старухе Хилэн со сломанной шеей... о мудром вороне Кутхе и его противоречивой натуре... о поющих голосами умерших ветрах и обгоревшем и проклятом ученике шамана, способном застать врасплох, а затем погубить не по обычаю испражнявшегося человека — расслабившимся, почувствовавшим себя в безопасности корякам льстит искренний интерес соратников по путешествию.

Надо признать, избранный для стоянки холм не слишком рад заглянувшим посетителям. Встречает незваных гостей довольно крутым подъёмом, продуваемой насквозь вершиной, глубокими ямами и парочкой грустно зияющих провалами входов и бойниц недостроенных срубов. А впрочем не всё так плохо как может показаться на первый взгляд — на плоской, когда-то старательно выравненной вершине в достатке места для повозок и нарт, а неплохо сохранившиеся срубы без труда превращаются во временное жильё. Что касается сквозного ветра, то высокие борта повозок дают неплохое укрытие для людей и лошадей, ну а редкие прорвавшиеся порывы не в состоянии погасить жаркое пламя внутри походных печей. Не без проблем, но споро обосновавшиеся на вершине гости достаточно быстро превращают её в комфортное место для привала — внутри круга из повозок царит дружеская-добрая атмосфера, слышны разговоры, смех, шутки, детские возгласы, успокаивающий хруст жующих сено лошадей и оленей, обоняние щекочет запах вкусной еды.

Так и не обнаруживший волков Кааран испытывает огромное облегчение... но о принятом ранее решении не забывает и не даёт забыть о нём другим старшим каравана. Ответственность за жизни подчинённых, за жизни женщин и детей, а так же примкнувших и искренне уповавших на него туземцев не оставляет его ни на минуту, в подкорку вбитая строгими наставниками наука не позволяет ему почивать на лаврах самоуспокоения. Уютный лагерь методично-основательно, без суеты готовится к возможному нападению!

Пара часов не очень утомительной работы и свободное пространство между днищем повозок и почвой начисто исчезает, сменившись плотной массой хорошо утрамбованного снега пополам с глыбами льда. Пущей безопасности ради с внешней стороны в снег втыкают заострённые ветки.

Сотрудники Управления и некоторые из обладающих нужными умениями артельщиков Гильдии Строителей аккуратно минируют оба подъёма на холм. Маскировкой установленных мин особо не заморачиваются — рассчитывают снять их незадолго до окончания привала.

Несколько универсалов топорами и лопатами слегка обрабатывают хоть и крутые, но недостойные называться ''неприступными'' склоны холма. Решившим взобраться по ним хищникам придётся очень постараться, да и способным использовать инструменты разумным лиходеям не так уж просто будет на них подняться.

Из вскрытых ящиков извлекаются пистоли и пороховые метатели (мушкеты) — пистоли сразу распределяют по позициям, метатели сперва проверяют-чистят, затем заряжают. Как и сказал опытный универсал, операторы боевых машин способны использовать это пусть и не особо популярное, но в то же время полезное в определённых ситуациях оружие.

Кааран держит слово — незадолго до наступления ночи оба подъёма обзаводятся скользкой ледяной коркой на последних участках пути, а у подножья холма возникает магическая сигнальная сеть.

По общей договорённости среди мужской части каравана коряков не привлекают к обустройству и укреплению лагеря. Кааран, Малиновый Лис, Стопарь и остальные благородно дают усталым людям отдохнуть, хотя бы на время забыть о потерях и выпавших на их долю суровых испытаниях, почувствовать себя в безопасности. И надо отметить, преподнесённый от чистого сердца дар действительно позволяет людям рода прийти в себя, оттаять-избавиться от проникших в душу отчаянья и апатии, почувствовать себя людьми, а не загнанными животными. Среди коряков вновь звучат обычные человеческие разговоры, иногда даже слышится робкий-неуверенный смех, их души вновь омывают нормальные человеческие эмоции. Приятной неожиданностью, настоящей находкой для них становится назвавшийся Хадиулем охотник-эвенкил — единственный среди чужаков представитель знакомого племени с готовностью делится любыми сведениями о жизни удивительного народа, порядках, обычаях, рассказывает об их появлении в этом мире и всём том, что они в него принесли...

- Это невероятно! - поражённый до последней крайности Хум почти с испугом смотрит на поведавшего немыслимые прежде вещи эвенка, он не способен скрыть недоверия в голосе.

- Ты хочешь сказать, что остроухие обладают властью над мёртвыми, снами, горами? Что они способны говорить на равных с богами? - не пряча волнения вглядывается в глаза собеседника Ныткэн, пытаясь уловить издевательскую усмешку или признаки лжи. Он не способен, не видит ни того, ни другого и признаться честно это очень его беспокоит.

- Я сам был свидетелем как Драконы заставили уйти большую гору, - приложив руку к сердцу клянётся охотник. - Одним днём она была... а на следующий уже исчезла, оставив после себя облако белого холодного тумана. Этот туман потом ещё несколько дней растекался по окрестностям, пугал животных, застывал ледяными крупинками на листьях и траве вместо росы, скапливался в оврагах и низинах. -

- Зачем им понадобилось прогонять гору? - Хум требовательно ловит взгляд охотника, настаивая на ответе.

- Ради пастбищ и полей, где они растят съедобные травы и деревья с сочными плодами, - ни на секунду не задумался над ответом эвенкил. - Похоже та гора сильно-очень им мешала. - Честно признался: -Всего не знаю: во владениях Драконов много гор, но я не слышал, чтобы их сильно гоняли. Но то что могут, если захотят, то это да — сам поручусь однако! -

Собравшимся вокруг охотникам требуется время переварить его слова. Верить ему или нет, каждый из них решает сам за себя. Коряки на собственном опыте успели убедиться в том, что остроухие чужаки обладают большой колдовской силой. Однако одно дело — исцеление ран, другое — то, о чём так легко рассказывает эвенкил, поведанные им истории больше похожи на древние легенды о сотворении мира и деяниях богов, но никак не на рассказ о бытующей ныне действительности...

- А мёртвые? - Вувун с трудом подавляет дрожь в голосе. - Ты говоришь, они подчиняют себе мёртвых и заставляют их трудиться как рабов? - Трясёт головой, словно прогоняя подступившую боль и, бросив испуганно-затравленный взгляд на ближайших чужаков, вновь разворачивается к охотнику: - Но как такое возможно?! Как это дозволяют духи предков и боги?! -

- Мне объясняли, что красно-белые не посягают на души умерших людей — они занимаются только телами и сохранившейся в них памятью прожитой жизни, - спокойно-терпеливо объясняет эвенкил, реакция коряков его ничуть не удивляет... совсем недавно он сам побывал на их месте и прекрасно их понимает. - Пробуждённые магией мертвецы не могут считаться людьми, но могут помочь людям как не знающие усталости, не требующие пищи и