Он дружелюбно улыбался, протягивая мне свою здоровую руку.

Элена помирала со смеху.

Я пожал ее, чувствуя, что творится какой-то цирк.

Илькка извиняюще развел руками, а затем добавил:

— You’d better be going. She’s not in a teaching mood, if you see what I mean[10].

Я понимал все, но отвечать не хотел. Молча двинулся к двери на негнущихся ногах. Элена что-то сказала ему на английском, я уже не слышал. Звуки поглотила глухая волна.

— Сергей, ну оста-а-анься, — крикнула она вдруг, — мы можем пообедать втроем.

Я быстро обулся и вылетел на улицу. Прочь. Быстрее. Быстрее.

Руки на автомате выудили наушники, и я нажал на случайную песню, чтобы она меня успокоила.

Мальчики с картины Симберга пришли к пункту своего назначения. Паломничество закончилось.

Солнце вдруг резануло глаза, и я зажмурился, полной грудью вдыхая морозный воздух. За спиной все еще витали ее дух и призрачный пьяный смех. Где-то там, за спиной, был и ее северный мужчина.

Откуда он взялся? Неважно. Уже неважно. Слова в наушниках вдруг превратились в откровение.

Это были Placebo.

Я начал смеяться, и сердце вдруг разжалось. Там, в ее царстве, я думал, оно разорвется и я больше никогда не смогу чувствовать.

Но с каждым шагом ко мне возвращалась жизнь. И я вдруг понял, что все было… не зря.

Снег на солнце слепил глаза, но все было правильно. Я удалялся от того, что было. Не зная направления, все равно можно куда-то прийти.

И я иду сейчас под Kings of Medicine.

Куда?

Не знаю.

Я просто иду. Моя жизнь наконец-то началась.

— Никогда не понимал, почему некоторые парни носят носки с сандалиями, — заявил Дэн, задумчиво глядя на прохожих.

Мы сидели на каменном заборе у речки, глядя, как люди спешат куда-то по своим делам. Небо переливалось всеми оттенками голубого, а тяжелые кроны деревьев покачивались в такт ветру. Был июнь.

Дэн, как всегда, комментировал все, что видел.

— Ну да, выглядит странно, — признал я.

— Это же нелогично.

Сам он никогда не мешал одно с другим. Сейчас на нем были новенькие кроссовки, которыми он время от времени любовался с самодовольным видом. Я лениво потягивал колу, нагревшуюся на солнце и ставшую теплой и противной.

— Ну ладно, — великодушно добавил Дэн, — я не модный диктатор. Пусть ходят.

Пару дней назад мы сдали выпускные экзамены, и со школой было покончено. Впереди, правда, был еще торжественный вечер, но я собирался его проигнорировать. Дэн — как ни странно, тоже. Но на то были веские причины.

— И не жалеешь, что придется повременить с учебой в университете? — поинтересовался я.

— Не-а, — помотал он головой. — Если честно… я думаю, что если попрет… я не пойду дальше учиться. Кому вообще нужны эти универы? Из меня получится более полезный легкоатлет, чем менеджер.

Он выиграл состязания по бегу, его приняли в сборную страны, и он скоро уезжает на какие-то соревнования в Канаду.

— Но ты учись, учись.

— Спасибо за напутствие.

— Жалко, конечно, что ты теперь в другом городе. Сложнее будет состыковаться, когда приеду.

Над головой раздался отдаленный гул, и мы одновременно посмотрели на небо. Там пролетал самолет.

— Получается… мы оба сваливаем.

— Получается так. И тебя ждут слава, девушки и большой спорт.

— Ну да, а тебя ждет вся эта студенческая жизнь. Бухай с умом, на рожон не лезь — мой тебе наказ.

— Спасибо. Думаю, будет поинтереснее школы, — заметил я, не скрывая довольной ухмылки.

— И еще художество твое, елки-палки! Ты, блин, киндер-сюрприз какой-то.

В конце августа я отправлялся на неделю в Берлин, чтобы поприсутствовать на открытии благотворительной выставки, куда утащили «Антипространство». Может, я никогда не стану мировым художником или даже рядовым дизайнером. Но маленький вклад во что-то большое мне удалось внести. Картина будет путешествовать по миру, а с ней — в каком-то смысле и я.

Мы посмеялись, затем снова замолчали. Был тот момент, когда с лучшими друзьями не о чем говорить, но это нисколько не напрягает.

— А что твоя Элена?

— Не знаю. Я не видел ее с зимы.

— Скучаешь по ней?

— Иногда, — честно ответил я. — Хотя по таким людям будешь скучать всегда. Но так лучше.

Дэн покивал, болтая ногами. Я смотрел куда-то вверх, в просвет меж деревьями.

— Как думаешь, что нас ждет? — вдруг спросил он, посмотрев на меня с косой ухмылкой.

— Не знаю… Но, наверное, впереди какие-то интересные времена. Иногда мне хочется заглянуть в будущее, чтобы убедиться, что там все хорошо. И если мы пережили подростковый возраст, то все остальное тоже переживем.

— Мне иногда бывает страшно, — вдруг честно заявил Дэн, задумчиво уставившись в одну точку, — что… может, я не справлюсь, что обстоятельства окажутся злее, чем я сам. Ну, ты понял.