К сожалению, столь необходимые для крестьян реформы были отложены для лучших времен из-за войны, которая продолжалась несколько лет с переменным успехом. Вся страна оставалась полем боя, и, несмотря на ряд побед польских войск под умелым командованием Стефана Чарнецкого, Варшава, отвоеванная в конце июня 1656 г., снова была оккупирована шведами спустя месяц после трехдневного сражения, в котором агрессорам оказал помощь курфюрст Бранденбурга. Даже после еще одного освобождения столицы враги Польши, включая князя Трансильвании Ракоци, который на время вошел в Краков, в конце этого же года подписали договор, который на самом деле был планом раздела всей страны.

Однако Россия не была стороной, подписавшей этот договор. С царем было заключено перемирие, по которому ему после смерти Яна II Казимира было обещано право престолонаследия, чтобы получить хоть какую-то передышку на восточном фронте. Эти переговоры едва ли воспринимались серьезно и так и не были утверждены сеймом. Но царь Алексей, встревоженный наступлением шведов, повернул русские войска против Карла X Густава в надежде завоевать для России выход к Балтийскому морю. Еще больше встревожились Габсбурги, особенно после того как Швеция получила помощь от всех протестантских государств, включая даже далекую Англию, находившуюся под властью Кромвеля. Польско-австрийский договор от 1657 г. не только дал содружеству какое-то подкрепление, посланное королем Леопольдом I, но и побудил давнюю соперницу Швеции, Данию, присоединиться к этому альянсу и вступить в войну на суше и на море. А так как Франция, как обычно, жаждала быть посредницей между Польшей и Швецией, то практически вся Европа стала заинтересованной и, по крайней мере, косвенно вовлеченной в этот конфликт.

Леопольду I нужен был голос курфюрста Бранденбургского для своих грядущих выборов в императоры, и поэтому он избегал ситуаций, когда ему пришлось бы воевать с Гогенцоллернами. Но он уговорил его перейти со шведской на польскую сторону, однако Польша при этом должна была заплатить высокую цену. По Велявско-Быдгощскому договору, заключенному 19 сентября 1657 г., она отказалась от своего сюзеренитета над княжеством Пруссия. Ее бывший вассал, покинувший ее на самом решающем этапе войны, стал полностью независимым. Восточная Пруссия даже с некоторыми временными приобретениями в польской Западной Пруссии (Западном Поморье), которая отделяла это герцогство от Бранденбурга, теперь стала даже еще более опасным анклавом в содружестве, потому что полностью находилась под контролем Германии.

Тем временем Дьёрдь Ракоци, который с помощью шведов дошел до Варшавы и совершил еще одну оккупацию этой невезучей столицы, оказался вынужденным спешно отступить, и его войско было практически уничтожено татарами, прежде чем достигло своей собственной страны. Но, с другой стороны, Карл X Густав разгромил датчан, которым в феврале 1658 г. пришлось подписать сепаратный мир, и лишь осенью того же года польские и союзные войска, переправленные через море, были посланы в Данию. Чуть позже почти вся польская Пруссия (Поморье) была наконец отвоевана у шведов, которые утратили не только контроль над Польшей, но и свои самые важные завоевания на балтийском побережье. А когда после Кромвеля в Англии неожиданно умер и шведский король Карл X, шведы были готовы к посредничеству Франции, которое в конечном счете привело к подписанию 3 мая 1660 г. Оливского договора под Данцигом.

Несмотря на свои военные успехи в последние годы войны со Швецией, Польше пришлось сделать серьезные уступки из-за непреходящей угрозы с востока. Большая часть территории Ливонии, оккупированной шведами при Густаве II Адольфе, теперь была определенно потеряна, включая порт Ригу. Лишь регион в верхнем течении Двины с городом Динабургом (ныне Даугавпилс) остался в содружестве, да еще и герцогство Курляндия, которое, несмотря на все проблемы того времени, сумело получить колониальные владения в Африке, оставалось феодальным владением Польши под властью династии Кетлеров. Не так важно было уже то, что последнему представителю династии Ваза пришлось отказаться от своих абстрактных прав на шведскую корону, сохранив за собой титул короля Швеции лишь пожизненно.

Так спустя 60 лет наконец завершился конфликт между Швецией и Польшей, нанесший ущерб обеим странам. Став угрозой для сохранения Польши, великое шведское нашествие спровоцировало настоящее возрождение жизнестойкости нации, которая избежала катастрофы, несмотря на множество одновременных агрессий. Однако положение Польши на Балтике сильно поколебалось не столько из-за территориальных потерь в Ливонии, сколько из-за освобождения из-под польского влияния Восточной Пруссии, что было решающим моментом в возвышении династии Гогенцоллернов, которые из Берлина и Кёнигсберга получили возможность оказывать влияние не только в Священной Римской империи, но и в Центрально-Восточной Европе. Действительно, Оливский договор 1657 г. оставил Польше право претендовать на Восточную Пруссию в случае угасания династии Гогенцоллернов и некоторые права на вмешательство в дела прусских территорий, которые вскоре пострадали от жестокой централизации при новой власти. Однако даже в самых выдающихся случаях эти права оказывались бесполезными для защитников старых свобод. Избегая открытого конфликта с Польшей, курфюрст Бранденбурга теперь мог прибегать к своей политике расширения, создававшей немалые проблемы для той самой Швеции, которая сначала помогла ему получить полную независимость для герцогства Пруссии.

В добавление к своим потерям на Балтике и страшному разорению всей страны Польше вследствие так называемого шведского Потопа пришлось также пережить серьезный внутренний кризис, который даже после заключения Оливского мирного договора не позволил ей сосредоточиться на серьезных проблемах на востоке. В самые решающие годы войны королева Луиза-Мария де Гонзага, вдова Владислава IV, вторым мужем которой был Ян II Казимир, сыграла очень заметную роль в общей политике. Лучше, чем кто-либо другой, она понимала необходимость укрепления королевской власти и была глубоко озабочена проблемой престолонаследия после смерти бездетного короля. В план, который, по ее мнению, должен был заменить нереальную идею о кандидатуре царя, входили выборы французского кандидата еще при жизни короля. Этот возврат к замыслу Сигизмунда II Августа заменил бы союз с Австрией на тесное сотрудничество с родиной королевы и должен был сочетаться с конституционными реформами. Но именно по этим причинам действия Луизы-Марии встретили отпор не только у сторонников Габсбургов, но и всех тех, кто боялся absolutum dominium (абсолютной власти) по французскому образцу. Поэтому за вторжением шведов последовала гражданская война, продлившая кризис в стране.

Дважды в XVII в. основополагающая идея конституции Польши о том, что королю следует подчиняться только до тех пор, пока он соблюдает законы страны, приводила к вооруженному восстанию (мятежу) тех, кто считал планы реформ королевского двора противоречащими конституции. Первый из этих мятежей, носивших название rokosz – слово венгерского происхождения, – был направлен в 1606 г.[46] против Сигизмунда III, а его последствия объясняют отсутствие единства среди польских политиков в период Смутного времени в России. Рокош под предводительством Георгия Любомирского, начавшийся в 1665 г. и продлившийся полтора года, был еще опаснее. Да, он, как и первый рокош, закончился поражением и унижением лидера восставших, но авторитет королевской власти опять пострадал, и все проекты реформ пришлось отложить. Более того, Польша, находившаяся в уязвимом положении в ситуации, когда еще не закончились войны с другими странами, не могла позволить разыграться кровавому внутреннему кризису, который по аналогии с почти современной ему французской Фрондой имел гораздо более глубокие последствия в международных отношениях.