Серебряный говорил с ним с неприкрытой ненавистью ипрезрением. Серебряный считал себя единомышленником Золотого, а хозяина лесаДагора назвал самым низким из предателей, стакнувшимся с человеческими магами.Зеленый не стал возражать и указывать на явные противоречия, например на то,что Талак благополучно остается открытым городом. Серебряный обрушил своераздражение на брата, потому что ему дорого далась борьба за бывшие владенияЖелезного и Бронзового, и наступление тварей Ледяного было для него совсемнекстати. Выложив все свои попреки, он оборвал контакт, словно обрубил топором,так что у Зеленого Дракона загудело в голове.

Грозовой Дракон удостоил его всего несколькими словами, сутькоторых заключалась в том, что свое Королевство он намерен защищатьсобственными силами, а заботы Зеленого — это его личная проблема. Последнеезаявление прозвучало так горячо, даже пламенно, как и следовало ожидать: гром имолнии отмечали конец каждой фразы. Этот сеанс связи тоже наградил Повелителялеса Дагора головной болью, но скорее из-за произведенного шума.

Оставался только Хрустальный.

Обычно Зеленый избегал общения с этим драконом. Он сильноизменился за последние годы и стал таким отрешенным и загадочным, что егопоявления на Совете вызывали неловкость и напряжение. Отчасти это происходилопотому, что личину Хрустального облюбовал герцог Тома для своих вылазок наСовет, как выяснил потом Зеленый. Но то же самое происходило и тогда, когда наСовете появлялся собственной персоной настоящий Повелитель полуострова Легар,выделяющегося своим блеском даже на фоне леса Дагора.

Установлению контакта препятствовали, но Зеленый Дракон несдавался. Он всегда считал, что Хрустальный Дракон обладает таким жемогуществом, как Ледяной на севере. Легар был последним бастионом квелей; послухам, эта раса не вымерла, хотя рассказы Кейба о тысячах дремлющих существ вподземных городах Зеленый считал чистой фантазией. Раса квелей никогда не былаособенно многочисленной, но это были свирепые и ловкие бойцы, которых нельзяобнаружить при помощи обычных пяти чувств. Мысль о тысячах квелей,погрузившихся в спячку, могла заставить любого дракона страдать от ночныхкошмаров.

— Что ты хочешь?

Говоривший будто стоял у него за спиной. Зеленый Драконподпрыгнул — не от страха, а потому что отвлекся и ушел в свои мысли.

В отличие от предыдущих сеансов, он не смог получить ясноеизображение своего собеседника. Значит, так пожелал Хрустальный. Но действовалоэто угнетающе. Зеленый видел только размытый силуэт дракона на фонеослепительного сияния. Он догадался, что это одна из знаменитых хрустальныхпещер. Даже ледяные пещеры Северных Пустошей не шли в сравнение с элегантной ивеличественной красотой крепости Хрустального Дракона. Но кое-что общее у этихКоролей было: Лесной Лорд никогда не имел желания посетить ни того ни другого.

— Ты знаешь о затее нашего брата с севера?

— Да. — Голос звучал ниже, чем у большинства драконов, и емувторило слегка дребезжащее эхо, словно сам Король был из хрусталя.

— Ты уже видел, что он приготовил для нас? Что за зверипрямо сейчас движутся на юг через Адские Равнины, земли Ириллиана и владенияСеребряного?

— Да, Я видел все.

— Боюсь, что скоро он заполучит и трех отпрысков Золотого.

Мерцающий силуэт дрогнул и заколебался:

— Каким образом?

— Я думаю, это какие-то интриги искателей. Вероятно, онинамерены либо склонить Ледяного к заговору, либо использовать выводок вторговле с ним.

— Опасная затея.

— От остальных я не добился никакой поддержки. Обращаюсь ктебе, потому что вы с Ледяным — самые старшие. Вы двое братьев из одноговыводка, а все остальные — из более поздних, некоторые вылупились черезнесколько человеческих поколений после вас и называют тебя братом только в силусвоего статуса. — Это было правдой. Люди верили, что все Короли-Драконы —братья, рожденные из одного выводка и от одних родителей. Но на самом делеслово «брат» было скорее почетным титулом и доказательством так называемогоравенства между Королями.

Хрустальный Дракон молчал, и Зеленый понял, что онотсутствующе уставился в пустоту. Наконец звучный глубокий голос снова донессядо него:

— Я должен обдумать твои слова. Не исключено, что я смогупринять твое предложение объединиться, — и не исключено, что нет. А теперь япродолжу свои размышления.

— Но…

Контакт был разорван. На этот раз Зеленый Дракон ощутилстранную пустоту, как будто весь окружающий мир исчез, — что очень близко креальному положению вещей, подумал он. Хрустальный просто принял к сведениюпредложение о сотрудничестве и оставил только слабую тень надежды. Он начнет —или не начнет действовать — не раньше, чем твари перейдут границы его владений.

Глаза Зеленого Дракона сверкнули. Повелитель леса Дагора несобирался сдаваться без борьбы. Его армия уже приведена в готовность, чтобыотразить нападение ползущей с севера мерзости. Оставалась только одна надежда.Грифон.

Грифон. Бедлам. Янтарная Леди. Эти не побегут, не попытаютсяспрятаться. Они — его настоящие союзники, союзники в гораздо большей степени,чем другие Короли-Драконы. По правде говоря, эти трое воплощали понятие, простонеприменимое среди его собратьев.

Друзья.

А его собратья гадают, отчего их Королевства рушатся прямо уних на глазах. Он мрачно усмехнулся.

Появился первый искатель. Потом второй. Потом сразу четверо.Они прилетали стайками и поодиночке. Вскоре вся крепость Азрана была полнаискателей.

Здесь собрались искатели не из одного только Драконьегоцарства. Но местные обитатели, естественно, пользовались привилегиямибольшинства. По их решению все искатели вернулись, к активной деятельности,потому что рисковали большей частью того, что осталось от их цивилизации.

Больше дюжины искателей приземлились во внутреннем дворикеодновременно. Они принесли с собой семь повизгивающих и извивающихся свертков.Вожак последней стайки потянулся к амулету, висевшему у него на груди, исосредоточился. Свертки утихомирились.

Все еще не затихал спор, как распорядиться содержимымсвертков. Многие хотели их уничтожить, просто чтобы напомнить о той силе,которой располагают. Их утихомирил ледяной взгляд предводителя последнейприбывшей партии. Слишком драгоценным был доставленный им груз, чтобыиспользовать его так глупо. Гораздо благоразумнее продолжить реализациюисходного плана.