Но что странно: мои опасения не подтвердились, ни через неделю, ни через месяц, ни даже спустя полгода. Пилар так и не объявилась никаким образом, не проявила себя, и даже ни разу не позвонила по телефону. Вот что было действительно странно.

Наша жизнь снова вернулась в нормальное привычное русло, чему я была несказанно рада.

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ. P. S

Пришёл на мёртвый порог,

стою у мёртвых.

Покойного раба (Имя) поминаю,

помощи прошу,

душеньку его выкликаю.

Как тебе покойник своей воли не имать,

из могилы не встать,

по свету белу не гулять,

так и рабу (Имя),

не в земле лежащему,

а по земле ходящему

своей воли не имать,

от рабы Божьей (Имя)

всё на веру принимать,

не перечить ей, не роптать.

Во всём ему (Имя) подчиниться,

на колена опуститься.

Саваном смертным волю раба (Имя) покрываю,

навек воли его лишаю.

«Саван рабства»

Кое о чем мы так никогда не узнали, за что я искренне благодарна помиловавшей нас судьбе. Незнание бывает благом.

* * *

Пилар зло расшвыряла покупки и села в машину, в голове пульсировала лишь одна мысль:

«Все, что я делала, было напрасным, они вместе, они счастливы».

Из глаз девушки брызнули злые слезы, Пилар никак не могла сосредоточиться на дороге и не обратила внимание, подъезжая к перекрёстку, на загоревшийся красный свет. Она выехала на зебру в тот момент, когда дорогу переходила какая-то старуха и чуть не сшибла ее.

Пилар резко ударила по тормозам, старуха, отреагировав на визг тормозов, повернулась, остановилась перед капотом и посмотрела на Пилар.

Почему-то ее лицо в тот момент, несмотря на пелену слез, показалось очень знакомым.

Пилар выскочила из машины, чтобы оттащить мерзкую бабку обратно на тротуар, но вдруг вспомнила, откуда она ее знает. Ну, конечно, эта та самая старуха, соседка Марии, которая спугнула ее возле подъезда, когда Пилар пришла травить соперницу.

«А бабуля, похоже, и, правда, ведьма не только внешне, но и, по сути», — подумала Пилар, держа бабулю под локоток. Может и сейчас она совсем не случайно чуть не опала под ее колеса, может это знак или подарок судьбы за все те страдания, что перенесла Пилар.

Вместо того, чтобы вернуть бабку на тротуар, Пилар ласково предложила ей сесть в машину и пообещала, что отвезёт ее домой. Старуха не отказалась и дала усадить себя на пассажирское сидение.

Когда загорелся зелёный свет, и машина тронулась, Пилар спросила:

— Простите, а вы меня не помните?

— Помню, — коротко и сухо ответила старуха, глядя в окно.

— Вы уверены? — Пилар не совсем поняла по ее реакции, старуха действительно ее помнила, или просто ответила так, чтобы девушка от неё отвязалась.

— Ты та, что приходила травить мою соседку, но потом почему-то сбежала, — пояснила бабка, не поворачивая лицо к девушке.

— Точно, — кивнула Пилар.

— А вы мне тогда ещё что-то посоветовали, помните?

— Помню. И даже знаю о том, что ты не просто приняла совет к сведению, но и воспользовалась, правда, немного иначе, но тут ведь главное результат, так?

Старуха резко отвернула голову от окна и удавилась на Пилар, а потом, сверля взглядом, добавила:

— Но проблема в том, что у тебя опять ничего не вышло.

— Это правда.

Пилар стукнула раскрытыми ладонями по рулю с двух сторон, не задумываясь о том, что запросто может потерять управление.

— У меня никак не выходит наказать эту мерзавку, а она отняла у меня все.

— Могу помочь, — буднично предложила старуха. — Но это, конечно, не бесплатно.

— Что вы за это хотите? — напряглась Пилар, понимая, что цена может оказаться для неё неподъёмной, не в плане денег, конечно, но всякое бывает. Части тела, например, бывает, просят в качестве жертвоприношения духам, мизинец отрезать или убить кого, хотя, это, в принципе, тоже годный вариант, если все сработает, то почему нет? Пилар чувствовала, что готова согласиться, даже на самые кровавые или абсурдные предложения.

— За услуги ты подаришь мне вот эту вещицу, — старуха указала крючковатым пальцем на висящий на шее у Пилар крестик.

— Нет, я не могу. Пиар инстинктивно накрыла крестик ладонью.

— Это подарок прабабушки и вообще, это семейная реликвия, — добавила она, будто последнее обстоятельство как-то могло изменить мнение и решение старухи.

— Ну как хочешь, — как можно безразличнее ответила бабка и снова вернулась к своему скучному занятию, а именно продолжила изучать бегущий за окном пейзаж.

— Хорошо, — вдруг твёрдо вымолвила Пилар, видимо взвесив все за и против она решила для себя, что крестик не так и важен, если ее желание осуществится. Конечно, придётся объясняться с родными и выдать вполне разумную версию о том, куда она дела фамильную ценность. Но она вполне убедительно может соврать, что, например, на неё напали, ограбили, можно даже красочно расписать сам момент нападения, тогда родители расчувствуются и будут благодарны тому, что она осталась жива, а про крестик благополучно забудут. Пилар решительно сняла через голову цепочку и протянула качающийся как маятник из стороны в сторону крест старухе.

— Что я должна делать? — спросила она твёрдым голосом, и стало понятно, что она готова буквально на все.

— Не торопись, — бабуля отодвинула подношение ребром ладони.

— Приходи завтра ближе к полуночи в парк, Тисовая аллея. Знаешь, где это?

— Конечно, знаю.

— Вот и отлично, тогда не заблудишься и смотри не опаздывай, — продолжала наставлять старуха.

— А сейчас высади меня, вон тут, на перекрёстке.

Говорят же, что ненужно доверять ведьме, какие бы блага она ни обещала, но Пилар даже не подумала об этом, так как была одержима идеей наказать соперницу. В жизни бывает много ситуаций, когда человек с радость готов утратить здравый смысл.

* * *

Пилар подъехала к назначенному старухой месту, заглушила мотор, посмотрела в окно.

«Ни одной живой души, прямо как на кладбище», — пронеслась мысль в ее голове. Но она тут же ее отогнала, не стоит сосредотачиваться на негативном. Да, пустынно, да, деревья зловеще выглядят, да, нет людей, но это даже и к лучшему — чем меньше свидетелей, тем лучше.

Встреча в парке в середине ночи почему-то не казалась Пилар такой уж и страшной, разве что странной. Она не боялась того, что старуха ее обманет или, например, приведёт с собой ещё кого-то — с целью грабежа.

Если уж говорить совсем честно, Пилар сейчас вообще ничего не боялась. Ее сердце будто обвила и сжимала кольцами ядовитая змея, которая вонзила в него зубы и впрыскивает яд медленными пульсирующими толчками. Она будто онемела от этой мерзкой картины счастливого семейства, которая постоянно вставала у неё перед глазами. Она уже не могла думать ни о чем другом,