, одновременно обдумывая ответ, — знаете, я, честно говоря, испугалась: вдруг у Хустовского есть связи в милиции… ну, понимаете, сейчас о таких вещах много пишут. В общем, не хотела ничего предпринимать, не посоветовавшись с отцом или мужем. Но отец был болен, а муж — в отъезде.