– Рассматривайте сколько душе угодно. Что-нибудь привлекло ваше внимание?

– Все.

– Назовите, что вам нравится, и оно станет вашим, – говорю я достаточно громко, и головы торговцев поворачиваются в нашем направлении.

– Тебе не стоит меня подкупать, – бормочет Харпер себе под нос. – Я и так уже далеко зашла.

– Я не подкупаю вас, миледи. Я подкупаю их. Хочу потратить серебро и подарить моему народу уверенность. – Я умолкаю, а затем снова повышаю голос: – Вы говорите, шелк? Пойдемте посмотрим.

Мы потратили небольшое состояние.

Торговцам было приказано доставить мотки ткани, десятки платьев, несчетное число безделушек из серебра, золота и дутого стекла, кучу деревянных расписных игрушек, которые Харпер выбрала для детей. Все, к чему девушка прикасается, я покупаю. Когда мы проходим мимо прилавка с пивом и крепким алкоголем, то покупаем по кружке каждому, кто находится рядом. Люди, которые хмуро смотрели в нашу сторону, исчезли, и моя неуверенность растворилась в воздухе.

Даже Харпер расслабилась в своей роли. Торговцы пресмыкаются перед ней. Женщины перешептываются между собой, прикрывая ладонью рот, их глаза полны любопытства, а не злобы. Дети предлагают нам корзины с засахаренными орешками и теплым печеньем. Никто из толпы не смеет преграждать нам путь. Грей и Джемисон кажутся спокойными и держатся на расстоянии, а не семенят за нами.

Под внешним спокойствием меня мучает страх. Я смотрю на людей и представляю, как солдаты Силь Шеллоу пронзают их палашами. Или хуже: как чудовище рвет их когтями.

Во второй половине дня мы приближаемся к задней части рынка, где прилавки и ряды больше, а многие торговцы предлагают в качестве развлечения сыграть в азартные игры.

Запах вяленого мяса и жареных овощей разносится из следующего прохода, где рынок превращается в огромную открытую площадку для трапез и народных гуляний. Здесь продается оружие большего размера: мечи, щиты, длинные луки и тому подобное. Мой взгляд задерживается на палатке с луками, где представлены длинные изогнутые дуги, чей цвет варьируется от яркого отполированного янтаря до темного черного дерева. Рядом с палаткой располагается место, где покупатели могут опробовать лук перед покупкой.

Харпер следит за моим взглядом.

– Ты не купил ничего для себя.

– Мне ничего не нужно.

За исключением времени, но я не видел, чтобы его где-то продавали.

– Ну технически мне тоже не нужно ничего из того, что ты только что купил.

Продавец замечает наш интерес, затем поворачивается, чтобы снять со стены длинный тонкий лук. Он изготовлен из блестящего красно-коричневого дерева, его рукоять обтянута плетеной кожей. Торговец представляет нам оружие на вытянутых руках.

– Не желаете ли выстрелить, Ваше Высочество? Или, возможно, желает ваша дама? Это лучший лук в моем распоряжении. Древесина из Вудумского леса.

Я набираю в грудь воздуха, чтобы отказаться, но Харпер поднимает на меня взгляд:

– Можно попробовать? Покажешь мне как?

– Да, конечно.

Мы почти тут же собираем толпу. Два десятка людей образуют круг. Грей становится рядом с нами спиной к прилавку и говорит Джемисону следить за тем, чтобы люди сохраняли дистанцию.

– Все эти люди будут смотреть? – шепчет Харпер.

Я беру руку девушки, чтобы застегнуть на ней предложенную торговцем защиту для запястья.

– Ничто так не возбуждает интерес, как возможность понаблюдать за тем, как член королевской семьи падает в грязь лицом.

Стрелы лежат на доске перед узким стрельбищем с мишенью, расположенной метрах в десяти.

Я беру стрелу, кладу ее на ось и натягиваю тетиву.

– Обратите внимание, – говорю я Харпер. – Рука выпрямлена, натягиваете тетиву до уголка рта и отпускаете.

Я делаю так, как сказал. Тетива звенит, и стрела летит прямо в центр мишени, раздаются слабые аплодисменты.

Глаза Харпер округляются.

– Неплохой способ снять напряжение.

Я улыбаюсь.

– Ребенок сможет попасть в мишень с такого расстояния. – Я протягиваю девушке лук и стрелу: – Попробуйте.

Харпер берет лук и стрелу, делает глубокий медленный вдох. Ее глаза сосредотачиваются на центре мишени. Девушка легко прицеливается. Хвостовик стрелы ложится на тетиву так, словно Харпер стреляла из лука всю свою жизнь. Она поднимает руку параллельно луку.

Харпер действует так уверенно, что я практически упускаю из вида тот факт, что она держит стрелу на пальцах, а не на прицеле. Я подхожу сзади и обхватываю пальцами вытянутую руку девушки до того, как она успевает выпустить стрелу.

– Я что-то не так сделала?

– Если вы хотите срезать пальцы со своей руки, то вы сделали все правильно. – Я поправляю стрелу, став в такую же позицию, как и Харпер. – Вот так. Теперь дотяните тетиву до рта.

Пальцы девушки вместе с моими задевают ее губы. Тело Харпер в моих руках так близко, что я чувствую его тепло. Толпа позади нас словно исчезла, и время замерло.

– Как только будете готовы, – мягко говорю я, – отпускайте тетиву.

Пальцы Харпер расслабляются. Тетива выпрямляется, и стрела летит. Она застревает в верхнем левом секторе мишени. Толпа снова хлопает.

Девушка поворачивается ко мне с улыбкой:

– У меня получилось! Мне это нравится больше, чем метать ножи. Поможешь мне еще раз?

Меня забавляет то, что Харпер продолжает спрашивать так, словно я не готов выполнить ее просьбу еще тысячу раз. Девушка берет очередную стрелу и вкладывает ее в лук уже с большей уверенностью. Я приподнимаю локоть Харпер, чтобы выпрямить ее руку. На этот раз она попадает ближе к «яблочку». Глаза девушки горят, ее дыхание немного сбилось.

– Еще раз?

– Конечно.

Я бы отдал что угодно, лишь бы снова коснуться ее лица. Ее подбородка, мягкого изгиба губ… Я довольствуюсь тем, что ненавязчиво помогаю Харпер прицелиться.

Девушка снова попадает в мишень и улыбается мне.

– Мне очень нравится! Еще раз?

– Сколько захотите, миледи.

Когда Харпер поворачивается для выстрела, она пододвигается ближе ко мне. Случайно ли это или нет, но теперь я снова чувствую ее тепло. Я кладу руку на руку Харпер и не убираю ее.

Девушка не отстраняется. Может быть, судьба наконец-то смилостивилась надо мной.

Как только мне в голову приходит эта мысль, в живот что-то врезается, и меня отбрасывает к торговой палатке.

Я слышу, как кричит Харпер.