Всего Альтис поведал о двенадцати великих демонах-душепленителях, указав их истинные имена. Не скупясь на подробности, описал семерых самых страшных демонических палачей. Не забыл упомянуть и о различных уровнях реальности и разнице их обитателей.

Самым внимательным слушателем оказался сам старый магистр. Никто во всей империи не знал столько о демонах, и Дартург недоумевал, откуда такое великое знание у этого юноши.

– Продолжайте, магистр, – милостиво разрешил Альтис, закончив свою почти часовую лекцию.

Дартург некоторое время молчал. Пройдясь из одного угла комнаты в другой, он обратился к своим ученикам.

– Кто помнит, на чем я остановился? – немного смущенно поинтересовался старик.

В ответ раздалось невнятное «э-э-м-м…», и только Альтис почти сразу ответил:

– Вы, уважаемый магистр, рассказывали о ловушках для душ.

Дартург многозначительно сказал «да-да» и еще некоторое время молча расхаживал по комнате.

– Так вот, дорогие ученики, подойдем к теме птиц смерти. – В комнате ощутимо повеяло холодом. – Черные вороны бывают двух видов. Вороны-сопроводители, они же охранители, оберегающие душу от зла, и вороны-похитители, слуги Кошмара. Если под крылом первых душа практически в полной безопасности, то вторые… Птицы смерти похищают меченные проклятием души, по обыкновению самые чистые, светлые и беззащитные, чтобы… – магистр прервался, подошел к окну и уставился в небо невидящим взором, – …чтобы скормить их первозданному Кошмару, злу в чистом виде.

Змейка послала Альтису ощущение: искаженное ужасом лицо Нортана (внука и второго ученика старого магистра) и сдержанного спокойствия Марьи. Слепой маг остался невозмутим.

– Для этого, – продолжил старый маг, выйдя из состояния задумчивости, – они отбирают у жертвы глаза. Не выклевывают, как обыкновенные падальщики, а именно отбирают. Их жертвы легко отличить по абсолютно черным глазам, даже на белках… Некоторое время тело еще может жить, но это уже не жизнь, а растительное существование, и милосердием будет добить такого беднягу. Но чаще всего жертвы умирают, и умирают столь страшной смертью, что это невозможно себе представить.

Дартург подошел к Альтису.

– Дорогой магистр, не будете ли вы так любезны снять вашу повязку? – предельно вежливо обратился он к магу.

– Я бы не хотел этого делать, уважаемый магистр, – в тон старику ответил юноша.

– Но я прошу вас, дорогой магистр, – настойчиво повторил старый маг.

Альтис вздохнул и снял черную ленту.

– Дорогой магистр, я осмелюсь попросить вас открыть глаза.

Юноша молча поднял голову, откинул челку с лица и широко раскрыл веки. Через несколько мгновений он неожиданно почувствовал нежную девичью ладошку на своем лице.

– Что они сделали с тобой, Ал?.. – прошептала дрожащим голоском Марья. И совершенно неожиданно девушка перешла на эльфийский: – Как они смогли… как они посмели сотворить с тобой такое, nie Laolietu?

Красивое лицо волшебника скривилось в усмешке.

– Это была битва, милая моя… битва, в которой я проиграл.

– Как?

– Песней.

– Сможешь спеть мне ее?

– Не знаю… – вдруг растерялся волшебник. – Я ее почти не помню. Да и не стоит ее вспоминать. – Юноша нашел рукой ее лицо и с нежностью провел ладонью по щеке.

– Может, моя ученица все же позволит своему учителю продолжить? – ледяным тоном поинтересовался магистр, оправившись от удивления.

Марья вспыхнула так, что Альтис почувствовал жар кончиками затянутых в перчатки пальцев. Альтис сумел сдержаться и не только не сказал старику все, что о нем думает, но и ничем не выдал охватившее его на мгновение смущение.

«Nie Laolietu? – с толикой удивления подумал он, когда девушка вернулась на свое место. – Милая моя леди… Бедная моя маленькая леди…» Произнесенные девушкой с такой нежностью и трепетом слова на человеческом языке звучали так: «Моя любовь, моя жизнь».

Резануло по сердцу, и Альтису стало горько. Он усилием воли подавил в себе боль и прислушался к словам магистра.

– …чего я не понимаю, – продолжал старик, – так это причину, по которой посланники Кошмара не забрали душу магистра Алена и как им это удалось. – Он выдержал многозначительную паузу. – Может, у вас есть какие-то предположения на этот счет, магистр?

Альтис криво усмехнулся:

– Я уже отвечал вам на этот вопрос, уважаемый магистр Дартург. – Юноша, копируя манеру старика, выдержал паузу. – У меня нет души. Птицам смерти было нечего брать, кроме моих глаз.

С минуту царило молчание. Неожиданно старый магистр расхохотался. Неуверенно хихикнул Нортан, но быстро умолк, получив от Марьи подзатыльник. Альтис терпеливо дожидался, пока старик успокоится.

– Простите меня, дорогой магистр, но в ваши слова я поверить не могу! – вымолвил старый маг. – Ни одно живое, дышащее и мыслящее существо не может жить без души.

– Это ваше право, магистр, не верить моим словам. Но в таком случае я жду вашей версии.

– Что ж, слушайте. Сильнее вас, дорогой магистр, волшебника я не встречал. Да что там волшебника, откровенно говоря, ваша сила равна едва ли не силе богов! Я полагаю, что вы оказались просто не по силам черным птицам.

Альтиса отчаянно мучила жажда.

– Вашу версию я запомнил, уважаемый магистр, а теперь давайте отложим ее до завтра, – скорее приказал, чем попросил он. – Я устал и желал бы отдохнуть.

Оба ученика облегченно вздохнули.

Альтис первым выскользнул из комнаты и направился на кухню, откуда соблазнительно пахло готовящимся обедом. У входа в Каринину святая святых он ненадолго замер, потом негромко позвал:

– Мамуля! Можно у тебя тут чего-нибудь незаметно спереть?

Карина рассмеялась и протянула парню большой кусок яблочного пирога и стакан молока. Альтис быстро, обжигаясь и стараясь не подавиться, сжевал любимое лакомство, запивая большими глотками молока. Поблагодарив мать, он вышел из дома и негромко свистнул.

«Опять сбегаешь?»

– Экий ты догадливый, – хмыкнул маг, запрыгивая на спину къяра.

«Куда пойдем?»

– Сам решай. Только быстрее!

Конь рванул с места, и маг счастливо рассмеялся.

– Еще, мой верный друг! Быстрее! – крикнул он, и конь, всхрапнув, прибавил ходу.

Поздним вечером, когда уставшие, голодные, но вполне довольные бешеной скачкой къяр и маг вернулись домой, почти все уже отправились отдыхать. И только Марья упорно ждала Альтиса, сидя в летней беседке у дома.

Сообразительная девушка, заслышав усталую поступь черного зверя, мысленно с ним заговорила. Къяр удивился, фыркнул и не очень аккуратно стряхнул с себя хозяина около беседки.