стороны заваленного документами рабочего стола, подперев подбородки руками, по второму разу просматривали записи двух камер видеонаблюдения. Оба, поочерёдно проецируемые перед ними изображения, демонстрируемые специально доставленным в кабинет проектором, всеми своими цветами говорили о ночном режиме съёмки. Как и цифры, периодически меняющиеся в углу рассматриваемых женщинами видеокартинок.

Первый просмотр прошёл в полной тишине. Как и изучение других материалов, касающихся темы их сегодняшней встречи.

После чего из уст второго по значимости и возможностям должностного лица государства прозвучали вполне закономерные вопросы:

– Это всё, конечно, очень интересно. Но что ты хочешь от меня? Зачем позвала и показала всё это?

Министр МВД одной рукой указала на невысокую стопку листов, сверху которой аккуратно разместился последний прочитанный ею протокол, а другой на застывшее в воздухе изображение ночного пейзажа. Подняв на государыню уставшие к концу дня глаза, она расслабленно откинулась на спинку мягкого кресла.

– Хочу услышать твоё личное мнение, так сказать независимый взгляд эксперта со стороны. – услышала она ответ.

Несколько последних минут хозяйка кабинета с интересом наблюдала за выражением лица своей вечерней гостьи, изменяющимся по мере прочтения предоставленных документов.

В комнате снова на несколько минут повисло молчание. Государыня не торопила своего верного министра и подругу, давая той время на обдумывание полученной только что информации.

После истечения этого времени пришёл черёд повторного киносеанса, начатого на этот раз по желанию самой Надежды Ростиславовны.

– Как видишь, даже высокое разрешение видеокамеры ничем помочь нам не может. Слишком далеко она установлена. – начала комментировать второй просмотр первого ролика Ярая-Шевцова.

– Почему? – спросила просто Ярая, через мгновение уточнив свой вопрос. – В смысле, почему она установлена далеко?

– Вопрос к твоей службе охраны. – довольно ухмыльнулась министр.

Антонина яростно и, в тоже время, несколько смущённо, посмотрела на слегка «уколовшую» её подругу.

– Насколько я знаю, ближе там просто негде. – Надежда сначала примирительно подняла руки, отвечая на поставленный вопрос, а потом ткнула одной из них в остановленный на предмете их разговора видеоряд. – Перед въездом, как ты видишь, организована стоянка для автомобилей, привозящих в гимназию и забирающих оттуда родовитых чад. А ты знаешь, что чем выше чувство собственного величия членов рода, тем больше размеры перевозящих их колесниц.

Теперь женщины ухмыльнулись вместе.

– И камеры моих девочек наверняка ничего не зафиксировали, иначе мне об этом было бы известно. Да и не видят они гимназический парк насквозь, а больше контролируют территорию за его забором. А с поста на колокольне, да ещё ночью – сама понимаешь. – продолжила Надежда, решив подлить немного медку к своим словам. – А вообще у тебя очень умные архитекторы. Та или те, которые занимались реконструкцией всего гимназического комплекса, заранее предусмотрели увеличение площади старой маленькой стоянки, чтобы дорогущие машинки не поцарапали на ней друг дружке бока. А может просто постарались исключить возможность возникновения склок среди нововведенной тобой магической (прости за простонародное выражение) аристократии. Представляешь, какие драки могли возникнуть между чванливыми родителями или слугами за право первыми забрать дитятко после занятий или высадить его до них. В итоге крайней оказалась бы именно ты, как организатор всего этого проекта. Так что единственное доступное для камеры место оказалось на том столбе за стоянкой.

– А камера на воротах? – спросила Антонина.

– Она контролирует сами ворота и небольшую часть стоянки перед ними. – несмотря на приглушенное освещение, Надежда заметила тень удовлетворения, мелькнувшую на лице государыни, не желавшей сейчас лишней напряжённости в отношениях с сильнейшими магически одарёнными и обладающими финансовым или политическим влиянием, что чаще всего одно и то же, семействами. – Насколько я понимаю, никто не ожидал нападения на помещение охраны со стороны самой гимназии. Это просто нонсенс. Если бы какие-то посторонние люди проникли на территорию парка с враждебными целями, то им просто незачем было бы атаковать будку привратных стражниц, которые ничем им помешать уже не могли.

– Знаешь, твоё величество, с одной стороны мне приятно, а с другой … – неожиданно произнесла слегка замявшаяся министр, несколько отклоняясь от темы протекающего обсуждения. – Ну, никак я не ощущаю себя княгиней и тем более светлостью.

– Не маленькая – привыкнешь! И никакое я не величество, сколько раз тебе повторять, а такая же светлость, как и ты. – отрезала Антонина, переведя взгляд на улыбающиеся глаза своей собеседницы. – Сама всё понимаешь, и мы это уже обсуждали, что мне нужно было бросить усиливающимся родам в обмен на увеличение моего влияния какую-нибудь не слишком дорогую, но достаточно лакомую кость. Иначе у нас ничего не вышло бы, несмотря даже на всю силу нашего общего рода. Так что за предложенную аналитиками идею я ухватилась сразу, получив в итоге то, на что рассчитывала, не обременив казну лишними расходами. Тем более, что никаких привилегий, кроме прописанных в красивых гербовых бумажках форм обращения, пожалованные титулы не дают. На самом деле это просто официальное утверждение мною лично решений ранговых аттестационных комиссий о присуждении одарённым соответствующих уровней оперирования эфиром.

Несколько следующих секунд вернувшиеся к просмотру женщины внимательно вглядывались во вновь запущенную голографическую проекцию.

– Кого зафиксировала камера наблюдения определить невозможно. – Надежда вновь остановила воспроизведение на кадре, на котором лохматая фигура, вынырнувшая из ближайших кустов, осторожно подкралась к двери сторожки и замерла с протянутой к замочной скважине рукой. – Повторюсь, из-за большого расстояния, низкой освещённости, размытости очертаний фигуры и скрытого маской или чем-то подобным лица невозможно определить даже женщина это или мужчина.

Дав начальнице налюбоваться описанной ею картинкой, министр, шевельнув рукой, сняла воспроизводимое кино с паузы. После чего обе женщины без лишних слов досмотрели, как неизвестный вредитель доделал своё грязное дело и снова исчез в густых ещё пока парковых зарослях.

– Почему этот человек, судя по хронометражу, более минуты неподвижно, ничего не делая, просидел под дверью? – посмотрела на своего министра государыня. – Ведь, судя по его подготовке, он не мог не понимать, что подвергает себя лишнему риску обнаружения?

– Вот лично мне он как-то не удосужился доложиться! – не удержалась от повторной подколки Надежда.

– Всё, всё, всё! – снова взметнулись в жесте сдачи в плен руки улыбающейся вовсю женщины. – Прости, уж очень удачно ты подставилась!

– Тебе бы только шуточки шутить! – нарочито сердито засопела Антонина, не выдержав к концу своей фразы и тоже начав улыбаться.

– А что, ничего особо страшного ведь не произошло. – пожала плечами её