Море осколков хлынуло во все стороны, но те, что летели внаправлении маленькой группы, превратились в туман.

Когда последние осколки коснулись земли, снова раздалсяголос Хрустального Дракона, теперь немного печальный:

— Вот теперь все кончено. Вам не стоило пугаться; я защитилвас.

Люди, эльф и даже дракончики почтительно огляделись, и ихпочтение перешло в благоговейный страх. Хрустальный Дракон добавил:

— Скоро искатели объявят свой род древнейшим. Склок было ужедостаточно, и я предпочитаю заняться более важными вещами. Так как вы попонятным причинам устали, советую и вам поберечь свои силы. Вам онипонадобятся, когда я отправлю вас домой.

Что он и проделал одним небрежным кивком.

Последующие дни пролетели быстро. У них было столько работы!Хотя все оказалось не так уж скверно и разрушений было меньше, чем после осадыПенаклеса, но Кейб с наслаждением уклонился бы от всяких хлопот.

Одна большая проблема разрешилась сама собой. Когда не сталоЛедяного Дракона, бесчисленные трупы его тварей начали разлагаться сустрашающей скоростью. Даже стервятники не успели собрать свою дань, хотя, послухам, и гнуснейшие из гиен обходили стороной омерзительные останки. Никто нежелал иметь дело с тварями последнего Ледяного Дракона.

А вот решение судьбы короля Меликарда потребовалотрехдневной дискуссии. В конце концов его вернули родному городу, оченьнадеясь, что подданные высокородного авантюриста сумеют убедить его внеобходимости заключения мира. Бандитские шайки, которые прежде подкармливалМеликард, оказались разбросаны по всему Драконьему царству. Оставалось неясным,будут ли они продолжать фанатичное преследование драконов. По крайней мере ниМеликард, ни искатели не намерены были оказывать им поддержку в дальнейшем.Кроме того, большая часть населения в это бурное время была слишком занятаустройством собственной жизни, чтобы сочувствовать разным безумным затеям.

Грифон обсудил со своими соратниками возможность экспедициичерез Восточные моря, но определенного решения принято не было. Он ужепланировал такую экспедицию однажды, после столкновения с Д`Шаем во владенияхЧерного Дракона. Тоос, с трудом выдерживавший продолжительное исполнениеобязанностей правителя и предчувствовавший повторение подобного кошмара,энергично выступил против.

— Проклятье, Грифон, я слишком стар, чтобы впрягаться втакое ярмо, — сверкая глазами, заявил генерал.

— Стар? Тоос, ты прирожденный артист! Ты даже большийволшебник, чем мне казалось раньше. Ты прожил уже дольше любого человека исохранил рефлексы юноши. Я слышал твои россказни о семействе долгожителей, изкоторого ты родом, о родстве с эльфами, но все это вздор. Если ты и можешьодурачить кого-нибудь, так только себя. Сохранить живость и бодрость так долгоможет только настоящий колдун. У тебя особые способности, мой друг, такиескрытые, что окружающие склонны не замечать их, пока жизнь не заставит. Ядумаю, твоя волшебная сила не оставит тебя ближайшие несколько десятилетий.Пора тебе задуматься о том, чтобы завести жену и шайку спиногрызов. — Онпредостерегающе поднял руку, заметив, что лицо генерала побагровело. — Невозражай: я видел, как некоторые леди поглядывают на тебя украдкой, старикашка.— Грифон расхохотался, что придало его птичьему облику странный вид. — Тольконе волнуйся так! Я не говорил, что загоню тебя под венец королевским указом!

Генерал пробормотал несколько слов, которые Грифон предпочелпропустить мимо ушей. Он без тени смущения лишь смерил побагровевшего от яростигенерала насмешливым взглядом, чтобы пресечь любые последствия дурногорасположения духа второго лица в государстве. Не стоило оскорблять старуюдружбу мелочными пререканиями. Грифон трансформировал свое лицо в человеческоеи отхлебнул вина. Сейчас единственным, кто беспокоил его по-настоящему, былКейб. Он увидел, как Гвен взяла мужа за руку. Этим двоим снова представилсяшанс привыкнуть друг к другу. Грифон надеялся — и молился, — чтобы все вокругнемного поуспокоилось.

Надеялся, но не ожидал. Ожидания в Драконьем царстве имелиобыкновение оборачиваться не лучшим образом

Он сделал еще глоток вина.

Кейб и Гвен наконец немного отошли в сторонку. Грифонбеседовал с Зеленым Драконом о возможностях продления перемирия с ЛордомИриллиана Хейден, приглашенный вместе с Бедламами, и генерал Тоос обменивалисьвпечатлениями о разных местах, где им случилось побывать за свою долгую жизнь.Оба они воспринимали жизнь практически, и между ними оказалось намного большеобщего, чем Кейб мог предположить.

Когда они оказались достаточно далеко от других, Гвенпритянула его к себе и спросила:

— Что-то не так, Кейб?

Лицо Кейба было бледным, страдальческим:

— Он ушел, Гвен. На этот раз Натан ушел совсем. Я один. Сила— при мне, но теперь она только моя. Что бы ни оставалось от него во мне —душа, или опыт, или жизненная сила, — он пожертвовал этим, чтобы я смог житьдальше. Так трудно быть одному, если ты привык всегда чувствовать егоприсутствие.

Янтарная Леди не ответила, заменив слова долгим, нежнымпоцелуем. Кейб догадался, что она хочет сказать, и его тоска немного отступила.

— Ты никогда не будешь один, Кейб. Пока я в силах помочьтебе…

Кейб почувствовал угрызения совести и стыд за то, что печальо деде начала так быстро рассеиваться, но любой, кто знал старшего Бедлама, могбы подтвердить, что Натана это не задело бы ни капельки. Он скорее рассердилсябы на внука за то, что тот скулит и хнычет, когда рядом — любящая прекраснаяженщина. Да обними ты ее покрепче, и…

Кейб тихо усмехнулся. Перед тем как последовать этомуздравому совету, он успел подумать, что Натан все-таки ушел не совсем.

Вокруг них плясал ветерок, но теперь он был теплым, и никтоне обращал на него внимания.