«Злой Собаке» не оставили выхода. В какую бы сторону она ни бежала, на ее пути встали бы сотни, если не тысячи кораблей. У нее не хватило бы места даже набрать скорость для прыжка в высшие измерения. На сей раз мой план был безупречен, мои силы несокрушимы. И сейчас, окончательно приперев ее к стенке, я могла позволить себе великодушие – дать ей последний шанс капитулировать и вместо гибели дожить свои дни в нафталине.

Я велела кораблю открыть канал связи в направлении тарелок и транслировать сообщение всеми кораблями флота – так, чтобы она, где бы ни затаилась, не могла не услышать.

– Она Судак вызывает судно Дома Возврата «Злая Собака», – произнесла я. – Ты уже могла оценить противостоящие тебе силы и осознать, что не можешь ни победить, ни бежать. – Я сложила ладонь к ладони, коснулась пальцами подбородка. – Однако в доказательство, что я не такое чудовище, каким ты меня считаешь, я готова пощадить и тебя, и твою команду, если ты сдашь орудие, разрушившее три моих корабля. В случае отказа в течение двух минут тебя уничтожат. Она Судак, конец связи.

Я отключила связь и улыбнулась, согретая простой радостью – превзойти достойного противника. Она проплясала со мной веселый танец, но теперь, когда человечество атаковано чистильщиками, мне не до плясок. Я нуждалась в этом оружии. Игра пришла к неизбежному концу, и остался всего один ход.

Прошло тридцать секунд.

И еще тридцать.

Затем…

– Капитан Констанц, спасательное судно «Злая Собака».

На круглой стене рубки открылся экран. Капитан Констанц сидела в командирском кресле. Под расстегнутым воротом спецовки виднелась серая, вытертая добела футболка, а на голову она, как обычно, нахлобучила свою драную бейсболку.

– Приветствую, капитан. Итак: капитуляция или кремация?

– Я что, самая большая рыба в этом пруду? – спросила она.

– Надо понимать, вы подразумеваете надвигающуюся атаку из высших измерений?

– Да.

– Сложите оружие и переведите корабль в спящий режим.

– Чего ради?

– Прошу прощения?

У Констанц загорелись щеки. Она сказала:

– Все, что вы натворили, было сделано, чтобы предотвратить появление чистильщиков, не так ли?

– Да…

– А они все равно явились. – Она повысила голос. – Все было зря. Столько кораблей, столько людей – и все впустую?

– Мы должны были попытаться.

– А получилось только хуже. Вам надо было не давить нас, а сотрудничать! Вместе мы были бы намного сильнее. Мы могли бы сражаться плечом к плечу, а не между собой.

Меня впервые пробрала дрожь сомнения – словно солнце зашло вдруг за облако. Захваченная настойчивым стремлением Кинжального флота предотвратить конфликты, избежать внимания врага, я даже не задумалась о союзе с человечеством.

– Я действовала так, как считала должным.

– И все испортили. Предложи вы человечеству руку дружбы, все его корабли встали бы за вас. А вы решили, что нам нельзя доверять. За нашу воинственность вы объявили нам войну. – Ее голос возвысился до крика. – И тем навлекли ту самую погибель, которой пытались избежать!

Я, ошеломленная ее словами, все же сохранила невозмутимый вид.

– Возможно, в стратегии были допущены ошибки. Однако я все еще контролирую этот флот и ситуацию, и вам придется исполнять мои приказы.

Констанц перевела дыхание. Стянула с головы кепку и почесала затылок. В следующих ее словах звучало почти ледяное спокойствие.

– На этих тарелках несколько миллионов гражданских лиц, – сказала она. – Не знаю, что с ними сделают, добравшись сюда, чистильщики, но защитить их необходимо. У вас есть корабли, и у нас есть свои ресурсы. Мы должны объединиться.

– А если я откажу?

Констанц и глазом не моргнула.

– Заставим.

– Вы – заставите? Один корабль против миллиона?

– А у меня туз в рукаве.

– Неужто?

– В данный момент мой механик Нод ведет переговоры с драффами на борту ваших судов – с драффами, пять тысяч лет проведшими в стазисе, оторванными от Мирового Древа, потерянными для своих родных. Драффы, видевшие, как флот пожирал своих создателей, и вновь разбуженные для того, чтобы способствовать вашей деятельности, отнюдь не одобряют причиненных вами разрушений. И теперь, когда они знают правду, они вполне способны вывести из строя все ваши корабли.

У меня задрожали руки. Она не блефовала.

– Если вы это сделаете, враги победят.

– Я располагаю достоверной информацией, что их называют чистильщиками.

– Вы не посмеете!

– Не посмею?

Мы сцепились взглядами. И, черт побери, я знала, что она права. Наверное, Констанц увидела колебания на моем лице.

– Монстры близко, Судак, – сказала она. – Вы побеждены. Проиграли большую игру. И что толку теперь преследовать нас? Это ни черта не изменит.

Я откинулась назад и устало вздохнула. Я чувствовала, что Кинжальный флот вокруг меня соглашается с ней. Это драффы его переубедили. Настал апокалипсис, и надо было менять стратегию. Время мести прошло. Позади остались наши усилия предотвратить войну, и настала пора флоту исполнить свое главное предназначение – схватиться с врагом.

Следующая моя мысль была еще страшнее: что, если она права и наши действия только ускорили столкновение? Оставь мы человечество в покое, оно могло бы усвоить урок Пелапатарна и избавить следующие поколения от войн. Неужели Бошняк был во всем прав? Лишая Общность орудий войны, мы сами стали приманкой для врага.

– Кажется, вы не ошиблись, – заговорила я. – Мне следовало раньше сообразить. Я должна была при первом появлении врага понять, что мы опоздали.

Лицо Констанц застыло.

– Да, жаль, что вы не пришли к этому выводу до того, как убили моих товарищей.

– Как я понимаю, вы говорите об экипажах «Мантикоры» и «Грешника»?

– Да.

– Если вас это утешит, они погибли геройски.

У нижнего края экрана виднелись ее стиснутые кулаки. Не сомневаюсь, будь мы в одном помещении, она бы меня ударила.

– Это, – сквозь оскаленные зубы процедила она, – нисколько не утешает.

– Сожалею.

– Вот как? В самом деле? Потому что мне вы кажетесь просто поганой психопаткой. Какого дьявола? Вам мало было одного геноцида?

Закрыв глаза, я снова увидела грибовидные облака, пятнающие небо Пелапатарна. Я увидела юное тело Адама, истерзанное автоматным огнем. Увидела белые корабли, режущие боевые соединения Внешних и Конгломерата, не делая между ними различий. Задыхающихся в вакууме прежних соратников. Планеты, лишившиеся жизненно необходимых поставок. До сих пор я верила, что избранные нами средства оправданы целями, к которым мы стремимся. Теперь же шоры спали с моих глаз, сорванные прямотой этой женщины. Я наблюдала за ее самообладанием.