В результате через два с половиной часа компьютер простоотключился, батарея села – и вся последняя сцена, которую я так лихо наваляла,преисполнившись за себя великой гордости, исчезла в каких-то электронныхбезднах. Ох и тяжко мне пришлось… Конечно, я потом написала новый эпизод, виздательстве меня простили. Но все же, куда девалась та сцена? Может быть, онапо-прежнему где-то витает. Кстати, а куда девается содержимое электронных«корзин», опустошаемых нами? Если следовать закону всемирного превращения исохранения энергии, ничто не возникает из ничего и не пропадает в никуда. Ну игде она, эта свалка виртуального мусора? Чью окружающую среду засоряет?

У меня в голове немедленно возникает фантастический сюжет натему интеллектуального виртуального монстра, этакого гомункулуса, родившегосяво всемирной «паутине» и собравшего под свои знамена погибельных для людей икомпьютеров призрачных гоблинов, но тут я бросаю нечаянный взгляд на часы надстойкой – и, подхватив с полу сумку с ноутбуком, набрасываю на плечи куртку илечу через площадь к вокзалу. Мой поезд уходит черед двадцать минут! Хорошенькоя поужинала, ничего не скажешь!

Подбегаю к девятому вагону. Уже издалека вижу проводницу –маленькую пухленькую блондинку, похожую на сладкую плюшечку. На ее кудрявойголовке форменная пилотка. Хорошенькая девочка. Ни следа синих теней!Претендентка на звание «Лучший по профессии».

– У вас пятнадцатое место, четвертое купе. Пожалуйста,проходите.

Мне повезло – у меня нижняя полка. Вообще сегодня почему-тоне очень много желающих посетить столицу нашей родины. Отправление минут черездесять, а вагон практически пустой. Может, повезет и в моем купе не будет многонароду? Хотя нет, лучше пусть там будут заняты все места, причем пассажирамиокажутся женщины!

А вот и мое купе.

– Добрый вечер.

Слышу в ответ аналогичное и смотрю на своих попутчиков. Этомужчина и женщина. Оба сидят с двух сторон столика, уткнувшись в книжки иоткинувшись в тень. Видимо, у обоих чрезвычайно интересное чтиво, если они неспособны оторваться от него даже в сумраке. Мельком бросаю привычный взгляд наобложки: уж не читают ли они писательницу Дмитриеву? Ну да, ждите ответа.Писать-то она пишет, а вот читает ли ее хоть кто-нибудь?! У моей попутчицы вруках – Пауло Коэльо, «Пятая гора». На мой взгляд, и этот роман, и все другие –не более чем довольно слабые дайджесты тех или иных глав Библии, но из Коэльо,по непонятным причинам, пресса делает новую звезду. А далеко ему, между прочим,до Борхеса! Как до Луны. Но среди интеллигенции теперь считается престижнымчитать «Коэлью». Из чего можно сделать вывод, что попутчица как быинтеллигентка.

Мужчина читает Акунина – «Коронация». Поскольку я люблюАкунина, а от «Коронации» вообще в восторге, мои симпатии и антипатии невольноперекочевывают с авторов на читателей. Нетрудно угадать, каким образом онираспределяются!

Строго говоря, мужичок действительно очень приятный. Немногоза сорок, с мягким, добродушным, ироничным лицом. Не знаю почему, вспоминаю привзгляде на него песенку «Бухгалтер, милый мой бухгалтер». Не герой моего романаи, возможно, вообще не герой, но бесспорно – хороший человек. Из тех мужчин, скоторыми я умею дружить без всяких неприличных мыслей и поползновений с обеихсторон. В моей жизни в разное время возникали такие вот хорошие друзья мужскогопола, но их всех так или иначе отогнал от меня не терпящий никакогосоперничества Михаил. Теперь нет ни его, ни друзей.

Женщина мне не нравится. Таких, как она, в старину называлиочень грубо, зато точно: размужичье. У нее яркие черные глаза, маленькийстиснутый рот, а черты набрякшего лица, и сложение, и стрижка – всемужиковатое. Глаза острые, умные, однако все прочее производит весьманеприятное впечатление. Особы такого типа обычно очень не любят обыкновенных,тем более симпатичных, стройных женщин, к которым я пока что отношусь, несмотряна изобилие скушанных нынче в «Макдоналдсе» пирожков.

Да, я ей не нравлюсь. Она не сводит с меня сосредоточенных,словно бы недоверчивых, испытующих глаз. С другой стороны, на меня точно так женеотрывно таращится мужчина. С таким любопытством, как будто я явилась сюда водних стрингах, честное слово!

Может, я в кафе ненароком посадила пятно на каком-нибудьнеприличном местечке? Был у меня такой казус в жизни, лопнул вишневый пирожок в«Макдоналдсе» – лопнул и спас мне, можно сказать, жизнь…

– Извините, у меня пятнадцатое место, – говорю я, чтобыликвидировать затянувшуюся паузу и заявить о своих правах. – Можно васпопросить встать на минуточку? Я сумку вниз поставлю. Под полку.

На моем пятнадцатом месте сидит эта толстая тетка. Онаподнимается весьма неохотно, плюхается на противоположную полку с таким видом,будто я согнала ее с законного места, и, наклоняясь, я чувствую пристальныйвзгляд «дамы» на своей вынужденно выпятившейся попе.

Стоп, а может, у нее, храни и помилуй господи,нетрадиционные пристрастия? Вот еще только от лесбиянок я за истекшие сутки неотбивалась, а так практически все успела испытать!

Пользуюсь моментом, занимаю свое законное место у окошка.Кладу на стол билет и деньги за постель. Стол заставлен продуктовыми наборами.Вот и бутылочка воды «Саровская». Меня тут же одолевает жажда. Ну уж нет,больше я эту минералку в жизни в рот не возьму! Но тут же вспоминаю, что, когдая вчера вошла в свое купе СВ, наборы там еще не стояли. Потом принесли именноодин – ведь от Нижнего я отъезжала в гордом одиночестве. Видимо, тогдабутылочка и была заряжена клофелином. А сейчас, пожалуй, я могу пить спокойно.Мало вероятия, что все четыре набора отравлены. Ведь неизвестно, какую коробкуя открою. Хотя – место у меня пятнадцатое, значит, я возьму или эту коробку,или вон ту, короче, одну из двух, стоящих с моей стороны…

Ну, у меня уже развилась мания преследования! И все же лучшене пытать судьбу. Беру пластиковый стаканчик, выхожу в коридор, чувствуя спинойнастойчивые взгляды двух пар глаз. Очень хочется обернуться и что-то такоесделать, улыбнуться или рожу скорчить, но, понятно, я ничего не делаю. Дохожудо служебного купе и пью из общего краника с кипяченой водой. Невкусно, затобезопасность гарантирована. Пока глотаю воду, гляжу в окно на перрон, покоторому спешат последние, опаздывающие пассажиры (вагон постепенно более илименее заполнился), и в это мгновение вдруг догадываюсь, почему меня такнекрепко взял клофелин. Видимо, доза была невелика, во-первых (побоялись сильнотравануть, чтобы я не заспалась и это не выглядело подозрительно потом, когдаони приведут милицию), ну а во-вторых, клофелин обладает особенно убойной силойименно в сочетании с газированными напитками: поэтому-то проститутки всегданоровят подлить его в шампанское. «Саровская» же оказалась без газа. И этоменя, строго говоря, спасло.

От кого?!