— Ты ведь не уйдёшь со мной? — спросила девушка, глядя ему в глаза.

В них не было грусти. Эйнджела как будто уже знала ответ и смирилась с ним.

— Я не могу, — со вздохом произнёс сержант. — Не бросать своих, помнишь? Но теперь дело не только в братьях.

И Чимбик рассказал ей о Схеме и Брауне, о Талике и её семье. О его новой семье. О доме, в котором его приняли. О доме, который он намерен защитить.

Эйнджела слушала молча, не отпуская его руки. Репликант наслаждался каждым мгновением и от осознания того, что это может никогда не повториться, блаженство ощущалось только острее.

— Я бы хотел навсегда остаться с тобой, — тихо сказал он. — Как в сказке, где они жили долго и счастливо. Но ты сама говорила, что жизнь полна разочарований.

— Сказки, если вдуматься, тоже, — печально улыбнулась Эйнджела. — Далеко не у всех счастливый конец.

— Я знаю, — ответил Чимбик. Поймав удивлённый взгляд девушки, с некоторым смущением пояснил: — Я прочёл немало с нашей последней встречи. Мне особенно запомнилась одна, где смертный полюбил луну. Не спутник планеты, а женщину из другого, небесного мира. Но они принадлежали разным мирам и всё, что ему оставалось — это наблюдать за ней ночами, касаться её отражения в воде.

Сержант чуть крепче сжал руку Эйнджелы и подумал, что ему повезло больше, чем герою той сказки. У него хотя бы была возможность прикоснуться к своей мечте.

— Похоже, что я герой такой сказки.

— Всё можно изменить, — тихо сказала девушка. — Ещё не поздно дезертировать.

Где-то в груди неприятно кольнуло. Сержанту казалось, что Эйнджела его понимает и не станет уговаривать и настаивать. У мысли, что он ошибался, был горький привкус.

— Я не могу, — резче, чем хотел, произнёс Чимбик.

Внутренне он был готов, что после его слов Эйнджела встанет и уйдет. Но она лишь тепло улыбнулась ему.

— Зато я могу.

Странные слова, смысла которых сержант не понял.

В ответ на его растерянный взгляд Эйнджела улыбнулась шире.

— Если подумать — я тоже героиня сказки, пусть и не особенно счастливой. А в сказках свои законы. Не бросать своих, помнишь? И раз ты не можешь “отправиться в мой мир”, почему мне не попытаться попасть в твой?

Решение, подходящее для сказки. Увы, она имеет не так много общего с жизнью.

— Ты не репликант, — напомнил Чимбик. — И не можешь им стать.

Подумав, он добавил:

— И я этому рад.

— Но в твоём мире хватает людей, не так ли? — спросила Эйнджела. — Вас выпускают на прогулки в город, разрешают проводить время с местными. Мы сможем видеться.

Мысль понравилась Чимбику. Видеть Эйнджелу почти каждый вечер, познакомить её с братьями, с идиллийской семьёй.

— Это ненадолго, — вздохнул он, гоня прочь пленительные видения. — Как только кризис на Идиллии разрешится — нас снова перебросят на какую-нибудь удалённую базу, или погрузят в сон.

От мысли, что его вырвут из жизни и засунут в криокамеру сержанта пробил озноб. Но мысль, что он больше не увидит Эйнджелу, Талику и домочадцев неожиданно оказалась куда болезненней.

— Но скорее всего перебросят, — глухо продолжил сержант. — В Доминионе множество очагов напряжения.

— Куда бы вас не отправили — вы всё равно будете работать с людьми. Они вас обеспечивают, обслуживают, участвуют в одних с вами операциях.

— Только спецназ, — вздохнул Чимбик, чувствуя, как ускользает счастье. — Как капитан Йонг. Там совершенно иной уровень спецподготовки. Не пойдёшь же ты из разведки в батальон матобеспечения. Да и не верю, что отпустят.

— Всегда найдётся способ, — упрямо сверкнула глазами Эйнджела. — Правильное время, правильные люди. В конце-концов, может я сумею пройти нужную подготовку.

Чимбик задумался. Может, правда получится? Если смогла Йонг — почему не сможет его Эйнджела? Физподготовка у неё на уровне. Психологическая подготовка — получше, чему оперативников Консорциума. Ну а остальному научат.

— А как же твоя сестра? — осторожно поинтересовался он.

— Ри нашла себя, своё место в жизни и больше во мне не нуждается, — сложно было сказать, чего в улыбке Эйнджелы было больше — гордости, или грусти? — Если понадобится — она справится без меня. Да и она как раз всерьёз настроена стать очень ценным сотрудником. Может, это правильный путь и к моей цели.

— Садж, — вышел на связь Блайз. — Лес чист. И мы получили разрешение выдвигаться в город.

— Принял, — ответил сержант.

И уже Эйнджеле:

— Приказали выдвигаться в город.

Та кивнула, на миг прижалась к сержанту и поцеловала. Тот на миг растерянно замер, не понимая что должен делать, но вскоре прижал к себе девушку и расслабился, решив, что с этим как-нибудь разберётся и без предварительной подготовки.

Планета Идиллия. Военная база “Эсперо-1”

Работа в боксах шла днём и ночью. Правда, время суток здесь отмечали лишь по хронометру: после перехода на военное положение практически вся жизнь базы перешла под землю.

Брауни наблюдал за Дюраном. Верный своей привычке лейтенант в очередной раз возился на месте механика-водителя БРЭМ — бронированной ремонтно-эвакуационной машины, бывшей его личным транспортом. Выглядело так, словно усердный офицер не чурается марать руки вместе с рядовыми, но даже репликанты знали, что на самом деле Дюран искренне считает всех своих подчинённых никчемными идиотами, за которыми надо всё проверять.

Оглядевшись, Брауни вышел из тени и направился к машине Дюрана.

— Хрена надо, штамповка? — высунувшись из люка, заорал лейтенант, узрев приближающегося репликанта. — Заняться нечем?

— Никак нет, сэр! — Брауни замер рядом с машиной, вскинув ладонь к виску. — Согласно распорядка дня занимаюсь техобслуживанием техники, сэр. Разрешите взять два гаечных ключа, сэр?

В шуме ремонтных мастерских приходилось кричать, чтобы быть услышанным. Но в голосе репликанта не было злобы — Брауни на самом деле был спокоен. Он уже всё для себя решил, а эта бешеная дворняга… да пусть лает. Теперь не важно.

— Бери и проваливай, не отвлекай! — рявкнул Дюран, скрываясь в машине. — И не забудь вернуть, а то шкуру спущу!

— Спасибо, сэр! — проорал репликант, беря с верстака два длинных накидных ключа.

Быстро осмотревшись, Брауни убедился, что все ремонтники заняты своими делами и резким движением выбил ключом стопор распахнутого люка мехвода, удерживающий его от непроизвольного захлопывания. Обернулся и наткнулся на взгляд Драко — репликанта из третьего взвода их роты.

Мысль о том, что брат сейчас доложит о его поступке, вызвала в Брауни лишь горечь от разлуки со Схемой. Меньше всего он хотел причинить ей боль известием о своём списании.