Запищал кухонный лифт. Я взглянула на часы, но до стандартного ужина по расписанию оставалось довольно долго.

За заслонкой обнаружился роскошный букет. Айвия — так вроде называл эти крупные цветы со сладким ароматом шаерон Эндер. Вот уж неймется человеку… Он же боится меня как огня, а все равно никак не успокоится. Будто приворожили его… И когда же ожидать неприятный визит?

«Не неприятный, а полезный», — уверила я себя, закрывая лифт.

Хоть кто-то из рие Нордесов жаждет моего общества. Грех не воспользоваться ситуацией.

— Крошка-кошка, почему ты сидишь в темноте? — донеслось от отъехавшей двери.

«И какой идиот тебя сюда впустил? Разве охрана не должна держать меня отдельно от людей? С другой стороны, Кано верно сказал: шаерону никто не указ», — я нацепила улыбку и повернулась к вошедшему.

— Добрый вечер, сир. Как дела?

Он клацнул выключателем, и гостиную залил неяркий желтоватый свет.

— Прекрасно, леди. Готовы к общению?

Я сказала себе, что терпение зачтется на небесах, и ответила вымученной улыбкой.

— Крошка-кошка, да ты не в настроении? — Поигрывая неизменным хлыстом, шаерон подошел ближе. — Кто обидел мою кису?

Кожаные штаны, распахнутая рубаха, втянутый живот, растрепанные волосы, наглая физиономия — Эндер выглядел как эталон плохого парня и, похоже, считал себя неотразимым. И пусть. Ему нужно общение — он получит общение.

— Мне бы не помешало развлечься. Поиграем, сир?

На его лице промелькнуло удивление, быстро сменившееся предвкушением.

— Вы читаете мои мысли, леди. Итак, ваши предложения?

Я бы охотно загнала его в угол и вытрясла все насчет Дракона-основателя, Ньепы и Ластонии, вот только шаер вряд ли одобрил бы мою самодеятельность.

— Игра называется «Вопросы и ответы». Хотите узнать побольше обо мне, сир? Охотно предоставлю вам право первого вопроса.

Шаерон недовольно дернул уголком рта и щелкнул хлыстом в воздухе. В первый миг он явно не пришел в восторг от моего предложения, однако быстро обнаружил выгоду для себя.

— Ты сама захотела этого, крошка. Потом не жалуйся. — Его беспутная ухмылка обещала отсутствие цензуры и совести. — Уверена, что готова выдать все свои грязные желания?

— Абсолютно! Присаживайтесь, сир, — я указала на диванчик. — Теперь моя очередь. Боюсь, на мой вопрос не существует короткого ответа.

— Что?!

— Простите, это не по правилам. Сейчас спрашиваю я.

Эндер и не подумал обижаться. Развалился на диване, положил хлыст на колени, смерил меня оценивающим взглядом.

— Киса как бы умная? — осведомился насмешливо. — Ну-ну, посмотрим. И что же рассказать тебе о себе, дикая кошечка?

— Не о себе. Расскажите мне, что такого особенного в найденной сегодня снайперской винтовке?

Его брови полезли на лоб.

— Крошка-кошка, ты о чем вообще говоришь?

— О винтовке ластонского снайпера, из-за которой шаер бросил все дела. Почему она имеет такое значение? Мы и раньше знали, что за покушением стоят ластонцы. Что доказывает именно это оружие? 

Создавалось впечатление, что Эндера вот-вот хватит удар. Его лицо потемнело, зрачки расширились, пальцы выбивали барабанную дробь.

— За каким еще покушением?! — рявкнул он. — Леди, не делайте вид, что вы осведомлены о проблемах Долинеи лучше меня!

— Не буду. — Я отступила на полшага, хотя опасности вроде не ощущала. — Это не так. А актер из вас плохой, сир. Вы понимаете, о чем речь.

 — Почему я должен это понимать?!

— Вы — шаерон. На вас держится страна.

Собеседник грубо расхохотался.

— Приятно встретить единственного человека в мире, который в это верит.

— Кано упоминал ваше имя, — не выдержала я. — Хватит уже притворяться.

Эндер прекратил юлить, и это было шагом вперед. Во только делиться секретами он не спешил, а я понятия не имела, как на него надавить, не используя корону и угрозы. Пришлось искать варианты в детективных сериалах.

— Что выявила баллистическая экспертиза?

— Что на баллистическую экспертизу нужно время, — огрызнулся шаерон.

— Надеюсь, снайпер оставил отпечатки пальцев? — настаивала я, особо ни на что не рассчитывая.

Он поморщился и закусил губу.

— Это не твое дело, киса.

Секундочку! Это подразумевало положительный ответ?! Уверена, что да, иначе Эндер попросту отрицал бы все.

— Отпечатки сумели идентифицировать?

— Довольно, леди! — в его тоне скользнул гнев.

Я почувствовала, что нахожусь на верном пути.

— Чьи они? Ластонца или наемника?

Шаерон вскочил, разъяренно хлестнул плетью диван.

— Тебе не нужно это знать, крошка, — прошипел, сузив глаза. — Ты красивая, вот и думай о свадьбах и женихах.

«Я думаю. Об Арине Керейре, которую насильно выдают замуж. О человеке, который считает себя будущим правителем Долинеи. О Мануэле Керейре, для которого свадьба дочери означает сделку века. О послезавтрашнем празднике, что станет отправной точкой государственного переворота. И об «идеальном» Патрике, настраивающем дочь против родного отца», — пришло мне на ум.

— Преступник — кто-то из ваших знакомых? — ничем иным я не могла объяснить его злость. — Уштер Отт тогда сидел за решеткой… Жако Лэй?! Правда?

Эндер заметно расслабился. Усмехнулся, повертел в руках хлыст…

— Крошка-кошка, я пришел сюда не для того, чтобы выслушивать бредни.

— Если не Жако Лэй, то кто? Валери Айронс?

Я произнесла это имя лишь потому, что не знала других. Ну и рыжая красотка вызывала непонятную неприязнь. А еще она ассоциировалась с Рикадором и была ластонкой. Согласна, для осуждения этого смехотворно мало, но я решила записать к уликам обвинения и бешеный взгляд шаерона.

— У вас есть очень простой способ узнать ответы на все вопросы, леди, — хриплым шепотом выдал Эндер. — Немного покорности и понимания — и я не останусь в долгу. — Он указал на дверь в спальню. — Проявите благоразумие и покоритесь судьбе. Вы же сами хотите этого, правда? Дикая кошечка… Ты облизываешься на поводок, но строишь из себя недотрогу. Зачем притворяться? Я — не Рикадор, со мной не нужно изображать оскорбленную невинность. Благодетель устарела, леди. Мораль хороша в сказках, а не в жизни. Даже книги вашего мира со мной согласны.

— Попробуйте почитать другую литературу, сир. Не ту, что нравится Валери.

Шаерон облизнул губы и поманил меня к себе.

— Ну же, смелее! Ты забавная, но долгие прелюдии слишком скучны.