Вокруг моей талии обвивается рука, и я не могу пошевелиться. Я такая глупая, потому что сначала подумала, что это Рэн схватил меня, чтобы поправить мою стойку. Я упустила момент, когда можно было вырваться. Уголком глаза я вижу, как Рэн впечатывается в часть палатки.

Горячее дыхание обжигает мне ухо, и я чувствую мощь мужчины, стоящего у меня за спиной. Рука, обвивающая мою талию, держит меня крепко, едва ли не приподнимая над землей и блокируя доступ к кинжалу, который Грей закрепил на поясе. Я пытаюсь вырваться, но хватка тут же становится болезненной. Еще одна рука обхватывает мою грудную клетку и давит кулаком на горло.

– Не рыпайся, принцесса, – раздается у уха насмешливый голос.

Нас окружают десятки человек, но я уже не вижу Рэна. Грея тоже нигде нет.

– Убейте их стражников, – кричит какой-то мужчина слева от меня. – Схватите принца живым. С принцессой делайте что хотите.

Лук все еще зажат у меня в руке, поэтому я ударяю им через плечо. Мужчина охает от неожиданности, но тут же усиливает хватку. Его запястье с силой надавливает мне на горло. Я не могу дышать. Перед глазами плывут круги.

Рядом с моей головой раздается что-то похожее на щелчок, и рука исчезает с моей шеи. Я падаю в ворохе синего и белого шелка с ленточками. Колени ударяются о брусчатку.

Мужчина лежит на земле возле меня. Из его глаза торчит нож. Другой глаз открыт и мертво смотрит, не мигая.

Я вскрикиваю, но звук теряется в хаосе беснующейся вокруг нас толпы. Мой взгляд выхватывает еще одного мертвого мужчину с ножом, торчащим из шеи. Еще один лежит в трех метрах справа от меня с кровавым пятном на одежде, расползающимся от груди до бедер. Я отползаю назад, не вставая.

Наконец нахожу Рэна. Он стоит с мечом в руке. Его взгляд напряжен и осторожен. Рядом с принцем Джемисон, у которого течет кровь из пореза над глазом.

Грея не видно. Где же он?

– Харпер, – окликает меня Рэн. – С тобой все в порядке?

До того как я успеваю ответить, из толпы выбегает еще один мужчина с зажатыми в кулаках кинжалами. Он устремляется ко мне, направляя на меня одно из лезвий. Я отклоняюсь и выставляю вперед руку для защиты, но это вряд ли сможет спасти меня от кинжала.

Грей выскакивает из-за моей спины. Его меч блестит серебром в солнечном свете.

Нападающий на меня мужчина лишается руки, а затем быстрый удар эфесом отбрасывает его на землю.

Внезапно повсюду кровь. Мне трудно в это поверить. Я дышу слишком часто.

Нападавшему, кажется, тоже трудно поверить в происходящее. Он практически тут же становится пепельно-серым. Мужчина смотрит на обрубок своей руки и начинает кричать. Кровь скапливается между брусчаткой.

Что там Грей говорил сегодня утром? Мы не рискуем.

Вокруг нас творится хаос, и я не могу понять, то ли люди пытаются подобраться ближе, то ли сбежать. Скорее всего, одно другого не исключает. Собственное дыхание гудит у меня в ушах, адреналин бежит по венам все быстрее с каждым ударом сердца. Я не могу отвести взгляд от разлитой передо мной крови.

Рэн подступает ближе, чтобы подать мне руку, за которую я хватаюсь. Он поднимает меня на ноги и прижимает к себе.

Я хочу уткнуться носом в грудь Рэна. Вероятно, это не то, что бы сделала принцесса, но в воздухе витает запах крови, а сама она засыхает на брусчатке, поэтому мне хочется свернуться калачиком и спрятаться. Но мы окружены.

Понятия не имею, настроена ли толпа дружелюбно или враждебно. Не знаю, есть ли у нас способ вырваться из окружения.

Грей наступает ботинком на отрубленную руку и приставляет острие меча к горлу мужчины. Командор наверняка давит ему на горло, потому что пронзительные крики мужчины сменились приглушенными всхлипами.

Грей смотрит на Рэна, явно ожидая приказа.

– Подожди, – говорит Рэн и оглядывается, всматриваясь в толпу. – Кто следующий?

Голос принца вовсе не надменный, он полон ярости. Этот голос подразумевает, что со следующим нападающим разделаются быстро.

Толпа явно чувствует это. Люди отступают назад, подальше от крови на земле.

Грей сам на себя не похож. Это не тот человек, который вызвал улыбки у детей, стоящих на снегу. Это не тот человек, который страстно говорил о чести и долге в коридоре. Это тот самый смертоносный мечник, который меня похитил. Он самый пугающий из всех Греев, которых я видела.

– Он ведь умрет от кровопотери, – говорю я Рэну тихим, срывающимся голосом.

– У него есть время. – Принц сверлит взглядом лежащего на земле мужчину. – Он хотел вас убить, миледи. Давайте дадим ему подумать о его собственной судьбе.

Лицо мужчины побелело, но он находит в себе силы плюнуть в Рэна.

– Вы бросили нас. Ваша семья оставила нас на растерзание монстру.

Металлический запах крови в воздухе смешивается с запахом снега и рыбы, и мой желудок сжимается. Я вела себя так высокомерно в трактире, когда приказывала Грею доказать солдатам всю серьезность моих слов. Каждый раз, когда здесь что-то случается, ставки повышаются.

Ваша семья оставила нас на растерзание монстру.

Пока я стою здесь с пересохшим ртом и трясущимися руками и пялюсь на мужчину, он истекает кровью на брусчатке и умирает.

– Убей его, – говорит Рэн. – Пусть это послужит примером.

– Нет! – кричит женщина из толпы.

Грей поднимает меч. Спотыкаясь, я отстраняюсь от Рэна и кладу ладонь на руку командора.

– Постой, – прошу я, и мой голос почти срывается. – Подожди.

Грей останавливается.

– Не убивай его, – говорю я дрожащим от адреналина голосом, практически выдавливая каждое слово. – Здесь есть доктор? Целитель? Ему нужна… Ему нужно наложить жгут.

Пожилая женщина проталкивается сквозь толпу, но останавливается. Ее лицо покраснело и промокло от слез. Наверняка это она кричала. Женщина низко приседает в реверансе.

– Ваше Высочество, я могу перевязать ему руку.

– Так перевязывайте, – отвечаю я.

Рука Рэна все еще держит мою, но его хватка стала железной. Я не могу смотреть на принца, потому что боюсь, что приняла неверное решение. Тем не менее я не могу дать еще одному человеку умереть у меня на глазах.

Женщина делает нерешительный шаг вперед, затем косо смотрит на Грея.

– Командор, – откашливаюсь я, чувствуя, что в глазах стоят слезы. – Позвольте ей.

Грей отступает назад, но не убирает меч в ножны.

Женщина присаживается перед раненым и вытаскивает моток марли из сумки. Она обращается к мужчине на земле, и ее голос дрожит так же сильно, как и мой: