А вот Яр, окутанный облаком света, бросается в глаза сразу, причем не один. Рядом с ним сидит Веста, бледная, но вполне себе живая. С другой стороны от нее – мужчина лет пятидесяти, в котором я мгновенно различила знакомые черты.

Это он и есть, отец Яра и Весты? Владимир, кажется…

Он был крупного телосложения, с русыми волосами, овальным лицом, выразительными бровями и идеальным (знакомым) носом. Я перевела взгляд на Яра. Они были так похожи… Губами различались, разве что – достались от мамы?

Яр посмотрел в сторону двери – почувствовал, что я за ним наблюдаю? И я поняла, что больше смысла прятаться нет. Раскроют. Рано или поздно. Так что лучше войти самой, красиво…

Распахнув дверь, я шагнула внутрь.

И в бункере белых установилась тишина.

Не люблю напряженную тишину.

Молчали, кажется, недолго. Но я все равно успела опустить плечи, как не пыталась сдержать гордую осанку. И еще – заметить, что матушки здесь абсолютно точно нет, ни в какой из сторон. Она не пришла. Спустя годы сохранила свою привычку, которую я так люблю – не появляться, когда ее ждут больше всего. И на что только я смела надеяться?..

Первой опомнилась Антуанет.

(Мне кажется, что Верховной ведьмой этого городишки после нее станет Софа – они одинаково целеустремленные и цепкие).

Она встала и произнесла, обращаясь ко мне:

– Доброго здоровья, Яна. Очень рады видеть тебя на нашем скромном собрании. Как твоя душа?

О да. Наш традиционный вопрос.

На лице какого-то паренька лет семнадцати я заметила такое удивление, будто он только что не сидел неизвестно сколько времени в компании черных. И улыбнулась. Кажется, все же криво.

– Все хорошо, спасибо, – отозвалась я. – Приветствую всех присутствующих.

Тишина установилась еще на две секунды. А потом такой знакомый голос произнес откуда-то справа:

– Доброе утро, Яна.

И почему ты не можешь помолчать, когда нужно? Я быстро посмотрела вправо и покраснела. Я и без того чувствую себя неловко. А тут еще ты… Демонстрируешь факт нашего знакомства всем собравшимся.

– Доброе утро, – вторил ему кто-то. Я с удивлением осознала, что говорит это именно он – тот самый Владимир, его отец. Заметив мой взгляд, он улыбнулся. Я видела нападение на Весту – и он все равно настроен ко мне благодушно? Это… это очень странно.

После его приветствия раздалось еще несколько – сомневаюсь, что это был знак уважения ко мне, но отца Яра здесь точно уважали.

– Яна, рада видеть тебя вновь, – заметила Кира, тоже поднявшись с места. Подвинула свободный стул, непонятно каким образом оказавшийся поблизости, и предложила: – Пожалуйста, присаживайся. Вскоре вернется София, и ты сможешь начать свой рассказ. Мы ждали еще одну волшебницу, но совсем недавно выяснилось, что ее не будет. Поэтому, можно считать, через пару минут мы будем в сборе.

Расстояние в половину зала!

Я думала, что обязательно споткнусь по дороге, но, кажется, я все же прошла достойно. Опустилась рядом с Кирой, даже не упав. А потом все-таки спросила тихо:

– А кого именно вы ждали?

Эммы здесь тоже не было. Да я и не надеялась ее увидеть. Еще вчера она была в больнице. И, несмотря на свои обещания сбежать, пока этого не сделала (надеюсь). Интересно, она ведь тоже уже знает все про сложившуюся ситуацию?

– Сомневаюсь, что вы знакомы, – ответила Кира, поправив короткие волосы. – Елену Биенко. Приятная женщина, умная.

Я так долго не слышала девичью фамилию матушки, что не сразу поняла, о ком именно идет речь.

– Да, – отозвалась с опозданием. – Не знакомы.

И посмотрела на Яра.

А он, как оказалось, смотрит на меня… Причем не один он.

Зато пол здесь был красивым. Деревянным. Причем такого мягкого цвета – кажется, немного смыслящие в этом люди называют его «ореховым». Чудесный пол. Я разглядывала его с невероятным удовольствием, пока разглядывали меня. И все это сопровождалось тишиной – лишь изредка вздыхал кто-то, причем вздохи эти получались такими измученными, что, будь мое сердце чуть менее черствым, я бы бросилась к этому кому-то с предложением помочь.

Софа тем временем задерживалась.

Не знаю, сколько прошло времени. Если быть объективными, минуты четыре, не больше, но для меня время замедлилось, так что я ощутила их, по крайней мере, как полчаса. Я успела разглядеть всю свободную поверхность пола (и даже чьи-то ботинки, нечаянно). А потом Антуанет вновь поднялась с места и произнесла:

– Все мы здесь устали, так что, думаю, нет больше смысла ждать, пока моя забывчивая внучка к нам вернется. И Яна может начать свой рассказ.

Собравшиеся покивали согласно.

Белых было заметно больше, и все же Антуанет хватало таланта, чтобы руководить и ими.

– Как тебе будет удобно – можешь встать или остаться сидеть, – заметила Кира осторожно.

Кажется, отдельные выдающиеся личности даже стульчики поближе пододвинули. Как на утреннике в детском саду. Взрослые люди, имеют дело с человеческим жизнями (и смертями тоже), а все еще стараются сесть как можно поближе, чтобы не пропустить ни единой сплетни.

– Что именно вы хотите услышать? – поинтересовалась я, не вставая с места.

– А София не смогла тебе рассказать, что именно? – полюбопытствовал чужой мужской голос.

– События вчерашнего вечера, – заметила ведьма справа. Ее лицо показалось мне похожим – наверняка виделись на моем первом и последнем здесь собрании черных.

– Вплоть до того момента, когда ты остановила нападение на Весту.

Остановила все-таки? Вот как…

Я все же посмотрела на нее, виновницу торжества. Лицо ее было отстраненным, даже скучающим. Веста заметила мое внимание. И кивнула устало. Мол, чем быстрее все закончится, тем быстрее мы будем свободны.

Что ж.

Пусть будет так.

– Я заметила, как Веста выходит из подъезда, и пошла за ней, – сказала я наконец. Вдохнула воздух для следующего предложения, но на меня уже полетели вопросы, со всех сторон. Все они сводились примерно к двум: что я делала возле этого подъезда и зачем пошла за Вестой.

Я посмотрела на Яра. Он молчал. И вот как рассказать все, его не упомянув? А ведь если упомяну… Всем сразу станет понятно (не знаю, что именно, но и у белых, и у черных фантазия хорошая). Мне-то ладно. Я уже привыкла. А вот Яр… Я ведь предупреждала его, еще давно, что рядом со мной его ждут только неприятности. Почему же Всевышняя вновь посмеялась над нами, столкнув на той остановке?..

– Возле подъезда я просто стояла, – ответила я наконец. – И пошла за Вестой, потому что так мне подсказала поступить душа, а мы ее привыкли слушать.