Она улыбнулась, но это была горькая улыбка. Чтобы не чувствовать себя конченой свиньей, я выскользнул побыстрее из кафе, не переставая видеть перед собой ее глаза, полные обманутых надежд.

Элена стояла с кем-то на крыльце, покуривая свои любимые Dunhill. Увидев меня, она снова наполнилась тем самым темным вниманием. Я нерешительно подошел. Ее собеседник ушел куда-то с другими, и мы остались вдвоем. Элена почему-то бросила странный взгляд за мою спину, а я, как всегда, тонул в ней, не замечая ничего.

— Это Алина твоя была, да? — спросила она, стряхивая пепел.

— Да. Она… случайно меня увидела…

И я вкратце рассказал историю ее прибытия и наш разговор. Элена слушала и кивала с отстраненным видом. Мы словно говорили с ней, как раньше, и странное напряжение между нами вдруг пропало.

— Я чувствую себя дерьмом.

— Не стоит, — покачала головой она, — это лучше, чем если бы ты обманул ее, только чтобы не расстраивать. Вот видишь…

— Что?

— Ты изменился за это время. Она — нет.

— Она стала совсем другой.

— Нет, если ждет найти то же, что оставила тогда летом. Это говорит о том, что она не изменилась.

Мы смотрели друг на друга, и легкий ветер трепал ее длинную челку. Элена выкинула сигарету в пепельницу и подошла ко мне.

— Все это уже неважно, правда?

Я кивнул, а она мягко провела по моему замерзшему затылку теплыми пальцами и поцеловала. И этот поцелуй был другим. В нем чувствовались жизнь и намек на скрытую страсть. Я больше не ощущал ее экспериментального любопытства. Она отстранилась, выглядя почему-то довольной, и ее взгляд снова утек за мою спину.

Наконец я догадался обернуться. Позади нас виднелись окна кафе и то место, где мы сидели с Алиной. Сейчас там было пусто. Я снова перевел взгляд на Элену, вдруг понимая смысл этого внезапного жеста. Меня начал разбирать смех.

— Элена, ты ревнуешь меня к семнадцатилетней девушке? Ты?

— С чего ты взял? — туманно улыбнулась она.

— А зачем тогда это было? Напротив окна? Она же была там, верно? Сидела и смотрела, поэтому ты решила это сделать.

Внутри меня медленно росло непонимание. Элена недоуменно пожала плечами.

— О чем ты? Там никого не было.

Но я знал, что был прав.

— Она тебе не конкурентка. Поцелуешь меня так же сейчас, когда ее уже нет?

Элена рассмеялась и воскликнула:

— Сергей, не будь смешным. Я не занимаюсь такими глупыми состязаниями.

Я тоже начал смеяться, не переставая на нее смотреть.

— Ну поцелуй меня снова. Давай же, просто так. Слабо?

— Какой ты глупый, — покачала она головой и снова коснулась меня своими губами, но я почувствовал, что это было механически.

Понемногу становилось ясно ее отношение ко мне. Хотелось только улыбнуться, и если бы я плакал в этом возрасте, то потом и расплакаться. Потому что Элена выбирала эгоистичные и злые пути.

— Что она тебе сделала? Что ты хотела доказать этой девочке? — спросил я, глядя на ее лицо, которое застыло в паре миллиметров от моего.

Она смотрела куда-то мне в подбородок, хотя я понимал, что ей просто не хочется поднимать глаза: ведь я ее раскусил.

— Наверное, просто не люблю с кем-то делиться своими достижениями, — лишь пробормотала она.

— Что? — Я слегка опустил голову, взглянув в ее лицо. — Я — твое достижение?

— В некотором роде.

Элена позволила себе очередную ухмылку, а затем поцеловала меня снова, почти невесомо.

— Пока, Сергей.

С этими словами она направилась к подъехавшему такси. Где была Алина, я не знал: из музея она не выходила. Сегодня Элена удивила меня с неприятной стороны. Не зная, что и думать, я отправился к Дэну, в его секцию тай-бо, потому что мне надо было с кем-то поговорить.

Тай-бо находилось у черта на куличиках. Помимо него у Дэна были еще баскетбол, только в частной секции, и легкая атлетика. Я понятия не имел, как у него на все хватает энергии. Иногда я ходил с ним на баскетбол — просто посмотреть, как играют другие, — и понимал, что у меня не хватило бы сил на такой гиперактивный образ жизни.

Тренировка Дэна как раз заканчивалась. Он не знал, что я приеду, поэтому слегка удивился, увидев меня в холле. Сам он был взмылен, но расслаблен, как обычно с ним бывало после тренировок. Я без лишних переходов рассказал, что произошло, и он лишь присвистнул.

— А теперь просто дай этому оценку, как ты умеешь, без лишних заморочек.

Мы сидели в пустой раздевалке. Запах стоял неважный, пахло прелой обувью, но нам было все равно.

— Твоя Элена звезданутая и чокнутая.

— Чокнутая немного, — согласился я.

— Вообще полностью. Эти больные творческие эксперименты… Или у нее просто нет мужика. Был бы мужик, она бы такой херней не занималась.

Для таких людей, как Дэн, разумеется, многое в наших отношениях с Эленой было непонятно, но я и не винил его.

— А звезданутая потому, что она это сказала.

— Что я — ее достижение?

— Ага. — Он откинулся назад, подложив под голову полотенце, и слегка прикрыл глаза. — Она все видит только как… продукт своего влияния. Не знаю, так мне кажется.

Я растерянно смотрел в пространство, думая над тем, что он сказал. До этой малоприятной истины я и сам дошел.

— Алину твою жалко, — добавил Дэн. — По-моему, она — хорошая девчонка.

— Очень.

— Но ты ее больше не любишь.

— Нет. Только зачем Элена так поступила?

— Потому что она — жестокая, самовлюбленная сука, которая из развлечения показала девочке ее место.

— Ты превращаешься в голос моей совести, который я игнорирую.

Дэн внезапно ухмыльнулся и пробормотал:

— Зато будет что вспомнить в старости. Как из-за тебя чуть не подрались знаменитая художница и твоя бывшая.

— Они не дрались. И это только звучит весело. Я был в весьма неудобном положении. А Элена… просто странная. Я не понимаю ее.

— Да что тут понимать. Ты ей нравишься, но она никогда не будет с тобой мутить. Почему, я тебе уже говорил. Потому что ты — школота. Она как бы… метит территорию, — и он издал веселый смешок, — но не позволит тебе больше, чем эти поцелуйчики. Да и то… только когда она этого захочет.

— Хреновый вывод.

Тяжелая рука Дэна легла мне на плечо, и он сказал мягким, доверительным тоном:

— Чувак, отцепляйся уже от нее. Она только измучает тебя. Эта история закончится ничем.