исполнению. Когда участвующие воодушевятся и войдут в свою роль, шейх отстает от круга и садится в нише на свое место, оставаясь только наблюдателем над тем, что совершают его подчиненные. После перерыва снова начинается джагр таким же порядком, как и раньше; только дервиши теперь начинают выкрикивать свое «Ху» вовнутрь горла с сжатыми губами, наподобие мычания быка, как они же говорят сравнительно. И в этот раз действие продолжается, пока кто-либо из дервишей не впадет в неистовое состояние. Засим опять небольшой перерыв и снова джагр в прежнем порядке; только слово «Ху» дервиши выкрикивают теперь наподобие того, как хрипит пила, когда ей пилят. Во все время совершения обряда зрители сидят в восточной стороне от образовавшегося круга дервишей и, поджавши ноги под себя в знак почтения, внимательно следят и слушают, что совершается перед ними. Простодушная часть зрителей, которых бывает очень много, под влиянием пения сархалка и зикра приходит в такое возбужденное состояние, что многие из среды ее плачут навзрыд и этим как бы жалуются на то, что им приходится жить и мучиться среди превратностей и скоротечной суетности мирской жизни. Другая часть зрителей, которая сидит с юго-западной стороны ближе к шейху, во время совершения обряда бывает занята делом; она ежеминутно готовит зеленый чай и по первому требованию участвующих в зикре подает его в чашках для охлаждения. Чаще всех обращается к чаю сархалка для промачивания своего постоянно пересыхающего горла.

Как только кто-либо из участвующих в джагре во время третьего и последнего действия придет в экстатическое состояние, обряд заканчивается фатихой, и все расходятся по домам; мнимо вдохновенный и на улице продолжает неистово выкрикивать «Ху», сопровождаемый большою толпою дервишей и зрителей. Крик, производимый дервишами на джагре, кажется со стороны чем-то ужасным, похожим на рев большого множества львов.

Откуда дервиши могли заимствовать и заимствовали свой зикр? Во всяком случае, не от христианских монахов, у которых подобного явления совершенно не может быть. Описавши совершение зикра у разных орденов, д’Оссон говорит далее: «Эти упражнения (зикр) удаляют дервишские ордена от правил их пророка и доказывают, как много человеческий ум способен обманываться иллюзиями энтузиастической ревности и поощрениями экзальтированного воображения, когда он предоставляется самому себе без правила и меры. Вероятно, что эти нововведения между мусульманами имеют свое начало в священных танцах египтян, греков и римлян Восточной империи»475. О чем д’Оссон говорит с вероятностью, это для нас переходит в несомненный факт при тех исторических данных, которые выяснены были раньше.

3. Гашиш. Кроме описанных выше средств, дервиши прибегают еще к третьему для достижения халя, именно к гашишу. Там они достигали экстаза посредством приведения своего организма в особенное состояние или просто посредством возбуждения своих нервов мускульными движениями, а здесь они обращаются к материальному веществу, которое, помимо всякого пророческого дара или духовного влияния шейха, способно привести в экстатическое состояние умственные способности человека и уничтожить все страсти, все живые чувства в нем. Этим обстоятельством объясняется, почему дервиши так любят гашиш и почему в употреблении его для них не нужны ни руководительство, ни воля муршида. Всякий дервиш принимает гашиш сам, отдельно, хотя, разумеется, с благословения своего «духовного учителя». Джон Браун в своем сочинении подробно описывает, где и как гашиш приготовляется. Но в данном случае важнее употребление гашиша, его действие на человека и его история.

Слово «гашиш» египетского или: сирийского происхождения. Хошхош по-арабски значит просто мак. В Европейской Турции он известен под именем «эсрар».

Гашиш имеет неодинаковую силу действия на человека, а отсюда и неодинаковое достоинство цену. Употребляется гашиш в разных видах. Так, в Египте и Сирии, имея форму жирного вещества от смешения с маслом, он употребляется как масло. В Турции он употребляется в виде сиропа или лепешечек вместе с персидским или обыкновенным табаком; с последним должен употреблять его тот, кто желает сильнейшего действия; причем и гашиш, и табак кладутся в кальян, или царцили, т. е. в такую трубку, в которой табачный дым проходит в рот чрез воду. Так как и в таком виде гашиш не совсем приятен, то у турок к нему примешивается еще одно довольно ароматическое вещество, называемое бахараб, которое само по себе имеет свойство возбуждать и вызывать в уме употребляющего его самые разнообразные фантазии и мечты о райских наслаждениях.

Кроме сиропа и лепешечек, гашиш употребляется еще в виде маленьких цилиндриков. А так как во всех этих видах он очень заметен в лавке, турецким же правительством продажа его преследуется, то торгующие гашишем изобрели другое, совершенно незаметное средство продавать это снадобье, именно: они обыкновенно смачивают эссенцией гашиша сигары и потом уже продают их в таком виде476. Несмотря на то что Мухаммед запретил все бредящие (галлюциногенные. – Ред.) и опьяняющие напитки и вещества под именем «вина», гашиш употребляют все вообще магометанские народы, и в особенности азиатские, включая сюда и туркестанцев. В Туркестане гашиш в большом употреблении между мусульманами. Только он носит здесь другое название: гашиш называется в Туркестане тариак, который добывается из канора (мака). Кроме тариака, в Туркестане употребляется другое опьяняющее средство – бангдону (льняное семя и растение), и в особенности добывающаяся из бангдону нашá. Тариак и нашá идут в Туркестан из Индии и Китая. Туркестанцы любят употреблять эти вещества в чилимах (кальянах). Употребление указанных веществ мусульманами объясняется тем, что гашиш (тот же тариак) и нашá – самые лучшие средства доставить восточному человеку столь прославленный и столь дорогой для него кейф (покой), в котором он все забывает, ко всему равнодушен, кроме самого этого кейфа, в котором он живет и не живет.

Если простые магометане любят гашиш, то тем более дервиши. Эти принимают его в более сильных дозах. Только дервишам он нужен не для кейфа, а для уничтожения в них всякой личной жизни и деятельности, для приведения их в экстатическое состояние и, наконец, для созерцания блаженных вечных наслаждений во вкусе каждого дервиша. Все это достигается действием гашиша на человека. В каком бы виде ни употреблялся гашиш, он действует на человеческий организм в высшей степени гибельно, разрушительно. Базили говорит, что у постоянно употребляющих его физиономия становится неподвижной и безжизненной, глаза постоянно полузакрыты и вежды не опускаются. Но выражения какого-то сверхъестественного благополучия и следов чудесных мечтаний на физиономии он не замечал477. Таким же точно образом действуют на человека и туркестанские тариак и нашá; мне лично не раз приходилось видеть субъектов, принимавших эти снадобья, в самый момент употребления их: кроме необыкновенной желтизны в лице и поразительной