Вот и первые возмутители спокойствия. Впрочем, я не собираюсь терпеть оппозицию в подведомственном мне подразделении, во всяком случае, явную. Пусть собираются в каком-нибудь безлюдном месте и от души поливают меня грязью, но прямого неподчинения не потерплю.

— Бить вас?! Хе-хе-хе! Руки пачкать. Впрочем, если кто-то пожелает провести честный спарринг, я не против. Нет, дорогие мои сокурсники, я не собираюсь заниматься рукоприкладством. По прибытии сюда я прежде всего изучил правила внутреннего распорядка, а также права и обязанности студента, чего и вам советую. Так вот, довожу до сведения присутствующих: староста группы, помимо обязанностей вести журнал посещаемости и персональной ответственности перед преподавателем за порядок во время занятий, имеет право делать устные и письменные предупреждения любому члену учебной группы. Три предупреждения могут стать поводом для отчисления студента. Так что настоятельно рекомендую не пытаться трепать мои нервы. Они хоть и крепкие, но у всего есть предел. Впрочем, каждый, получивший от меня официальное замечание, имеет возможность аннулировать его. Для этого достаточно вызвать меня на дуэль и нанести мне какое-нибудь ущерб или хотя бы обозначить таковой. Дуэльный кодекс также рекомендую к изучению всем присутствующим.

— И девочкам? — подала голос с места белокурая синеглазка Ольва Пасманис, девушка из благородного семейства, при кукольном личике глазенки блудливые-блудливые. Если не подводит мое мужское чутье, к окончанию обучения эта девица переспит со всеми мужиками магической школы. В принципе, мне по барабану, пусть кувыркается с кем пожелает, лишь бы не создавала ненужных трений в коллективе.

По словам Накиса Турбура половая жизнь в стенах учебного заведения бьет ключом. Юноши и девушки постоянно сходятся и разбегаются, что часто создает головную боль лицам, ответственным за внутренний порядок. С однополыми связями тут строго — уличенные в содомии тут же подлежат отчислению без права на восстановление статуса студента.

— Ольва, не строй из себя дуру, — я одарил девушку самой обаятельной улыбкой. — тебя, в отличие от многих здесь присутствующих, наверняка подробнейшим образом проинструктировали перед отправкой в стены нашей славной магической школы.

В ответ она активно заработал своими длиннющими ресничками — вот-вот воспарит в небеса. Фея, мля.

— Неужели рука поднимется строчить кляузы на однокашников? — не унимался Горуно Шилопп.

— Не кляузы, а объективный доклад в вышестоящие инстанции о моральном климате внутри группы, для недопущения кардинальных брожений в умах неоперившихся юнцов и предотвращения с их стороны необдуманных поступков. Кстати, завтра начинается учебный процесс. Подъем в семь, начало занятий в девять. У нас в запасе целых два часа, море времени, часть которого предлагаю посвятить вашему физическому развитию. Древние говорили: «Mens sana in corpore sano», что на глоссинге означает: «В здоровом теле здоровый дух». Моя задача, как непосредственного руководителя, сделать ваши тела крепкими и тренированными, чтобы дух в них был как можно здоровее, а знания не просто втекали в ваши светлые головенки, но задерживались там навсегда. К тому же совместные занятия спортом помогают скорейшему сплочению коллектива. Настоятельно рекомендую группе собраться завтра через десять минут после подъема на пляже у спасательной вышки. Возражения не принимаются.

— А если мы все проигнорируем эти твои утренние занятия? — вот же сучонок этот купчишка, никак не угомонится.

Однако я не подал виду, что хоть как-то раздражен.

— В таком случае, каждый, не явившийся на утреннюю разминку, получит замечание в журнал. Если кто-то не выполнит мое требование без уважительной причины три раза, у него появится реальная возможность навсегда покинуть наш дружный коллектив, а заодно и стены учебного заведения. — После этих слов я с ухмылкой на лице посмотрел на неожиданно погрустневшую парочку потенциальных бузотеров.

А что, я злой, да? Нет, уважаемые, добрый, очень добрый. А пресекать бунт на корабле нужно резко и беспощадно в самой начальной стадии его зарождения. Разбивать группу на враждующие фракции никому не позволю. Пусть дружно ненавидят меня, шушукаются по углам, какой у них плохой староста, козни строят и строчат доносы в учебную часть. Так что дисциплина, дисциплина и еще раз дисциплина, как завещал в свое время нам молодым бойцам командир моего учебного взвода Мирзоев Василий Исаакович, старший лейтенант, широчайшей души человек и большой выдумщик на всякие мероприятия развлекательного свойства для своих подчиненных. Ну просто массовик-затейник. Его любимой присказкой была: «Если вас стукнут в глаз, вы сначала вскрикнете, стукнут раз, стукнут два, вы потом привыкнете».

Новость о том, что их обязывают заниматься по утрам «всякой ерундой», возмутила большинство членов нашей группы. Народ, за исключением ограниченного количества готовых принять мои правила, зашумел, заулюлюкал, затопал ногами.

— Мы не согласны!..

— Не желаем подчиняться глупым приказам!..

— Махровый солдафон!..

— Мы маги, а не какие-нибудь воины!..

— Тише, господа студенты! — рявкнул я, перекрикивая весь этот гвалт. — Кто не доволен, может жаловаться в любые инстанции, но пока я староста группы, прошу выполнять все мои указания беспрекословно. Итак, объявляю заседание закрытым. Завтра, невзирая на погоду, жду всех на пляже, ровно в семь десять утра. Форма одежды произвольно спортивная. Предлагаю на сегодняшнем торжественном мероприятии проявить сдержанность в употреблении спиртных напитков, а также жирной и острой пищи.

После этих слов я удалился, не забыв прихватить со стола оставленный куратором журнал.

Шел по посыпанной мелким гравием дорожке в направлении своего общежития и не переставал удивляться мудрости и оборотистости Ариан Черимал. Тертая бабенция, лихо бо́льшую часть своих обязанностей перекинула на мои плечи. М-да, жаль, что из всех достойных выбрала меня.

Вот только не подумайте, что я кривляюсь и набиваю себе цену. По натуре я на самом деле неисправимый индивидуалист и не стремлюсь к руководству людьми, как не переношу избыточного количества начальства над собой.

В армии подчинялся непосредственно комбату, а на всех прочих товарищей командиров, пытавшихся меня нагнуть, клал прибор, большой и толстый. Помнится, одного генерала на хер послал за то, что тот хотел отправить меня на бесславную погибель. Однако после моих доходчивых пояснений тот осознал собственную неправоту и даже извинился. Неплохим человеком оказался, предъявил бы прокурорским запись со своей нейросети, какими яркими и замысловатыми эпитетами я его обкладываю, и куковать Льду лет пять где-нибудь в местах неуютных и крайне удаленных от родной планеты. Впрочем, от судьбы не убежишь — занесло меня все-таки в места удаленные, но, по крайней мере, вполне уютные. Ладно, плевать, если не можешь ничего поменять, расслабься и постарайся получить удовольствие. Ага, уже практически расслабился. А удовольствий всяких на Эде ничуть не меньше, чем на Земле.

Неподалеку от общаги мой взгляд зацепился за вывеску над неприметным павильоном, практически спрятавшимся за высокими шпалерами аккуратно стриженного кустарника. Стилизованное изображение змеи, обвивающей чашу на тонкой высокой ножке.