Перед тем, как потерять сознание, чтобы подумать над всем происшедшим в тишине и спокойствии, я поймал себя на мысли, что, кажется, на этот раз мне не помогут ни варркановские знания, ни волшебство, будь оно неладно, ни даже хорошая порка наследника. Потому, что я сильно засомневался, что меня пустят второй раз к игрушечному замку.

— Варркан! Очнись, варркан.

Надо мной склонилось лицо Оливии. Ее правый глаз украшал огромный, вполне синий, симпатичный синяк, на лбу здоровенная ссадина.

— Хорошо выглядишь, девочка, — застонал я, не в силах даже улыбнуться.

— Не смешно, — насупилась в ответ Оливия, — Ты у нас сегодня тоже не красавец. Помочь встать?

Оливия подставила плечо, и я попытался подняться. Благо мои врачи уже привели тело в нормальное состояние. Как и следовало ожидать. Не так то просто убить варркан. Кости срослись, раны затянулись, только осталась слабость. Но она пройдет совсем быстро.

— Что нового? И что с твоим симпатичным личиком? — спросил я, заглядывая в синюшные глаза Оливии, которую, казалось, покусала стая диких пчел.

Оливия натянуто улыбнулась.

— Король тебя ищет, — сообщила она, оставив без ответа вопрос.

То и дело спотыкаясь, прихрамывая и постанывая, мы добрались до выхода и вылезли на свежий воздух. Худшие мои опасения оправдались.

Половина стен замка оказались разрушенными. Весь внутренний двор, все крепостные стены были усеяны остатками бывших защитников. И нигде, ни одного нелюдя.

— Напомни мне девочка, что произошло? — попросил я, все еще надеясь на то, что действия Императора в комнате для игр не имеют ничего общего с обнаруженным здесь.

Но объяснять пришлось не Оливии, а Королю, который подбежал к нам чуть ли не вприпрыжку. Кажется, он единственный, кто не получил ни одного синяка и ни одного увечья. Разве что на бороде его прибавилось седых волос.

— Это конец, — закричал он, едва оказавшись в поле нашего зрения, — Еще один такой штурм, и мы погибнем. Если бы не ты, варркан, то замок бы непременно пал. Как отблагодарить тебя, доблестный варркан?

Я подождал, пока возбужденный Король доберется поближе.

— Благодарности потом. У меня слегка память отшибло. Если можете, расскажите поподробнее, что тут произошло?

Кроля долго упрашивать не пришлось. Он, чуть не захлебываясь о волнения, поведал историю последних часов. По его словам, в которые я несомненно поверил сразу же, выходило, что крепость подверглась небывалому штурму.

— Они были словно заговоренные, — рассказывал Король, яростно накручивая на палец усы, — Ни одна стрела не ранила их. Словно мои воины стреляли в пустоту. Это как безумство. Налетели вихрем, убивая всех, кто встречался им на пути. Не жалели никого. Почти все защитники замка погибли. Почти все. Это полный крах.

— Чем дело-то закончилось? — напомнил я Королю цель повествования.

— Ты спас нас всех, доблестный варркан, — Король прижал руку к своему сердцу, — Ты возник из дыма и пламени, с серебряным мечом, который горел, словно солнце. Нелюди отлетали от тебя прямо через стены. Я никогда не видел ничего подобного. Полчаса и все враги повержены. Слава тебе варркан. Честь и слава.

Король, не обращая внимания на то, что я все еще морщусь от боли, сжал меня в железных объятиях и крепко простучал кулаками спину. Но после этого сразу сник.

— Но, вынужден признать, что мы, в конце концов, потерпели поражение. У меня нет солдат. У меня нет надежды. Замок почти разрушен. Если они сейчас вернутся, то мы непременно погибнем.

— Не вернутся, — пообещал я, твердо уверенный, что в ближайшие часы, а может и дни Император вряд ли захочет вновь заняться своей игрушкой.

Король хотел что-то сказать, потом передумал, обречено махнул рукой и отправился поднимать боевой дух оставшихся в живых солдат.

— Варркан! — дернула за рукав Оливия, — Что там было? С братом?

Отвечать честно, самый первый принцип варркана. Так нас учил кодекс, так требовал учителя замка Корч. Поэтому я не стал сильно обнадеживать Оливия и выложил все как есть.

— Наше дело дрянь. Мир катится в пропасть, над человечеством нависла угроза уничтожения, герои, то есть я, не в силах ничем помочь. Все.

— Угу, — кивнула Оливия, старательно осмысливая информацию, — Значит, мне не удастся остановить армии нелюдей? И я не выполню поручение отца? Почему ты усмехаешься, варркан? Смешно? Могучий варркан, победитель и герой, смеется над трагедией целого мира? Конечно! Все погибнет, только варркан останется в живых. Так?

Я старательно постучал пальцем по лбу Оливии. Глупая девчонка. Если бы она знала, что ожидает меня, останься я в живых.

— Твой брат чудовище. И сейчас в его руках сосредоточена вся сила и власть. Этот маленький негодяй способен убить любого из нас, даже не вставая с постели. И, честно говоря, я даже не знаю, как с ним бороться.

— Но ты же варркан! — девчонка чуть не плакала. Может быть и от обиды, а может быть и оттого, что я настучал ей по лбу, — Ты варркан. Ты убивал всех чудовищ, которые становились на твоем пути. Сказки и предания…

— Вот, вот, — перебил я Оливию, — Все в сказках и преданиях. Это было так давно, что даже я, кажется, стал забывать те дни. Двести лет назад все было иначе. Нежить была нежитью, а люди людьми. Все предельно ясно и четко. Вот черное, а вот белое. Здесь враги, которых требуется уничтожить, а здесь люди, которые ждут защиты. В мое время симпатичные девочки не слонялись по белу свету со шпагой и с бритой макушкой. И их братья не играли в идиотские игры.

Конечно, девчонка вся вспыхнула. Надула щеки, отвернулась, сложа руки на груди, и стала ждать, когда варркан пожалеет бедную наследницу далекого острова. Мне только этим и заниматься.

— Ладно, Оливия, — не выдержал я, — Не время для военных действий между союзниками. Повернись ко мне и послушай лучше, что я сегодня узнал и увидел.

Я достаточно красочно, стараясь не упускать ни одной детали, рассказал Оливии обо всем, что со мной произошло в так называемой детской комнате ее брата. Оливия слушала не перебивая. Иногда в ее глазах вспыхивал огонек недоверия, но чаще всего, когда я особенно сгущал краски, они загорались изумлением. Что мне особенно понравилось, страха я не увидел. Завершив рассказ кратким описанием последнего полета через ступени, я подытожил монолог в совсем черных тонах:

— И будем все мы валяться в луже крови, с переломанными шеями и отгрызенными ушами.

Оливия шмыгнула носом. По ее лицу было видно, что она не хочет видеть меня с отгрызенными ушами. И себя, конечно, тоже.

— Что же нам делать?

Что делать, что делать. Извечный вопрос, мучающий всех хороших и правильных героев. Спасаться самому и спасать всех, кого можно спасти.

— Во-первых, не надо грызть ногти, — я с силой оторвал руку Оливии ото рта, — А во-вторых, есть у меня слабенькая идейка насчет твоего брата Императора. Даже не идея, а маленький такой пунктик, который может сработать. Но для этого мне необходимо знать. Ты в детстве в куклы играла?