Узнав на служебном входе, что директор на сцене лично готовит завтрашнее событие, она отправилась по пустым коридорам и закоулкам. Шла не спеша, за ней кралось гулкое эхо. Что волновало и бодрило. Поднявшись на второй этаж и пройдя мимо гримерных, Варвара оказалась у глухой стены с дверью, украшенной строгой табличкой: «Тишина! Выход на сцену».

Кое-как одолев дверь, Варвара проникла в закулисье. И окунулась в другой мир. Было темно и прохладно, гуляли сквозняки. В темную высоту уходили колосники и задники декорации. Черные кулисы с широкими проходами замерли гигантскими волнами. Варвара ощутили себя Алисой, которая попала в Страну чудес. Сейчас выглянет Белый Кролик, глянет на карманные часы и побежит на чаепитие со Шляпником.

Волшебство было бы полным, если бы не визгливые крики со сцены. Крякин требовал «выше» и «правее». А потом наоборот. Варвара двинулась на волшебный голос. Но тут из-за кулисы выглянуло нечто. Или сказочное существо. Существо было в черной футболке, на которой стразами вышили бренд на букву «G», в черных лосинах для фитнеса и белых кроссовках размером с маленький танк каждая. Облик настоящего шпиона дополняли солнечные очки, усыпанные блестяшками, и черная бейсболка с разноцветными каменьями на лбу, серьги с крупными бриллиантами, кольца, браслеты и золотая цепь. Все, чтобы оставаться незамеченной.

– Варвара Георгиевна! – шпионским шепотом обрадовалось сказочное создание, посадив очки на бейсболку. – Вы что тут делаете!

– Я буду тут работать, – ответила Варвара. – А вы решили поиграть в шпионов?

Оставив кулису, Катя Бобчик тихонько подошла, справившись с кроссовками. Что было нелегко.

– У меня катастрофа жизни, – заявила она. – Митя вчера ночью где-то пропадал… Страшно подумать, чем он занимался с этой ужасной ведьмой…

Страшно подумать, с кем он был. Варвара могла рассказать, как развлекался Крякин. Только Катю вряд ли утешит, что избранник не поддался соблазнам Ингрид потому, что та неудачно пошутила. Или что у них там не случилось. Зато Варвара смогла успокоить Катю насчет исчезновения Крякина с ужина: актерский розыгрыш.

Счастье приоткрыло занавес. Катя так обрадовалась, что забыла спросить: откуда у пожилой дамы такие сведения? От избытка чувств она пустила слезу.

– Я так его люблю… Он такой… Такой чудесный…

Если бы она увидела Крякина в облике луковицы, возможно, любви пришел бы конец. Или она возгорелась бы еще сильнее. Кто знает.

– В мире положительно меньше богатых мужчин, чем красивых женщин, которых они заслуживают, – утешила Варвара, как умела.

Катя смахнула брильянтовую слезинку.

– Какая вы умная. Вот что значит жизненный опыт.

– Это не я, это Джейн Остин.

– Ваша знакомая?

– Английская писательница.

Катя спешно полезла в модную сумочку за смартфоном.

– Ой, у нее есть блог?

– Она умерла два столетия назад.

– Как жалко… Тоже от ковида? В Англии такая смертность…

Наверное, Катя не вполне представляла, сколько это: два столетия. Зачем красивой девушке лишние знания? Еще морщинки пойдут.

– Екатерина, – тихо, но внушительно сказала Варвара, как требовал почтенный возраст. – Вы хотите сражаться за своего Митю?

Шпионка в брильянтах утерла сырость с глаз.

– Больше всего на свете, Варвара Георгиевна! Что мне надо делать?

Варвара окинула ее взглядом. Да, сделать надо много.

– Первое: снимаете все украшения, стираете весь макияж, помаду, тональник, автозагар, выдергиваете накладные ресницы… Линзы носите?

– Чтобы был приятный оттенок, – призналась Катя.

– Линзы долой… Вымойте голову и просто уложите волосы, без хитростей.

– Эффектный нейлинг сделать?

– Чистые ногти, – отрезала Варвара. – Простая, естественная красота. Вот что подействует на вашего Митю.

Глубину потрясений Катя осмыслить не смогла.

– Без всего? – наконец выдавила она. – Я же как голая буду…

– Кстати, об одежде. Чтобы сразить Крякина, рекомендую что-то скромное, без брендов на груди.

– Как тяжело бороться за любовь… Я послушаюсь вас, Варвара Георгиевна… Может, дадите ваш рецепт вечной красоты? Может, попробую? Может, получится?

Шутка слишком крепко засела в голове Кати и заняла все свободное пространство. Просто так не выдернуть.

– Есть намного более сильное средство, – наставительно сказала Варвара, чуть не брякнув «дитя мое». – Вы сможете завоевать сердце Крякина окончательно.

– Я на все готова! – вспыхнула Катя, сжав кулачки. – Что я должна делать?

Как принято у шпионов, Варвара склонилась к ушку Кати и нашептала точные инструкции. Та слушала внимательно, кивала.

– Справитесь? – спросила Варвара как дама с большим жизненным опытом.

Катя немного сомневалась.

– Вы уверены, что надо поступать так? Митя меня не проклянет?

– Он будет так благодарен, что ему придется жениться.

– Правда?

– Правда, – ответила Варвара. Ничего другого она сказать не могла. – Главное, чтобы вы говорили искренно. Согласны?

Колебаний больше не было. Катя протянула брильянтовую руку.

– Не сомневайтесь, Варвара Георгиевна, я не подведу.

Именно в Кате, в наивной и модной королеве брильянтов, Варвара не сомневалась. Она будет биться за свое счастье. Отправив влюбленную вон, Варвара вышла из-за кулис.

В центре сцены стоял Крякин в позе мыслителя. Он созерцал произведение, созданное под его руководством. По зеркалу сцены были развешаны портреты Доброниной в разных ролях. На фотографиях гигантского размера великая актриса помещалась в полный рост. Все бы хорошо, только висели портреты без всякой логики творческой биографии, при этом криво-косо. Директор не замечал мелочей.

– А, Варвара Георгиевна, – сказал он, отвесив легкий поклон. – А мы вот готовимся к завтрашнему событию. Как вам? Что скажете? Каково будет ваше мнение?

Варваре показалось, что директор источает многовато почтительности. Наверное, Добронина сообщила о карьерном взлете.

– Оригинально, – соврала она. – Дмитрий, могу задать вам вопрос?

Крякин выразил готовность служить.

– Вы теперь все можете…

– Сколько актеров уже уволено по распоряжению Таисии Федоровны? – спросила Варвара, понизив голос: со сцены каждый шорох слышен. А в дальнем ряду зала она заметила одинокую фигуру.

– Да, собственно… – директор почему-то замялся. – Пока никого…

– Отменила распоряжение?

– Скажем так: проявила большую доброту… Попросила никого не увольнять. Пока.