Тем временем из купе высовывается тетка в свитере, зыркаетглазами туда-сюда, уходит обратно и запирает дверь. Наверное, собираетсяпереодеться. Почему-то я чувствую себя уверенней от того, что мой паспорт,обратный билет и деньги лежат в кармане джинсов. Глупо, конечно, однако…

Пуганая ворона пролетает за темным, примороженным окном,боясь куста, ветки которого виднеются вдали.

Проверка билетов окончена, туалет открыт, я посещаю его,умываюсь, выхожу и бреду к своему купе. Оно все еще заперто. Стою, жду, покадверь откроется. Возвращается и «милый мой бухгалтер», становится рядом,смотрит в темное окно, но я убеждена, что он разглядывает не дальние дали, амое искривленное отражение в темном стекле. Да он просто извращенец, вот онкто!

Дверь с грохотом отъезжает в сторону. Вспоминаю, какоткрывалась прошлой ночью дверь в том купе – практически беззвучно. И меняснова начинает трясти. Я знаю, чего мне хочется, хочется до смерти: выпить.Набухать полстакана коньяку и ахнуть одним глотком. Жуть, да? Но, кажется,только это мне поможет сейчас. Разве что дойти до ресторана? Зато как будетспаться… без задних ног!

Останавливает меня только мысль о финансах. А вдругпроизойдет какая-то накладка и гонорар в издательстве мне не дадут? Тогдапридется задержаться в Москве еще на день, сдать обратный билет, потеряв наэтом какие-то деньги, а мой кошелек вряд ли выдержит такое мощноекровопускание: и ресторанный коньяк, и московскую гостиницу, пусть даже на однутолько ночь, и сданный билет…

Тетка в черном выходит, обжигает меня угрюмым взглядом итопает в сторону туалета. «Милый мой бухгалтер» делает приглашающий жест: мол,проходите, переодевайтесь, ложитесь спать. Я киваю и проскальзываю внутрь.Деликатный все же человек, вот еще бы с глазами своими ошарашенными совладал…

Запираю купе, стелю постель, сдергиваю свитер, джинсы иноски, остаюсь в футболке и трусиках и – не могу удержаться! – вместо тогочтобы сразу лечь, проверяю содержимое своей сумки, стоящей под пятнадцатойполкой. Ноутбук в футляре, мое немудрящее имущество на месте. На всякий случайя переставляю сумку поближе к себе, под тринадцатую полку, быстро приоткрываюдверь и ныряю под простыню.

Входит сосед и тихонько, осторожно начинает стелить себе наверхней полке. Не надо мной, а на противоположной стороне. Почему-то мнекажется, он выбрал эту полку, чтобы можно было подглядывать за мной.

Одно из двух: или он маньяк, или у меня мания преследования.Даже не знаю, что лучше.

Закончив стелить, дяденька гасит свет, шарит в кармане своейкуртки, которая висит рядом с моей, с той стороны, где пятнадцатое место, ивыходит снова. Наверное, пошел покурить на сон грядущий.

Тотчас дверь распахивается во всю ширь. Появляется соседка.Она отнюдь не деликатничает: грохочет, тяжело дышит, звучно плюхается на полку,шумно ворочается. От нее несет табаком. Не удивлюсь, если трубочным! Ну да, аты хотела, чтобы от такой бабы пахло духами «Aqua women»?

Лежу, молчу, терплю. Кажется, она наконец-то угомонилась…

Но проходит не больше трех минут, как соседка снова начинаетворочаться. Включает свет над изголовьем, что-то ищет, вжикает «молниями»сумки. Шумно вздыхая, что-то перекладывает. Слезает с полки, поднимает ее,заглядывает вниз.

Мне почему-то стало неловко от того, что я переставила своюсумку. Может, она этого не заметит?

Слышу громкое хмыканье. Заметила, конечно!

Вот она с лязганьем опускает полку (что там лязгает,интересно? Похоже, что дверь гаража открывают-закрывают!), потом шарится околокурток. Чего ищет? По карманам лазит?!

Резко включает свет.

– Вы спите? – спрашивает во весь голос. – А ну, перестаньтепритворяться! Повернитесь немедленно!

– В чем дело? – Я сажусь, слишком изумленная, чтобыразозлиться. – Что произошло?

– Немедленно отдайте мне то, что вы взяли! – восклицает этаособа. – Быстро! Не то вызову милицию!

Сижу и пялюсь на нее, придерживая на груди простыню. Намгновение мелькает дурацкая мысль, что речь идет о моей сумке. Может, эта теткаподумала, что она принадлежит нашему соседу, а я ее, так сказать, попятила?

– Да вы что? – говорю робко. Я всегда робею передоткровенной наглостью, есть такой грех. – Это моя сумка. Я ее простопереставила. Вдруг ночью что-нибудь понадобится… чтобы вас не беспокоить…

Мой оправдывающийся, даже заискивающий лепет бесит меня, ноокончательно взбеситься я не успеваю. Эти темные глаза впиваются в меня соцепеняющей ненавистью. Странно… в голове мелькает, что было со мной подобное…

– Отдай мой сотовый! – выкрикивает женщина. – Немедленноотдай! Ты его украла!

– Да вы что?! – в ужасе выкрикиваю я. – У меня свой есть. Всумке лежит. Зачем мне ваш?..

Она не слушает. Срывается со своей полки и кидается ко мне.Полное ощущение, что на меня сваливается огромный, тяжелый, черный матрас.Такие в спортзалах обычно горой навалены. Называются матами…

Я еле успеваю увернуться – наверное, иначе она раздавила быменя. Бросаюсь к двери, дергаю ее и выскакиваю в коридор. И врубаюсь вкакого-то человека, который именно в это мгновение вырастает на пороге:

– Что такое? Что такое?!

Человек не дает мне выскочить. Лапы этой сумасшедшей вцепляютсяв мои плечи, с жуткой силой тянут назад. Я на какое-то мгновение взлетаю ввоздух, словно котенок, которого разозленная хозяйка схватила за шкирку. И тутже меня швыряют на полку, прижимают с такой силой, что я не то что шевельнуться– вздохнуть не могу. И я слышу крик:

– Зовите милицию! Она меня обворовала! Украла мой телефон!Звоните в милицию! Он в моем кармане лежал! В куртке! Милицию!

О господи… Милиция! Подозрение в краже. Я не брала еемобильник! Но все равно сейчас поднимется шум. Моя фамилия. Вчерашняя жуткаяистория… Алиби, которого у меня нет. Я погибла! Все. Теперь мне не выбраться!

Не пойму – или эта тетка саданула меня в живот так, что я немогу вздохнуть, или дыхание перехватило от лютого ужаса. Беспомощно перевожувзгляд на дверь, вижу вытаращенные глаза нашего соседа. Ой, ну, от этого толкуне будет. Спасенья нет.

– Извините, ради бога, – лепечет «милый мой бухгалтер» своимприятным голосишком. – Кажется, произошла ошибка. Это я виноват! Простите, радибога!