Несмотря на всю свою проницательность, Коули был виновен в первородном и смертном грехе медицины: он ставил самолюбие выше данных. Но он напал на след и знал это, и был готов даже привязаться к мачте после того, как задал курс.

Возможно, это и есть главная гениальная черта самолюбия: настойчивость пред лицом того, что считается здравым смыслом. Об этом я снова и снова слышу, когда беру интервью у ученых. В науке, как и везде, излишняя уверенность в своих идеях – это гордыня, но «просто» уверенность – по крайней мере, в логике и эмпирицизме, даже когда данные приводят к непопулярному или политически некорректному выводу, – необходима для искателя правды. Настоящих прорывов добиваются люди упорные, неудержимые и не падающие духом в течение всего эксперимента. У них есть смелость и убежденность. Но в конце концов они еще и должны заниматься хорошей наукой, делать несубъективные наблюдения и предоставлять хорошие данные. Коули этого не делал. Но его исходное наблюдение было проницательным, точным и важным. Он увидел спонтанную ремиссию рака и понял, что это наука, а не чудо. И упрямо проводил эксперименты, с помощью которых хотел докопаться до этой науки.

26. То была эпоха бактериологов, и даже те, кто так себя не называл, все равно часто пересекали невидимую и совершенно произвольную линию, отделявшую изучение микроскопии и животных, видимых лишь через линзу микроскопа. Интерес к «болезни», а не к бактериям обозначал важность токсинов и для пациента, и для патогена. Химия этих токсинов и реакция факторов в крови на эти токсины последовали вслед за этим изучением. Известные имена в этой группе – Луи Пастер, Эмиль фон Беринг, Илья Мечников, Пауль Эрлих и Роберт Кох. Их где-то конфликтующие, где-то взаимодополняющие подходы к бактериям как причинам заболеваний породили отрасль иммунологии и то, что тогда называлось серитологией – изучение жидкой части крови, остающейся после того, как через фарфоровый фильтр из нее отфильтровывают белые и красные тельца. Иммунная реакция по-прежнему была загадочным «черным ящиком», но было известно, что бактерии вызывают некоторые болезни, и против этих бактерий возможна вакцинация. Весь этот процесс, как считалось, проходил в этой бесцветной жидкости, входящей в состав крови.

27. B. Wiemann and C. O. Starnes, «Coley's Toxins, Tumor Necrosis Factor and Cancer Research: A Historical Perspective», Pharmacology and Therapeutics, 1994, 64: 529–564.

28. Hall, Commotion, p. 57.

29. Нью-Йоркский онкологический госпиталь был основан богатыми горожанами после того, как стало известно, что президент Улисс Грант, известный любитель сигар, болен раком горла. То был первый онкологический госпиталь в США и второй в мире. Его исходной задачей было в основном ухаживать за умирающими, чтобы они дожили свои дни в комфорте и сравнительной роскоши. Корпуса были спроектированы с учетом самых современных гигиенических требований к воздухообмену и личной вентиляции, получив за это похвалу в New York Times, но в конечном итоге они оказались слишком стильными для практичности; круглые комнаты спроектированы с тем расчетом, чтобы грязь и микробы не скапливались в углах, оказалось очень трудно нормально разделить, а готические башенки, напоминающие французские замки, быстро обветшали до такого же состояния, как и королевские особняки в старой Европе, в подражание которым были построены. В конце концов от них отказались и перенесли госпиталь в более практичное помещение. Здания хотели было снести, но сохранили, и сейчас это местная достопримечательность, дорогие кондоминиумы с потрясающим видом на Центральный парк. Christopher Gray, «Streetscapes/Central Park West Between 105th and 106th Streets; In the 1880's, the Nation's First Cancer Hospital», New York Times, December 28, 2003; New York City Landmarks Preservation Commission, Andrew S. Dolkart, and Matthew A. Postal, Guide to New York City Landmarks, 4th ed., ed. Matthew A. Postal (New York: John Wiley & Sons, 2009).

30. 21 апреля 1892 года Коули начал курс инъекций для 40-летнего пациента с неоперабельной опухолью на спине. У него диагностировали саркому, и она уже дала метастазы в пах. Через четыре недели инъекций поднялась температура, и у пациента началась реакция, примерно такая же, как у Дзолы. Коули описывал эту реакцию с энтузиазмом писателя-натуралиста, увидевшего свой первый закат в Гранд-Каньоне: «С началом приступа перемены, происходившие в опухоли, нельзя было назвать иначе как чудесными. Она потеряла свой блеск и цвет и заметно уменьшилась в размерах за двадцать четыре часа. На второй день появилось несколько свищей, через которых вытекла некротизировавшаяся опухолевая ткань. Через несколько дней опухоль в паху, которая была размером с гусиное яйцо и очень твердой, когда начался курс инъекций, разрушилась и выделила большое количество опухолевой ткани. Через три недели после приступа рожи обе опухоли совершенно исчезли». Но радость Коули долго не продлилась. Опухоли пациента снова и снова вырастали заново, ему делали новые инъекции и операции, и в конце концов он умер от рака в брюшной полости через три с половиной года после начала лечения.

31. Тема лихорадки заслуживает отдельной главы. Широкое применение антибиотиков спасло бесчисленное множество жизней от инфекции, и их часто применяют после операций, подавляя симптомы инфекции, в частности высокую температуру. Стоит задуматься, не является ли этот аспект иммунной реакции не просто симптомом и побочным эффектом, а терапевтическим процессом, польза от которого недооценивается. Лихорадка, как показано, коррелирует с повышением скорости биохимических реакций и пролиферации, созревания и активации лейкоцитов. Кроме того, высокая температура оказывает паллиативный эффект при боли. Этот абзац – не замена более подробному рассмотрению темы, а скорее закладка для дальнейшего изучения вопроса: если настолько тяжелая метаболическая реакция, вызванная иммунной системой, сохраняется у самых разных видов, то она, должно быть, как-то помогает выжить?

32. Фридрих Фелейзен, выдающийся немецкий врач, который пользовался такими же инъекциями рожи в Вюрцбургской клинике, в конце концов отказался от использования бактерий, и ему пришлось покинуть престижный пост из-за смертей пациентов; эта информация есть в книге A Commotion in the Blood, а Стивен Холл узнал ее из интервью с Отто Вестфалем.

33. Coley, «The Treatment of Malignant Tumors by Repeated Inoculations of Erysipelas».

34. Биологический термин для этого – аттенюация.

35. Эксперименты врача Роже из Пастеровского института, изложенные сладкозвучным французским языком, в котором даже бактерии выглядят элегантными. H. Roger, «Contribution a l'etude experimentale du streptocoque de l'erysipele», Revue de Mёdecine, 1892, 12: 929–956.

36. S. pyogenes и Serratia marcescens. William B. Coley, «Treatment of Inoperable Malignant Tumors with the Toxines of Erysipelas and the Bacillus Prodigiosus», Transactions of the American Surgical Association, 1894, 12: 183–212.

37. Хотя у Коули не было никаких способов узнать иммунологические и биохимические механизмы действия его токсинов, более поздние эксперименты показали, что бактерии, вызывающие рожу, никак с ними не связаны. Однако в семидесятых эксперименты легендарного онколога-иммунотерапевта Ллойда Олда в госпитале Слоуна-Кеттеринга и других ученых показали, что другие бактерии, которые использовал Коули, B. prodigiosus, действительно вырабатывают эндотоксины, которые стимулируют макрофаги в иммунной системе на выработку мощных сигнальных молекул – цитокинов, в том числе интерферона (ИФ), интерлейкина (ИЛ) и фактора некроза опухолей (ФНО). Boyce Rensberger, «Century-Old Cancer Treatment Reexamined», Washington Post, September 18, 1985.