безжизненности в движениях, ничего больше не заметно было в этих субъектах. Базили же говорит, что от постоянного употребления гашиша нервы приходят в бесчувственность и в человеке образуется охлаждение ко всему и бесстрастие ко всем радостям и горестям жизни478, а в конце концов он доводит человека «до сумасшествия самого печального и жалкого рода», по выражению одной турецкой газеты «Левант Геральд». Таково действие гашиша на человека, после того как пройдет период опьянения, произведенного им. А в момент употребления гашиш производит на человека совершенно противоположное предыдущему действие. В то время как там организм и все физические и душевные силы приходят в покой и усыпление, здесь бывают вспышки слепого фанатизма; умственные способности пробуждаются; между ними первую роль начинает играть воображение; оно царит в момент опьянения над всем существом человека; оно отвлекает его от действительного мира и вводит в мир самых причудливых мечтаний, проводит в его душе одну за другой самые разнообразные картины всевозможных наслаждений радостями вечного блаженства, какими только научился рисовать их дервиш и выше каких он не может ничего и представить себе; поистине, его воображение в этот момент находится в экстатическом состоянии, или лучше в исступлении. Но после периода опьянения дервиш не в состоянии дать себе никакого отчета в том, что он испытывал раньше. Вот почему дервиши употребляют гашиш и считают его действие Божественным вдохновением и откровением внутри человеческого существа – сущности самого Божества и всей природы. Откуда же и когда гашиш зашел к мусульманам, а вместе с ними и к дервишам? Вот как отвечает на этот вопрос турецкая газета «Левант Геральд»: «Особенные удовольствия, влияющие главным образом на нервы и производимые снотворными веществами, табаком и опием, по-видимому, принадлежат к новейшим временам, т. е. только в новейшие времена мы находим их во всеобщем употреблении. Чтобы они существовали у древних, в этом немножко можно сомневаться, но они были тайною жрецов, или посвященных. Мы это знаем, напр., относительно известных храмов в Кипре или Сирии, к которым почитатели стекались со всех частей света в ожидании получить удовлетворение своим желаниям. Такими желаниями вообще были свидания с каким-либо любимым предметом или видения будущего счастья. Почитатель сначала мылся в бане, одевался в блестящее платье, принимал особенную пищу, после которой он вдыхал в себя приятный запах и затем укладывался в постель, усыпанную цветами, и засыпал. Во время сна производилось такое упоение ума, что на следующее утро он вставал вполне довольным тем, что ночью все его желания были осуществлены. Почитание Парфянской Венеры, “Сирийской богини” – пусть будет она Астарта или известна под другим каким именем – и других мистических божеств полно тех обрядов, в которых известные действия на ум могут быть производимы только снотворными возбудителями.

Первоначальное назначение гашиша очевидно не было назначением возбудителя. Он назначался как “духовное” снотворное, производящее спокойствие души, столь дорогое для восточного человека и известное во всех странах, находящихся под арабским влиянием под именем “кейфа”. Но это глупое уничтожение идей было недостаточно для более экзальтированных натур; они нашли высшую силу в снадобье – силу возбуждать воображение до той степени, пока оно не достигнет блаженной реализации радостей будущей жизни»479.

Из этого очевидно, что гашиш дервишей ведет свое начало от тех средств, к которым с давних пор любил прибегать и прибегает восточный человек для приведения себя в любимое состояние безжизненного покоя. А восточный человек мог научиться этим искусственным усыплениям от греков, римлян, египтян и др., с которыми ему приходилось постоянно сталкиваться некогда. Но гашиш в мусульманском мире может мириться только с чисто дервишским учением; Корану же Мухаммеда он противен, а тем более – настоящему аскетизму.

Жизнь дервишей после приобретения ими спиритуалистических сил

Приобретши спиритуалистические силы с помощью описанных выше средств, дервиши вступают затем в дальнейший момент своей жизни, в котором они занимаются уже расточением этих сверхъестественных сил. В этот момент дервиши не перестают совершать своих обычных намазов и других религиозных обрядов; но теперь они делают это лишь по простой привычке. Также и главные средства они продолжают употреблять в это время, но употребляют уже не по привычке, а для большего и большего преуспеяния в спиритуалистических подвигах. Характерной чертой настоящего момента являются особенные действия, совершаемые в это время всеми дервишами. В этих действиях дервиши одного ордена видят отличие от всякого другого. Это отчасти справедливо. Но и то справедливо, что во многом эти действия, какого бы ордена дервишами они ни совершались, вовсе не различаются между собою. Гораздо больше разности можно находить между действиями вообще дервишей, 1) живущих постоянно на одном месте, 2) бдящих над памятниками мусульманских святых и 3) странствующих по разным странам, независимо от принадлежности первых, вторых и третьих к тому или другому ордену.

Описываемый момент дервишской жизни, служа завершением характеристики того, как дервишество проявляется в практической жизни, в то же время свидетельствует и об отношениях дервишей к магометанским народам.

1. Жизнь дервишей, постоянно живущих на одном месте. В настоящем моменте дервишской жизни ничто не делается дервишами без спиритуалистической силы воли шейха. Сила эта обнаруживается или непосредственно самим шейхом, или чрез посредство лиц и бездушных предметов. Она может употребляться, по словам дервишей, и с доброю и с дурною целью. Но большою частью она употребляется с доброю целью.

Для мусульманского народа спиритуалистическая сила, какой обладают шейхи и простые дервиши, служит источником всех благ и средством к удалению всевозможных житейских бедствий и несчастий. Простой мусульманский народ видит в дервишах небесных врачей, целителей всяких болезней. Такое убеждение у него сложилось под влиянием самих же дервишей. Последние сами выдают себя за врачей. У дервишей существует своя медицина для лечения народа от болезней. Для того чтобы составить себе понятие о дервишской медицине, достаточно ознакомиться с основаниями и с самыми характерными средствами, какими дервиши руководствуются и какие употребляют в дело.

Для излечения дервишей, нанесших себе раны во время совершения зикра, шейх читает молитвы над их ранами, дует и мажет их своей слюной. Но такие средства действенны только для дервишей, постоянно живущих под его духовным влиянием. Народ же не находится в таких условиях. И потому для него употребляются другие, более действенные средства. Когда, например, турецкие и египетские дервиши совершают зикр, галереи залы наполняются зрителями; более постоянными и многочисленными между ними являются при этом женщины. Они приходят сюда не по одному любопытству, а с целью получить от дервишей какую-либо помощь или для самих себя,