Может быть, он вечером как раз и объяснит свое странное поведение?..

Так, ладно, не стоит накручивать себя раньше времени. Вот вечером поговоришь с ним наедине и все поймешь, Элизабет. Мало ли какой новый “тараканчик” завелся в голове ревизора. У него их там и так - целый выводок. А если еще новая “особь” появилась, то в этом интеллектуальном зверинце, должно быть, сейчас происходит целая революция.

Я почти успокоилась и даже улыбнулась своим мыслям.

Но потом почву из-под ног выбил ректор.

С мистером Амбросским я столкнулась в коридоре. Вряд ли случайно: было похоже на то, что он намеренно искал меня для разговора. Окликнул меня, отвел в сторонку и негромко поинтересовался:

- Элизабет, у тебя все хорошо? Никто не обижает?

Я удивленно вскинула брови. Что он имеет ввиду?

- Нет, господин ректор. Все в порядке. Могу я узнать, чем вызван ваш вопрос?

Амбросский замялся, но все же произнес неохотно:

- Флейтон поделился со мной своими переживаниями по поводу тебя. Он считает, что профессор Кларксон, хм… проявляет к тебе агрессивно недвусмысленный интерес и шантажирует тебя. Я не нашел тому подтверждения, но если это так, Элизабет, попрошу тебя сказать мне об этом прямо. Не бойся быть со мной честной, я смогу тебя защитить.

Чего-о-о?!

“Дрянь паршивая”, - это была самая культурная мысль, которая пришла мне в голову относительно Флейтона.

Вот сейчас мне очень понадобились те эмоциональные блоки, которым я научилась за последние дни. Думаю, без них я бы сейчас психанула, а так - нацепила на себя маску спокойствия и благодушия и спокойно сказала:

- У меня нет никаких претензий к профессору Кларксону. Он чудесный преподаватель, а Флейтон, вероятно, пытается так привлечь к себе мое внимание. Мы с ним повздорили, и пока что у меня нет желания возобновлять общение.

Ректор задумчиво покивал, попросил меня, в случае чего, сообщать ему напрямую о любых проблемах с преподавателями и ушел, оставив меня кипеть от злости посреди холла.

Интересно, это после разговора с ректором Эрик решил молча от меня отдалиться, или как? Обязательно надо выяснить это сегодня. Без ответов я не уйду.

Глава 33. На углях одержимости

Вечером я шла в кабинет профессора Кларксона с тревогой на душе. Надеялась, что наедине он будет вести себя иначе, поговорит со мной нормально.

Но вместо теплого взгляда я вновь словно бы с размаху врезалась в ледяную стену. Мне показалось, что даже воздух в кабинете стал прохладнее.

- Вот ваша рекомендация, мисс Хоффман, - холодным голосом произнёс Эрик, не глядя на меня поставив печать на конверт и придвинув к краю стола конверт с печатью академии Ферженвальд. - Я уже передал устное распоряжение по поводу вашей кандидатуры в Генеральный Штаб. На следующий день после выпускного вас готовы будут принять на службу. Забирайте конверт и можете идти.

И всё? Это всё, что он хотел мне сказать?

Я застыла напротив Эрика, задумчиво глядя на конверт. Но не торопилась брать его. Вроде как это та самая цель, к которой я упорно шла пять лет. Должна радоваться. Верещать от восторга даже. Гордиться собой и предвкушать спокойную жизнь вдали от родителей и их идиотских требований.

Но конверт с заветной рекомендацией меня сейчас интересовал в последнюю очередь. И радоваться совсем не хотелось. А вот выть в голос - вполне.

- Эрик, в чем дело? - тихо спросила я. - Почему ты не хочешь со мной общаться?

- Занятия давно окончены, мисс Хоффман.

Да что он заладил этим “мисс Хоффман, мисс Хоффман”! А где его ласковое “Эл-л-лизабет”?..

- У вас есть какие-то вопросы по существу?

- Да. Есть. Что происходит, Эрик? Ты мне по-человечески можешь объяснить?

- Я написал вам рекомендацию в Генеральный Штаб. Есть вопросы по существу?

Я скрипнула зубами и сжала руки в кулаки.

Не хочешь, значит, говорить, да?

Ну и маргс с тобой. Я тут прыгать перед тобой и унижаться не собираюсь.

- Что ж… Вопросов нет. Прошу прощения за свою назойливость, господин ревизор.

- Все в порядке, мисс Хоффман. Я все понимаю.

Да ни маргса ты не понимаешь, мистер Стальное Сердце!

Я развернулась к выходу, но была остановлена вкрадчивым напоминанием:

- Рекомендацию взять не забудьте.

И таким холодным тоном это было сказано, что меня бомбануло.

- Да засунь ее себе в задницу! Не нужна мне твоя рекомендация! Мне ты нужен!

Я швырнула на пол стопку бумаг со стола Эрика, вместе с рекомендательным письмом. Плевать, пусть считает меня истеричкой. Мне больно, горько и обидно. Да, переживу как-нибудь, потом станет полегче, но сейчас меня кроет.

Двинула к двери, торопясь уйти куда подальше. Лишь бы не видеть, не слышать этого невыносимого человека. Не помнить его нежные прикосновения. Я собиралась забиться в угол в спальне и прорыдать там всю ночь. Глупо? Может быть. Имею право на эти чувства. Я не железная, в конце концов, и совершенно не понимаю, чем заслужила такой игнор.

Но неожиданно была остановлена Эриком.

Он пробормотал что-то вроде “Демоны… не могу я так”, сам швырнул что-то со стола, резко подскочил ко мне, преграждая путь, положил руки мне на талию и прижал к себе одним сильным движением. Сходу впился поцелуем в мои губы, буквально приковывая к месту мощной эмоциональной волной. И целовал так жадно, что у меня вся обида, все сомнения мигом вылетели из головы.

Так не целуют, когда плевать на человека.

Так целуют, только когда медленно сгорают без тебя, поджариваясь на углях собственной одержимости.

- Не уходи, - шептал Эрик в перерывах между поцелуями. - Прости… Я не хочу, чтобы ты уходила. Ты мне тоже нужна…

- Если нужна, то почему отталкиваешь? - невольно всхлипнула я. - Это из-за Флейтона, да? Он сказал мне, что пожаловался ректору о том, что видел нас, и…

- Дело не в Амбросском и его идиотских доносах, которым ректор даже не поверил, только посмеялся над этим.

- А в чем? - с отчаянием спросила я, заглядывая в льдисто-серые глаза, которые наконец-то смотрели на меня в ответ. - В чем дело, в чем проблема?

- Во мне. В моих желаниях.

- Не понимаю…

- В том, что я хочу от тебя намного больше. И очень боюсь потерять.

Он легко подхватил меня на руки и усадил на свой стол, продолжая с упоением целовать. Остатки рабочих бумаг полетели на пол, но никто из нас не обратил на это никакого внимания. Я так вообще больше ни на что не обращала внимания, потому что мигом утонула в фонтане эмоций Эрика.

Всю неделю так хотела оказаться в его объятьях, так жаждала вновь оказаться в кольце этих сильных рук, что сейчас буквально захлебывалась остротой ощущений. И этими чувственными губами, от которых не хотелось отрываться.