поэтому Ора и встала на сторону Шани.

Двери открылись. Спокойно и тихо — никто на этаже не начинает работать так рано. С момента прибытия Шани успела забыть, как звучит умиротворение. На Ханвароне жизнь была беззаботной и легкой, на станции же маленькие победы беспрестанно сменялись тяжелыми поражениями. Только сейчас девушка поняла, насколько ей не хватало этой безмятежности.

Ора — главная, а значит и вся ответственность теперь ляжет на нее. Приятно, когда сложные решения принимают за тебя. К тому же, Ора — наулайка, и вряд ли согласилась бы участвовать в расследовании, если бы не видела в нем потенциала…

— Как ты оказалась здесь? — выпалила Шани. — Извини, бестактный вопрос… Вечно я говорю невпопад!..

— Думаешь, я с Наулая? — в голосе Оры проскользнуло что-то отдаленно похожее на сожаление. — С чего ты взяла?

— Если у тебя не атрофия лицевых мышц, то у меня нет других вариантов. — Шани попыталась разрядить обстановку, но вышло, как всегда, неуклюже.

Шани была лучшей эмпаткой на курсе, но это не сделало ее хорошей собеседницей. Мало уметь поставить себя на место другого, мало уметь сопереживать. Нужно хотеть этого. Стремиться к этому. Фокусировать внимание на людях в обычной жизни, не только на работе или при прохождении теста. С этим у Шани всегда были проблемы.

— Просто не хочу, чтобы появились ранние морщины. — ответила Ора, и на этот раз голос прозвучал совершенно безэмоционально.

Интересно, испытывают ли наулайцы эмоции?

Конечно испытывают. Наулайцы — обычные люди, радикальные переселенцы с Шивартана, а уж кто-то, но аскетичные шивартанцы никогда не отличались особой экспрессией. Вопрос в том, понимают ли наулайцы собственные эмоции? Осознают ли их?

Если нет, то Ора оказалась бы не способна выполнять свою работу. А если да… Как должно быть сложно всю жизнь держать чувства внутри, не имея возможности выплеснуть переполняющие эмоции. Поделиться ими с кем-то.

Шани всегда побаивалась и недолюбливала наулайцев, но сейчас, испытав долгожданное умиротворение, девушка поняла, для эмпата нет лучшего собеседника, чем наулаец.

Каким бы прочным ни был ментальный барьер, раздражающий гул людских эмоций никогда не затихал. Шани жаждала одиночества и одновременно ненавидела его за нескончаемые самокопания. Ора одновременно была компанией, и не нарушала ментальную тишину. С ней было по-настоящему спокойно.

* * *

Девушки вошли в депривационную. Прежде чем Ора закрыла дверь, Шани успела бросить тоскливый взгляд на комнату Игана. Чон сейчас там, наедине с ним, и Шани могла бы быть на ее месте, если бы все не испортила… Сожаление горьким налетом проступило на языке.

— С чего начнем? — спросила Ора, плюхнувшись в кресло.

— Наверняка Иган и Чон вовсю заняты поисками датакуба… — Шани осторожно опустилась на пол рядом с креслом. — Давай посмотрим, что делает Безликая?

На этот раз Шани оказалась в роли Чон. Ну почему люди не ценят то, что имеют?.. Шани до глубины души ненавидела депривационные с их осточертевшими черными креслами, но сейчас все бы отдала за то, чтобы не сидеть на полу. Но дело даже не в удобстве. Просто доведя расследование до текущего состояния, Шани оказалась вынуждена ютиться на полу, пока другие в креслах пользуются плодами ее труда.

Конечно, она не злилась на Ору, в конце концов, Ора дала ей шанс в то время как те, кого Шани считала самыми близкими людьми на станции, от нее отвернулись. Девушка злилась в первую очередь на Чон. И на Кьяру.

Парковка станции магистрали. Шани еще не видела столько капсул в одном месте. Шестиугольные колонны с барельефами из черного матового минерала с золотым отливом…

— Интересно, все Безликие не различимы на камерах, или нам просто повезло? — спросила Ора, глядя на несуществующее лицо компаньона Безликой. Неестественное, будто вырезанное из кадра неумелым ретушером и залитое серым.

— Мы с Чон так и не смогли разобраться, почему второго не видно.

— Думаю, дело в том, что они “Безликие”.

Шани улыбнулась, хотя шутки без проявления эмоций воспринимались… странно. На Ханвароне принято всегда улыбаться, но сейчас с Орой было даже комфортнее, чем среди своих. Купаться в фальшивых эмоциях, пытаясь донырнуть до сути, — довольно утомительно, а во время штиля отчетливо видно каждый всплеск, каким бы незначительным тот ни был.

Судя по жестикуляции, Безликие спорят. Понять что-либо еще невозможно. Лишенная и зрения, и слуха Шани чувствует себя беспомощной. Безликая резко поворачивает голову в сторону одной из ближайших капсул, делает короткий жест рукой, подавая сигнал спутнику и бросается в противоположную строну. Оббегает транспорт…

— Опять эта девушка! — воскликнула Шани, узнав незнакомку со спины. — Она была на станции, где Безликая оставила куб. Была в офисе “Денорен”. И это она отправила куб на орбиту вчера в космопорту.

— Но ее лицо почему-то видно. — пробормотала Ора и, увидев, как Безликая схватила девушку, добавила: — Ничего не понимаю. Вдобавок, я не умею читать по губам. Может быть, отмотаем в прошлое и попытаемся понять хотя бы, где мы находимся?

— Давай… У меня пока нет других идей.

Безликая отпустила девушку и спиной двинулась обратно между капсулами. Пожестекулировав, спустилась в люк, должно быть в тоннель для рабочих, обслуживающих магистраль…

Стало абсолютно темно. Шани начало казаться, что видео закончилось. Тупик. Спираль в животе сжалась в точку, в крохотный, бесконечно тяжелый свинцовый шарик, набирающий массу из сожалений и невыплаканных слез. Шани поняла, что в конечном итоге, она больше хотела утереть нос Чон, чем на самом деле завершить расследование. Показать, что без Шани Чон ни на что не способна.

Получается, Шани не изменилась ни на йоту. Она не пыталась никого защитить, никому помочь… Разве что, Игану. Исключительно из эгоистичных побуждений…

Вспышка света резанула по глазам. Шани с опаской глянула в сторону входа в депривационную: никого; и тут же осознала, что видела вспышку портального окна, и…

Шани, до этого момента продолжавшая елозить в поисках удобной позы, оцепенела. Тело пришибло к полу, будто гравитация вдруг выросла в сотни, а то и тысячи раз. Потяжелели даже мысли. Ора издала странный звук, похожий на икоту и сняла видео с обратной перемотки.

Увиденное повторилось.

— Создатель… — хрипло прошептала Ора.