По словам моей бабушки, роман у них начался очень бурно. Он влюбился в нее с первого взгляда, как только увидел сидящей в гостиной дома друга семьи в Майами. Ему потребовался целый месяц, чтобы добиться ее благосклонности, и как только ему это удалось, они поженились. Свадьба была очень простой – они ограничились церемонией в мэрии. Однажды я спросила ее, не жалеет ли она, что у нее не было пышной свадьбы.

Марисоль, это были очень трудные времена. Мы больше не думали о нарядах или вечеринках. Мы оплакивали потерю нашей страны, нашей семьи, наших друзей.

И теперь я понимаю, почему бабушка не стала медлить со свадьбой. Она была беременна, а в то время беременная незамужняя женщина вызвала бы огромный скандал, и это добавило бы горя ее семье.

– Наверняка он знал, – отвечаю я. – Она не стала бы скрывать это от него. Кроме того, мой отец родился через несколько месяцев после того, как они приехали в Соединенные Штаты. Дед наверняка заподозрил бы неладное.

Магда рассказала мне, как сильно горевала бабушка, когда узнала, что ее возлюбленный погиб в Санта-Кларе. Я могу только представить, каково ей было – девятнадцать лет, беременная, оказавшаяся в эпицентре революции, узнавшая, что человек, которого она любила, отец ее ребенка, мертв. Кому моя бабушка могла доверить свои секреты после такого? Только своей лучшей подруге и женщине, которая ее вырастила. Если бы прадедушка и прабабушка узнали правду, они были бы рассержены и возмущены, особенно принимая во внимание, кем был отец ребенка. Неудивительно, что бабушка приняла предложение дедушки. Интересно, это он попросил ее не говорить отцу правду или решение было ее собственное?

– Я бы хотела…

Мой голос прерывается, эмоции переполняют меня, и я не могу закончить мысль.

Я хотела бы знать правду. Жаль, что судьба не дала мне возможности познакомиться с моим биологическим дедушкой и от него услышать, какие у них были отношения с бабушкой.

Я любила своего дедушку, и, хотя я плохо его помню, в моей памяти он остался добрым человеком, который любил бабушку и заботился о ней. Но я жажду узнать свои корни.

Луис заводит мотор и выезжает на дорогу. Я оглядываюсь на дом Магды – мы обменялись контактами и договорились поддерживать связь.

– Твоя бабушка, должно быть, была очень храброй, раз пережила столько потерь, – мягко говорит Луис.

Да еще в таком юном возрасте.

– Так и было.

– Ты должна гордиться ею. И им тоже. Хорошо это или плохо, но в твоих жилах течет сильная кровь. Ты читала его письма к ней. Каким человеком он был?

Можно ли понять, каким был человек, прочитав десять или двадцать писем? У меня нет ответа. Поскольку я сама пишу, то лучше других знаю, как легко можно манипулировать эмоциями и словами.

– Он был хорошим человеком. – Я вспоминаю слова, которые он писал, и его размашистый почерк. – Мечтатель. Борец.

– Тогда ты можешь с гордостью говорить о нем.

Разве это так просто? Если бы он не погиб, если бы он пережил революцию и все, что за ней последовало, стал бы он выступать против злоупотреблений Фиделя или сам превратился бы в такого же монстра?

Грань между героем и злодеем очень тонка.

– Мне жаль, что он умер, – говорит Луис. – Мне жаль, что ты не смогла его найти.

– Мне тоже.

В этом вся суть – ответов больше нет, остались одни вопросы. У меня никогда не будет шанса узнать человека, чья кровь течет в моих жилах. Эта часть моей семьи ушла безвозвратно, как и бабушка.

Когда я искала ее возлюбленного, у меня оставалась надежда узнать что-то важное, а теперь я понимаю, что вопросы мои останутся без ответа. А еще меня тяготит неопределенность отношений с Луисом.

Он подносит мою руку к губам и целует мои пальцы.

– Все будет хорошо, – говорит он, словно читая мои мысли.

– Ты думаешь?

Все слишком запутанно и неопределенно.

– То, что сейчас происходит между нами, кое-что значит для меня, Марисоль, – говорит Луис, повторяя слова, сказанные в лифте отеля.

От этих слов сердце мое заныло.

– Для меня это тоже кое-что значит.

Остаток пути до Гаваны я сижу, обняв Луиса за плечи и изучая его профиль. Наши тела соприкасаются, а его губы время от времени касаются моего виска.

– Может, сходим куда-нибудь сегодня вечером, чтобы ты развеялась?

– Ты приглашаешь меня на свидание?

Он смеется.

– Да, на настоящее свидание. Я заеду за тобой и отведу на ужин – ничего особенного, но обещаю, что еда будет безупречной, – подмигивает он. – Я знаю несколько отличных ресторанов. А потом мы можем пойти потанцевать.

– Ты танцуешь? – с улыбкой говорю я.

Луис обычно такой сосредоточенный и серьезный, и мне сложно представить его танцующим. Хотя…

– Иногда танцую, только никому не говори. Бабушка научила меня, когда я был совсем маленьким.

– Меня тоже учила бабушка. Она обычно ставила старые пластинки в своей гостиной, и мы танцевали вместе. Сначала я танцевала ужасно, – признаюсь я.

– А теперь?

– А теперь я знаю несколько движений.

– Ты меня заинтриговала. Вчера меня не было дома, и сейчас нужно помочь бабушке подготовиться к ужину, но, может быть, мы сможем пойти куда-нибудь после него?

– С удовольствием.

Мы вернулись домой, и я сразу направилась в свою комнату, оставила там сумку и пошла на кухню, где Анна готовила угощение для гостей ресторана.

Она встретила меня улыбкой и поцелуем в щеку.

– Как прошла твоя поездка?

– Прекрасно. Могу я помочь вам приготовить ужин?

Я не чувствую, что готова поделиться с ней рассказом Магды, потому что до сих пор сама не могу смириться с тем, что узнала.

Анна отмахивается от меня, цокая языком.

– Нет-нет. Помощь мне не нужна – все уже почти готово. Сегодня у нас на ужин паэлья.

Я чувствую восхитительный запах – кухня пропитана ароматом желтого риса и морепродуктов. Анна готовит паэлью в огромной кастрюле – точно так же делала и моя бабушка.

– Как вы определяете меню на каждый день? – спрашиваю я.

– Все зависит от того, что мне удалось купить на рынке. Если мне повезет найти цыпленка, на ужин будет рис с курицей. Если покупаю морепродукты, то делаю паэлью. Конечно, в условиях дефицита это непросто, но мы справляемся.

– Должно быть, это действительно нелегко.

Она улыбается.

– Я люблю решать интересные задачи. Это помогает мне творчески подходить к составлению меню, а гостям очень нравится, что мы предлагаем разнообразные блюда. Ресторан – это сложный бизнес. Когда правительство разрешило нам содержать заведения, многие решили попробовать, но потерпели неудачу. Большая часть денег уходит на налоги и лицензионные сборы. А кроме этого, нужно еще составлять меню так, чтобы под него получалось находить продукты. Нам иногда приходится несколько дней потратить на то, чтобы купить молоко или яйца. Многие наши гости – преимущественно туристы, не осознают, с какими трудностями мы сталкиваемся. Они привыкли к стандартам, которые существуют в их странах, а нам приходится выкручиваться, и здесь нам на помощь приходит наша кубинская изобретательность.