Между тем луна в окне стала медленно исчезать. Её холодный свет больше не дарил своего благостного спокойствия, и Гортер стал замечать, как тьма медленно окутывала те места комнаты, которые ещё недавно были хоть как-то озарены её сиянием.

Идти войной на короля означало для следопыта постоянную борьбу в будущем. В таких условиях он не сможет зарабатывать, не сможет спокойно обеспечить себе проход по дорогам, а вскоре, так или иначе, и сам станет похож на одного из отлучённых. Однако и сиюминутный побег не казался Гортеру таким уж со всех сторон верным решением. В глубине души он уже давно подозревал, что не сможет использовать корону так, чтобы остаться в выигрыше самому, поскольку с самого начала корона жаждала лишь его провала, даже если бы следопыт и смог выследить тех убийц. К тому же, нарушая королевскую магию, Гортер не раз вторгался в её планы по возможному абсолютному контролю за всеми, кто участвовал в этом задании, становясь главной целью для тех, кого корона пошлёт за его головой, после того как задание будет выполнено. И в довершение ко всему он втянул в это ещё и Джейн.

«Может, слинять отсюда было и не самой плохой идеей?.. – старался облегчить свои тяжёлые мысли Гортер, задумавшись о том, где бы он мог поселиться без угрозы для себя и своих дел. – К тому же теперь я вроде как узнал всё, что хотел, и даже сверх того. Пора отплатить королю той же монетой!» И, словно в такт его новым решениям, на небосводе снова заиграла луна, ненадолго скинув с себя тяжёлое одеяло из ночных туч.

За пределами Сентуса лежал его восточный сосед – империя Хаас Дин, которая, в свою очередь, так же как и Сентус, граничила на юго-востоке с огромным государством Ао-Шинь. И хотя Сентус вёл с ним активную торговлю, его магические войска никогда не решались нападать на него в открытую, отчасти благодаря тому, что Ао-Шинь очень долгое время оставался дружен с ним до того, как Сентус принял свою магическую реформу. Конечно, впоследствии это государство приняло ещё более жёсткие магические реформы развития, о чём Гортеру часто приходилось слышать, когда он некоторое время назад бродил ещё по Аустинии, одной из самых южных провинций Сентуса, но по сравнению с другими соседями этого государства – оно, так или иначе, казалось ему сейчас самым спокойным. Возможно, он не знал их языка, но для охотника всегда существовал только один язык – язык добычи, а уж договориться о цене за голову Гортер мог и без всяких слов. «Конечно, поначалу будет трудно начинать всё заново в чужой стране, – теперь уже куда бодрее прикидывал про себя следопыт, – но это ничего! Освоюсь потихоньку! Построю землянку на первое время, потом погляжу, как дела пойдут. Главное – это поселиться где-нибудь подальше от границы с Сентусом и…»

Гортер оборвал свои дальнейшие размышления. Теперь его путь был ясен и без них. Окончательно утвердившись в своих намерениях, он медленно вздохнул и ещё раз огляделся по сторонам.

Через приоткрытую форточку окна в комнату задувал лёгкий ночной ветерок. Гортер чувствовал его на своём лице и руках. Так и не сняв своего кожаного доспеха, он лежал на дощатом полу, подложив под голову рюкзак. Через тонкие стёкла оконной рамы отражались перед ним далёкие звёзды, мерцающие в глубокой синеве предрассветного неба.

«Уже скоро…» – прищурился Гортер, вглядываясь через окно за замковую стену, туда, где на горизонте между лесом и краем небесной глади появилась узенькая полоска света. Благо, его комната располагалась настолько высоко, что это позволяло ему видеть даже за пределами замка. И всё же крепостная стена закрывала ему почти весь обзор. «Надо бы получше оглядеться», – решил про себя следопыт и привстал на колени, нащупав слева от себя свой лук и колчан. Опёршись об пол кулаком, он встал на ноги и, стараясь не наделать лишнего шума, тихонько подкрался к окну.

С высоты их этажа был отлично виден весь внутренний двор замка, сплошь усыпанный магическими столбами и палатками. Рассмотрев их повнимательнее, Гортер заметил, что все столбы с магической оградой были давно отключены, и лишь несколько патрульных бродили между ними, время от времени перекрикиваясь друг с другом в свете магических шаров. Размышляя о том, как быстрее всего выбраться из замка, следопыт медленно оглядывал внутренний двор, пока не решил, что самым лучшим способом для него станет та самая дыра, которую проделали нападавшие, и рядом с которой он видел намного меньше охраны. Впрочем, отсутствие охраны ещё не означало, что проход был свободен. Возможно, внутри стояли и другие часовые, скрытые магией, или была установлена магическая ловушка, поднимавшая тревогу, с которой Гортер уже сталкивался в прошлом, когда выслеживал магусов, сбежавших в другой город прямо из-под носа у официального следствия.

Так или иначе, ждать было нельзя. Оглядев свои вещи, следопыт первым делом взял свой рюкзак и, расстегнув его, решил проверить остатки своего провианта, купленного в одной из лавок Квордена – городка, рядом с которым ненадолго останавливался их экипаж по пути сюда. К счастью, это место было знакомо Гортеру, и когда к их карете поднесли заранее приготовленные запасы еды и питья, Гортер уговорил Джейн отлучиться в город за «особыми» припасами с местного рынка, на что Фернард никак не мог согласиться, пока Джейн не сказала, что возьмёт с собой Фелицию, после чего следопыт дал ей достаточно денег для того, чтобы Джейн пополнила заодно и его запасы. Без особого энтузиазма Джейн всё же взялась за это поручение, обозвав тогда Гортера каким-то новомодным и неизвестным ему словом – «па-ра-нойк», но обеспечив следопыта привычным ему весьма простецким пропитанием ещё на долгое время.

Во всяком случае так могла думать сама Джейн. На самом же деле Гортер не хотел доверять до конца даже ей, и, копошась сейчас в глубинах своего рюкзака, он наскоро искал заранее приготовленные мешочки с листьями рябины и толчёного древесного угля. Выудив их за длинные шнурки, следопыт переложил оба мешочка в сумку с провиантом и убрал её на своё место, повыше, чтобы еда не крошилась, после чего достал откуда-то из глубины рюкзака свой самый ценный предмет, металлический диск-полукруг с поперечной рукоятью. Много раз спасал он Гортеру жизнь, помогая выйти сухим из воды даже тогда, когда казалось, что всё было против него, и сейчас Гортер надеялся, что в случае опасности его наследие сможет отвратить от него беду.

Развязав маленький узелок на обмотке рукояти, следопыт ослабил крепление и стал раскручивать тонкие слои кожи, освобождая железную основу полукруга, которая оказалась сплошь усеяна маленькими дырочками. Сняв обмотку, Гортер осторожно подтянул к себе с пола свой лук и положил его на колени так, чтобы рукоять лука оказалась прямо перед ним. Затем он повернул в ладонях металлический полукруг и осторожным движением вложил его в рукоять лука, закрутив снятой обмоткой пазы обеих рукоятей. Полукруг неохотно, но весьма сносно вошёл на новое место, и без того грозное оружие следопыта приобрело иные очертания.

Убрав с колен лук, Гортер сложил обратно в рюкзак всё, что оставалось нужно, и, закрыв его на все пряжки, слегка поддёрнул рюкзак в воздухе, чтобы проверить вес своих пожиток. «Мда, баланс будет ни к чёрту…– скривился он про себя. – Придётся бросать на землю, перед тем как стрелять. Если всполошатся все сразу, то лучше будет сначала бежать, и только если не отстанут – отстреливаться. Хотя, пожалуй, пару стрел я всё же успею выпустить без долгого прицела, если надену рюкзак за обе лямки, как обычно на тракте. Надо будет только выбрать самую серьезную цель… О, зараза: и как бы ни забыть ещё, что только три стрелы из ястребиного пера сейчас лежат у меня сверху смазаные этими последними остатками яда из флакона под настоенную в «нахримской гадюке» бронзовку!..».