Я не испытывала такого ясного, сильного чувства головокружительной близости и теплоты в новых дружеских отношениях со времен университета. После более чем 10 лет без него я думала, что те безмятежные дни прошли. Но это заставляет меня задуматься: неужели это и есть Ла-Ла Ленд? Мы встречались с веселыми незнакомцами, много смеялись, бродили по всему городу, заглядывали в разные бары и пабы и были в прекрасном городе, которого не знали.

В любом случае, если вы собираетесь пережить свое выступление на стендапе, вам помогут такие люди, как Лили и Вивиан, которые так будут представлять вас людям:

– Это моя подруга. Она комик, и она любит Англию – без дальнейших объяснений, заставляя вас понять, насколько нелепой может стать жизнь очень быстро.

Когда на следующее утро Вивиан и Лили забираются ко мне в постель с чашками чая в руках, меня переполняют эмоции. И не только потому, что они разбудили меня после трех часов сна. Я сказала Крису, незнакомцу, с которым много месяцев назад играла в «чувствительный теннис», что боюсь, что такой момент больше никогда не повторится.

– Все мои самые близкие друзья разъехались, или мы отдалились друг от друга. Теперь мне страшно, что у меня никогда не будет нового близкого друга, которому я могла бы что-то рассказать. Это печалит меня, – сказала я тогда. А еще я имела в виду: «А что, если у меня никогда не будет уютной близости с друзьями, которые забираются ко мне в постель с чаем и сплетничают о прошлой ночи?» Мне кажется невероятным, что четыре месяца назад я даже не знала Вивиан и Лили.

Лили – настолько экстраверт, что ее угощают едой больше, чем кого-либо, кого я знаю. К счастью, она всегда делится.

Приключение закончилось слишком быстро. Я возвращаюсь в Лондон раньше остальных. В поезде, впервые за несколько дней оставшись одна, я надеваю наушники и смотрю на побережье Шотландии, на скалистые утесы и широкие открытые пляжи, которые в ярком солнечном свете кажутся средиземноморскими.

Без отвлекающего внимания фестиваля и без Лили и Вивиан я вдруг расстраиваюсь из-за того, как плохо я выступила. Вся уверенность, которая появилась после моего первого выступления, теперь исчезла, растворилась в морском воздухе. После выступления для The Moth я чувствовала себя непобедимой. С тех пор так много всего произошло: я подружилась с незнакомцами, я поплавала с потенциальными новыми лучшими друзьями, я влюбилась в свои еженедельные занятия по импровизации. Но в Будапеште я также впала в мрачное настроение, от которого никак не могла избавиться, и на этой неделе рухнула с головокружительных высот своего первого в жизни комедийного концерта. Почему уверенность и оптимизм не могут идти с пожизненной гарантией?

Мне нужен мой наставник по комедии, пусть и помогающий мне в добровольно-принудительном порядке.

Я достаю телефон и пишу Филу о том, что случилось. Он сразу же отвечает.

«Аудитория этого фестиваля может быть жесткой. Особенно, если ты сообщаешь, что любишь Англию, – пишет мне Фил. – Никто не говорил, что это выступление будет простым. Не принимай слишком близко к сердцу, Джесс. У тебя за спиной выступление на Frindge, и ты все еще жива».

Правильно. Он прав. Именно так.

– Удачи, Джесс. Желаю, чтобы следующее выступление прошло отлично.

Ага, ладно. Мечтай дальше, Фил.

Шотландское национальное блюдо из бараньих потрохов (сердца, печени и легких), сваренных в желудке животного. – Прим. ред.

Персонаж комиксов DC, альтер-эго Супермена. В супергероя он перевоплощается в местах вроде телефонной будки или, как в случае с автором, туалета. – Прим. ред.

Чем дальше в лес… Интроверсии: интерлюдия из реальной жизни

Листья шуршат у меня под ногами. Я иду по лесу. Одна. На рассвете. У меня грязные волосы, я голодна, обезвожена и не знаю, где нахожусь.

Я так и знала. Я начала этот эксперимент, опасаясь, что год закончится для меня общением в лесу с волками и поеданием сорняков.

Я высоко поднимаю ноги, чтобы пройти сквозь густую листву, и смотрю на зеленую крону деревьев надо мной. Небо только начинает светлеть. Я стараюсь не думать о клещах и комарах. Затем я слышу шорох, который исходит не от меня.

Я замираю. На многие мили вокруг не должно быть других людей. Мне так сказали. Шорох резко прекращается. Я протираю глаза и, прищурившись, вглядываюсь в лес. Снова слышно шуршание листьев.

– Эээй? – тихо шепчу я в ужасе.

Вы слышали об интроверте, который целый год пытался стать экстравертом и в конце концов был убит в лесу?

Уиллоу – блондинка 25 лет с челкой-бахромой и пирсингом в носу. Она выросла в юго-восточном Лондоне: оторва в прошлом, полиаморна, либертарианка, носит оранжевую помаду. Та, кто начинает со встреч с незнакомцами на остановках в Нью-Йорке, а заканчивает – в джаз-барах в 4 утра.

Мы познакомились, когда работали в рекламном агентстве несколько лет назад. Она сидела позади меня, лицом в противоположную сторону. Ее любимым занятием было крутиться на стуле и совать нос во все мои рабочие разговоры, что безумно раздражало, потому что: а) она Лев по знаку зодиака; б) мне казалось, что она знает так много обо всем, несмотря на то, что на восемь лет моложе меня.

Уиллоу разговаривает со всеми, готова на все и говорит «да» всему, включая полумарафон без какой-либо подготовки в настолько жаркий день, что ее оранжевый лак для ногтей начинает плавиться. Она уверена, что все всегда будет хорошо и люди будут рядом с ней – и это, как ни странно, всегда происходит. Будь то путешествие автостопом из Лондона в Брюссель и ночевки в чужих квартирах или трип по Индии в одиночестве и татуировка своего имени на хинди, потому что у случайно встретившегося там незнакомца оказалась с собой машинка для тату. Уиллоу для меня – загадка.

Сейчас Уиллоу живет в Стокгольме, но мы договариваемся встретиться за кофе, когда она приезжает в город навестить семью. Я рассказываю ей о своем годе – о выступлениях, разговорах с незнакомцами, путешествиях в одиночестве, – и ее ответ звучит до боли знакомо.

– О боже, – говорит она, – но ты же все это ненавидишь.

– Знаю, – киваю я.

Уиллоу не совсем понимает, почему я ненавижу все это. Только за последние три месяца Уиллоу сказала «да»: рейвам, шотам с текилой в понедельник, каучсерфингу в Копенгагене и спасению кошек. Мы совершенно разные – и она была одной из причин, по которым я вдохновилась начать этот год экстраверсии.

Как только мы выяснили, что я, по сути, согласилась делать то, от чего обычно убегала на высокой скорости, Уиллоу предлагает мне пойти в поход с ней и ее друзьями.

Несмотря на ее спокойный тон, я подозреваю подвох.

– Какими друзьями?

– Просто несколько девушек, с которыми я недавно познакомилась. Одна из них установила в лесу гигантский шатер. Мы уезжаем из Лондона, чтобы сбежать из города и… отправиться вместе в путешествие.