или для детей, которых в таком случае они также захватывают с собою. Сюда же стекаются и одержимые разными недугами мужчины. Когда окончится зикр, к шейху подводят больных детей, кладут их на пол, и он становится на их спину и грудь своими нотами, а если больные – люди взрослые и их несколько, то они подряд ложатся на пол вверх спиной, и шейх прогуливается по ней; затем они встают, целуют его руку и уходят480. Как сам шейх, так и болящие воображают, что через такую операцию его спиритуалистическая сила делает врача легким как пух и излечивает болезнь. А в Туркестане описанный способ лечения дервишами не употребляется. Но когда здесь шейх или даже простой дервиш желают исцелить больного, то они кладут свою руку на голову больного, делают мистические дуновения на его лицо (нефес) и прикасаются к больным частям. Гораздо, же чаще туркестанские и других стран дервиши употребляют в дело по отношению к народу 1) бузусы (заклинания) и 2) нуски (чары). Те и другие не произносятся шейхом, а пишутся на бумажках, которые потом свертываются в дудочки. Пишутся на них обыкновенно или стихи из различных глав Корана, и в особенности последние две главы, 113‑я и 114‑я, кои касаются чародейства, или имя Али, или четырех первых халифов, или же самого Мухаммеда, или разные мистические вычисления из букв, арабского алфавита, или же, наконец, буквы, из которых состоят слова, обозначающие собою четыре мировых элемента, т. е. воду, землю, огонь и воздух. Причина, почему шейх должен соединять свою сверхъестественную силу с указанными сейчас надписями, заключается во всеобщем веровании обыкновенных мусульман и дервишей, что 1) каждый стих Корана владеет соответственными его содержанию «спиритуалистическими силами», 2) имена таких священных лиц, как Мухаммед, Али и др., также обладают теми же силами и 3) каждая буква арабского алфавита, обладая известной мистической силою, имеет в то же время в своем услужении и джинна, приставленного к ней Богом, который (джинн) должен безусловно повиноваться знающему секреты его буквы, а между всеми буквами особенно могущественны буквы четырех мировых элементов. Умением употреблять все это в дело владеют дервиши. Вручая больным ту или другую записочку, шейх дает при этом различные наставления, что делать с ней. Одним он велит положить ее в чашку воды и пить эту последнюю спустя несколько времени, другим советует носить ее при себе или повесить на шею на пятнадцать, тридцать или шестьдесят дней, причем они должны прочитывать известные молитвы.

Такие каббалистические записки шейх раздает не только больным, но и всем, находящимся в добром здравии. Этим последним они даются как предохранительные средства против всяких физических зол и нравственных скорбей, имеющих когда-либо случиться. Одни из получивших подобного рода записки носят их при себе в течение всей своей жизни в золотых или серебряных ящичках, другие – на руках, третьи в верхней части своих шапок или в тюрбанах; наконец, четвертые привешивают их к шее на золотом или шелковым шнурке между сорочкой и верхним платьем.

Нефес, бужусы и нуски шейх употребляет в дело не только тотчас по совершении зикра, но и при всяком удобном случае. Нередко его нарочно приглашают потом для излечения больного; и здесь он рекомендует те же самые средства. Их могут практиковать и практикуют обыкновенно и все простые дервиши; только нефес они должны делать не во имя собственной силы, а во имя силы своего шейха, или пира, а бужусы и нуски действенны в их руках бывают тогда, когда они даны им собственною рукою шейха… Это более или менее общие для всех дервишей средства врачевания больных. Но некоторые из средств дервишского врачевания составляют специальность только одного какого-нибудь ордена. Между такими средствами, особенно замечательна два, из коих одно практикуется дервишами шинави – ветвью ордена бедави, а другое – сагади. И то и другое практикуется только один раз в год. Первое употребляется в день рождения великого патрона ордена шинави, Саида Ахмада аль-Бедави, а второе – в день рождения Мухаммеда… Эти праздники называются мулид. Вот; как Лейн описывает врачующее средство, употребляемое дервишами шинави в день рождения их патрона: «Шинави приучают осла принимать странное участие в обрядах последнего дня мулида своего великого патрона, Саида Ахмада аль-Бедави в Тунте. Осел по своей собственной воле входит в мечеть Саида, идет к памятнику и становится здесь; между тем толпа стекается вокруг его, и каждое лицо, которое может приблизиться к нему довольно близко, выдергивает несколько волос из его шкуры для употребления их в качестве чар, до тех пор пока кожа бедного животного не сделается такая голая, как ладонь человеческой руки»481. По верованию дервишей и магометанского народа, волосам этого осла сообщается спиритуалистическая сила их пира вследствие того, что осел стоит на его памятнике. Такая операция над ослом совершается в Египте, где она пользуется большой популярностью. И другое средство практикуется дервишами также в Египте. Оно употребляется не только для лечения или предохранения человека от болезней и несчастий, но и для убеждения народа в святости шейха и дервишей, а также и в том, что и шейх, и дервиши, несомненно, обладают сверхъестественными спиритуалистическими силами. Поэтому оно практикуется по преимуществу одними дервишами. Но ими могут пользоваться и пользуются и обыкновенные магометане, как здоровые, так и, в особенности, больные: первые – для предохранения себя от всякого несчастного случая, а вторые – для излечения от постигшей их болезни. Это средство называется дозэх (топтание). Дозэх довольно сложный и торжественный обряд. Краткое описание его можно найти у Клота Бея482. Но Лейн подробно описывает его. Вот как; последний изображает совершение дозэх, виденное им самим в Египте: «Шейх дервишей сагади, который состоял в должности хатиба (проповедника) мечети, проведши часть ночи в уединении и молитвах, отправился на следующий день (в пятницу) в мечеть Хасана, чтобы исполнить здесь свой обычный долг! Окончивши полуденные молитвы и проповедь, он поехал отсюда в дом шейха аль Бакри, который считается главою всех дервишских орденов в Египте. Дом его находится на южной стороне Биркет эль-Эзбеки. На пути к шейху присоединилась огромная толпа дервишей сагади из разных округов; у членов каждого округа была пара своих знамен… В этот день шейх был одет в белый бениш и белый каук (или подбитую шапку, покрытую сукном); тюрбан его был сложен из муслина темно-оливкового цвета, едва отличимого от черного, с полоской белого муслина, пересекающею чело крест-накрест. Лошадь, на которой он ехал, была средней вышины и тяжести… Шейх въехал в Биркет эль-Эзбеки, предшествуемый