*

- Прихваченные мной подкрепления точно пригодятся, - Василиса с удовольствием оглядывает бойцов сопровождавшего её отряда, - попутно с выслеживанием загадочных немых уродцев будем окончательно брать регион под контроль. Сил должно хватить. - Пытаясь подавить нетерпеливое, почти болезненное любопытство, тряхнула головой: - Интересно всё же, кто они такие: научившиеся проникать в реальность коренные обитатели Мира Снов или гости-пришельцы вроде синих... а может быть действительно местные демоны? - Невесело фыркнула. - Вот будет номер, если из их мира есть прямой ход в пространство сна. - Немного подумав, с сомнением отложила эту версию — ни сонники, ни их создательница ни разу не встречали прозванных демонами существ в пространстве земного Мира Снов. Отложила, но не выбросила в корзину с мусором, поскольку отсутствие контактов совсем не является гарантией того, что этого не может быть — Василиса на собственном опыте успела убедиться, что так называемый реальный мир планеты Земля умеет преподносить неожиданные, часто неприятные сюрпризы. Важное расследование и сопряжённые с ним поиски, устройство ловушек, проверка возможностей тракта, инспекция крепости и размещённых здесь сил сонников, общение с союзниками и нейтралами, возможно несколько боевых походов — в общем дел хватает, важных-нужных дел.

Оберегающая Сны не забывает, хорошо помнит, на всё про всё у неё всего лишь три дня и три ночи, а затем ей следует вернуться домой, в тело, в зону переноса...

Поднебесная империя. Провинция Шаньси. 200 километров от Пекина.

Лагерь монгольской армии.

1517 год, зима.

Бату-Мункэ проснулся внезапно! Словно в детстве разом вынырнул из тягучей-вязкой глубины с бешено бьющимся сердцем и отнявшимися от страха руками и ногами! Как нередко случается с подобными ему, хан не помнит, не понимает причины парализовавшего тело и душу страха, но в течение нескольких минут не может его преодолеть, не может пошевелить хотя бы пальцем, словно перепуганный ребёнок страшится закрыть глаза или издать самый тихий звук. Объятый необъяснимым ужасом Бату-Мункэ колодой лежит на постели, лежит-дрожит-потеет, каждое мгновение будто умирая внутри, напряжённо прислушиваясь к каждому шороху вокруг, отчаянно разыгравшееся воображение упорно пытается подсунуть парализованному страхом сознанию бесформенных, но несомненно ужасных монстров, скрывающихся во тьме тварей, ожидающих нужного момента убийц с мёртвыми глазами.

Приходит время и здравый рассудок возвращается к нему... мужчину отпускает... он не понимает, чего так боялся всего несколько секунд назад... испытывая непередаваемое словами внутреннее облегчение стыдится проявленной слабости... Пот вновь проступает на его коже, но теперь это не холодный липкий пот ощутившего близость смерти зверя, а горячий пот облегчения — Бату-Мункэ со свистом втягивает воздух, наконец-то вспомнив, как нужно правильно дышать.

Не без напряжения преодолевая некоторую слабость в руках, хан приподнимается на постели, по прежнему настороженным взглядом окидывая спальные покои захваченного и определённого под временную ставку дворца. Спустя несколько мгновений его взгляд спотыкается о пробивавшуюся из соседнего помещения полоску света... Бату-Мункэ не может сдержать вздоха облегчения — напряжение окончательно оставляет его. Ну и разумеется в самих спальных покоях никого нет, лишь тишина, оставленная сбежавшим хозяином дворца изящная обстановка и всегда любившая играться с человеческим разумом ночная тьма. Расслабленно откинувшегося на ложе хана вновь наполняет тёплое-приятное ощущение полной безопасности, он знает, его сон и жизнь берегут верные нукеры, знает, что стоит ему только позвать и спальню тут же наполнят умелые слуги. Бату-Мункэ может их позвать в любой момент, он может... но пока предпочитает просто полежать в уже не пугающей, а наоборот успокаивающей тьме, полежать, подумать, сполна насладиться очень редким при его образе жизни спокойствием и тем более ценным для такого как он отсутствием чужих внимательных-заискивающих-испуганных-оценивающих взглядов. Великий хан крайне редко находится в полном одиночестве и потому высоко ценит это время.

Наверное не стоит удивляться, что прежде всех забот мыслями степного властителя владеет война, кровавый и успешный поход к столице Поднебесной империи. Что скрывать, Бату-Мункэ крайне доволен тем как развиваются дела:возглавляемая им армия с самого начала сумела захватить стратегическую инициативу и не упускала её до сегодняшнего дня, почти без сопротивления продвигаясь в глубину империи, легко громя не готовые или сразу обратившиеся в бегство войска китайцев, захватывая необходимые для продолжения похода фураж и продовольствие, успешно грабя города и набитые роскошью поместья вельмож, арсеналы армейских гарнизонов, казённые хранилища, превращая в рабов сильных мужчин, ремесленников, здоровых и способных к деторождению женщин. По сути поход уже окупил себя, но конечно же Великому хану хочется большего! Хочется добраться до столицы предков! Хочется восстановить справедливость и вернуть плодородные и богатые земли до самого моря под власть своего рода... или как минимум содрать с узурпатора и его расфуфыренных подсирал солидный выкуп! По настоящему БОЛЬШОЙ, способный не только ослабить Поднебесную на многие годы, тем самым подорвав власть возомнившего себя императором потомка попрошайки и почти до нуля снизив риск ответного похода в степь, но и обеспечить воплощение по-настоящему ВЕЛИКИХ планов Великого хана!

*

Основатель династии Мин Чжу Юаньчжань действительно какое-то время подвизался на не самом достойном поприще попрошайничества, после занимался разбоем на дорогах, в силу природной сообразительности быстро выбившись в главари крупной шайки. Его судьба достойна авантюрного романа: буддийский монах — бродяга-попрошайка — разбойник — повстанец — более чем способный полководец — император.

*

Бату-Мункэ верит в саму возможность захвата столицы Поднебесной империи, почти не сомневается в разгроме лихорадочно собираемой рядом с ней армии, и в то же время морщится всякий раз, когда пытается заглянуть несколько дальше. Потенциально покорение Поднебесной потребует чудовищного напряжения сил, массы войск, громадных средств, достойного Будды терпения и времени-времени-времени, много-много драгоценного времени — огромная империя только внешне похожа на готовый упасть прямо в руки спелый плод... На самом же деле внутри лопающейся от мнимой спелости кожуры этого плода скрывается огромный клубок ядовитых змей! Этакий коварный-беспощадный омут! Ловушка! Пока Великий хан является врагом Поднебесной, ему удобен традиционно царящий внутри неё бардак, он может и постоянно пользуется её бессчётными проблемами, раз за разом извлекая выгоду лично для своего рода и всего коренного юрта... Однако как только он возьмёт Запретный город, как только прочно усядется на отвоёванный трон, то все эти проблемы немедленно обрушатся на его хребет — Бату-Мункэ хватает ума это понимать, как и то, что забрав силы коренного юрта ради укрепления на завоёванных землях юга, он сам на блюде преподнесёт родные владения всегда готовым