Джон Фостер Даллес к моменту окончательного унижения США во Вьетнаме был уже давно мертв, однако все-таки приложил к нему руку. Его отказ от переговоров в Женеве в 1954 году из-за ошибочной оценки мирового коммунизма дал начало трагедии. Согласно биографии, это было «самое странное выступление за все время его пребывания на посту Госсекретаря… Оно поразило Париж и Лондон, а также поспособствовало укреплению его имиджа в глазах общественности как бестактного и жестокого вояки». Именно Даллес настоял, чтобы США не позволили Вьетнаму воссоединиться в 1956 году, поставили во главе Зьема и поклялись защищать Южный Вьетнам. После него эти обязательства легли на плечи администрации Кеннеди. Все это неминуемо привело к свержению Зьема, так как он явно не подходил Штатам, раз те намеревались сражаться до победного конца.

После стольких лет поддержки Зьема и столь жестокого свержения его режима американцы погрузились в войну, которая нанесла неисчислимый ущерб их влиянию в мировой политике. Переворот связал судьбу США с Южным Вьетнамом, и это оказалось губительно для них обоих. Можно смело утверждать, что таково было наследие Даллеса.

«Наши американские друзья – отличные стратеги, превосходные техники и отменные солдаты, – заметил принц Камбоджи Сианук, когда война на юго-востоке Азии достигла пика. – Однако их бесспорный реализм лежит вне области политики, где в их же интересах спрятать голову в песок».

После переворота в Чили одиннадцатого сентября 1973 года генерал Аугусто Пиночет и другие офицеры, захватившие власть, стремились быстро закрепиться во главе государства. Пиночет вскоре стал ключевым деятелем правящей хунты. Несколько его соперников неожиданно скончались, прежде всего министр обороны генерал Оскар Бонилья, который погиб во время крушения вертолета в 1975-м. Остальные предпочли подать в отставку. Укрепив таким образом свои позиции, Пиночет объявил себя президентом хунты, а затем и республики.

Одним из первых действий Пиночета был приказ устроить облавы на левоцентристов и прочих сторонников свергнутого режима по всей стране. Жестокость, с которой выполняли этот приказ, десятки тысяч арестованных, условия их содержания и то, что многих после этого никогда больше не видели, ясно дали понять: страну ждут годы репрессий. Левоцентристских лидеров массово казнили без суда и следствия. Многие умерли от рук солдат и радикалов правого толка, что заполонили районы, где по-прежнему поддерживали Альенде. Восьмого октября газета «Newsweek» сообщила, что после переворота в городские морги Сантьяго поступило две тысячи семьсот шестьдесят девять трупов, большинство с проломленными черепами или пулевыми ранениями, полученными во время казни. Четыре дня спустя в «The New York Times» также появилась информация о многотысячных жертвах.

Чиновников из правительства Альенде отправили в тюрьму на безлюдном острове Досон, на дальнем юге Чили. Хунта упразднила крупнейший профсоюз страны, который насчитывал восемьсот тысяч членов, запретила все политические партии, что поддерживали Альенде, объявила об уходе конгресса «на каникулы на неопределенный срок», уволила сотни университетских профессоров, всех мэров и депутатов, а также провозгласила новое законодательство, которое запрещало подавать апелляцию на решения военного трибунала. Радостные боевики жгли костры из литературы левого толка.

Вопрос, совершил ли Альенде самоубийство или его убили мятежники, остается спорным. Сочувствующие считали долгом доказать, что он погиб в бою. С течением времени, когда на доказательство удалось взглянуть более бесстрастно, большинство согласилось с версией о суициде. Альенде было шестьдесят пять лет. Он провел на посту президента тысячу сорок два дня.

Пиночет быстро устранил конфликты с американскими компаниями, что накалили вражду между Вашингтоном и Сантьяго. Через год после переворота его правительство объявило о договоре с «Anaconda Copper», согласно которому компания получала двести пятьдесят три миллиона долларов наличными в качестве компенсации за конфискованное имущество. «Kennecott Copper» получила почти шестьдесят семь миллионов. За акции в Чилийской телефонной компании корпорации «ITT» выплатили сто двадцать пять миллионов.

В 1976 году Генри Киссинджер отправился в Сантьяго, чтобы выступить перед Организацией американских государств. За день до заседания он тайно встретился с Пиночетом и заверил того, что, несмотря на мелкие отсылки к правам человека, его речь «не будет направлена против Чили».

«Я считаю, вы пали жертвой деятельности группировок левого толка по всему миру, и ваш величайший грех заключается в том, что вы свергли правительство, устремившееся к коммунизму, – сказал Пиночету Киссинджер. – Мы поддерживали свержение подобного правительства. Мы не стремимся ослабить ваше положение».

Несколько недель спустя, двадцать первого сентября 1976 года, агенты тайной полиции Чили убили Орландо Летельера, бывшего посла в США и министра иностранных дел при Альенде. В его машине сработала бомба, когда он проезжал мимо Дюпонт-сёкл. Вместе с Летельером погибла и его американская секретарша Ронни Моффитт. В Вашингтоне еще не случалось подобных актов политического террора, и это событие обернуло настроения против режима Пиночета. Позже стало известно, что убийство Летельера было частью целого плана под названием «Операция „Кондор“» по устранению оппонентов Пиночета, которые действовали за пределами Чили.

В 1988 году, после пятнадцати лет диктатуры, Пиночет провел референдум, на котором чилийцы ответили на вопрос, должен ли Пиночет еще на десять лет оставаться президентом. Народ высказался против. Вместо того чтобы дать диктатору законное право на власть, референдум позволил народу громко потребовать перемен. В ответ Пиночет издал череду указов, закрепляющих власть военных, а затем провел президентские выборы. Победил христианский демократ Патрисио Эйлвин. В день его инаугурации, шестого января 1990 года, для Чили началась новая эра.

Одним из первых действий нового правительства стало создание Государственной комиссии по установлению истины и примирению. В 1991 году комиссия издала длинный и тщательно продуманный отчет. Страна попала в руки диктатора, утверждалось в нем, став жертвой мировой политики.

«Начиная с пятидесятых годов двадцатого века Чили, как и многие страны Латинской Америки, осознала, что ее внутренняя политика играет роль в борьбе сверхдержав, так называемой „холодной войне“… Победу партии „Народное единство“ и президента Альенде в 1970 году расценили как триумф одной из сторон конфликта, СССР, и угрозу другой, то есть США. Штаты мгновенно спланировали и привели в действие двойную политику вмешательства во внутреннюю политику Чили… Эти события напрямую связаны с экономическим кризисом, который охватил Чили в 1972-м, и стали неотъемлемой частью более глобального кризиса, что разразился в 1973-м».

Чили медленно вернулась к когда-то священной роли путеводной звезды демократии для Южной Америки. Дворец Ла-Монеда, почти разрушенный бомбами, с любовью восстановили еще во времена Пиночета. Позже перед зданием установили памятник Альенде.

Когда Пиночет посетил Британию в 1998-м, его задержали по ордеру, который выдал испанский судья Бальтасар Гарсон. Суды Франции, Швейцарии и Бельгии также запросили о его экстрадиции. Пиночет провел пятьсот три дня под домашним арестом на вилле под Лондоном, прежде чем британское правительство наконец разрешило ему вернуться на родину. Вскоре после приезда Пиночета лишили неприкосновенности, которой он пользовался, будучи пожизненным сенатором Чили. Вслед за этим ему предъявили множество обвинений в похищениях, пытках и убийствах.