К тому же я искала способ отвлечься от шокирующего признания Элора. Утром ушла раньше его пробуждения и почти сразу сбежала в Столицу обновить магические кристаллы, заглянуть в архивы налоговой службы, чтобы просмотреть данные по Флосам и всем, кто с ними взаимодействовал.

К нужному времени я вернулась в Нарнбурн, переместилась прямо в здание суда.

В сравнении со столичным он казался откровенно мелким, но фреска с драконьим календарём в бело-сером холле с точкой телепортации была великолепна. И Великий дракон в центре солнца совсем как настоящий.

Золотой дракон… Элор…

От накатывающей тревоги меня спас шум голосов и шелест шагов: в холл вошли посетители.

Я была в тёмно-сером сюртуке. Серебряный цветок ментального амулета отвода глаз (сердце наполнялось теплом от его приятной тяжести в петлице, потому что делал его дедушка при мне, показывая и объясняя азы артефакторики) позволял почти незримо перемещаться в толпе.

Так, почти никем не замеченная, я зашла в чёрный зал со сценой, на которую выведут подсудимых, и ходила рядом с ложами и сидячими местами.

Тут были семьи арестованных, и Флосы тоже, зеваки, мелкие судебные служащие. Я слушала и осторожно прощупывала амулеты.

Ничего примечательного не попадалось: родственники были одеты сообразно финансовому положению, амулеты их не отличались силой и дороговизной. Родители переживали за девушек, надеялись на снисхождение, считали, что это ошибка, недоразумение – что угодно, но их девочки не могли на самом деле связаться с культом Бездны и пытаться кого-то убить. Всё это было очень искренне, естественно.

И никаких подозрительных личностей в зале.

Судебное заседание задерживалось. Как я узнала из разговора клерков – из-за желания наследного принца Арендара присутствовать, что гарантировало: арестованные, несмотря на юный возраст, получат наказание в полном соответствии с определённой артефактом степенью вины – без какого либо снисхождения.

Интересно, принц Арендар собирался явиться сюда, чтобы не смягчили, следуя традиции, наказание или просто не понимал последствий своего прихода для подсудимых?

Время шло, напряжение нарастало. Все ждали разбирательства и вердикта…

Метка на руке наполнилась теплом, и мне стало не по себе.

Что делать с ночным признанием Элора?

Среди родственников послышались всхлипы. Напряжение усиливалось. Мои нервы обжигало чужой болью, тоской, в моём сердце трепетала чужая надежда на чудо.

Метка Элора разогрелась сильнее, тепло накатывало на неё приливами.

Настойчивое приглашение явиться к нему.

Но я, стискивая подлокотники кресла, оставалась на месте.

Запястье полыхнуло и снова начало пульсировать от приливов тепла.

Всё что хотела проверить, я уже проверила, бессмысленно оставаться здесь и лично наблюдать за вынесением приговора, но я продолжала сидеть.

Метка накалилась.

«Может, Элору нужна помощь?» – эта мысль заставила выдернуть когти из подлокотников, подняться и выйти из зала.

Болезненная пульсация метки продолжалась. Я прибавила шаг, миновала невзрачный коридор, отвернулась от фрески с календарём и встала на пятачок чёрных плит – единственную открытую для телепортации зону в здании нарнбурнского суда.

Перемещаясь, ощутила жгучий толчок чужого телепортационного канала: наверное, принц Арендар изволил явиться.

В следующее мгновение я была уже перед воротами Академии драконов.

Вздохнув, спрятала отводящий глаза амулет в карман и направилась в административный корпус.

Студенты обходили меня стороной несмотря на мой светский костюм, значит, запомнили уже по внешности.

Только когда я миновала сферу-ключ на входе, жжение в метке прекратилось.

Дверь в кабинет Элора охраняли гвардейцы. Меня передёрнуло: опять Элор с Валерией заперся?!

Но нет, Валерии в кабинете не было. Там стоял император Карит.

Поймав раздражённый взгляд Элора, я опустилась перед его отцом на колено и склонила голову в поклоне.

– То есть ты, Элор, хочешь, чтобы вот этого обычного дракона, который во время рабочего дня гуляет непонятно где, вырядившись, словно франт, и не находит нужным даже сразу явиться на призыв своего сюзерена, я на время твоей болезни назначил главой ИСБ?

«Эмоции до добра не доведут. Не будешь держать их в узде – они тебя погубят», – слова дедушки прозвучали так отчётливо, словно он проговорил их в ухо. Внутри всё сжалось – так захотелось обернуться и посмотреть, не стоит ли он рядом. Но потом всё заполонило осознание: из-за эмоций я не отвечала на зов Элора, не явилась своевременно, и это может стоить мне должности, надежды на должность.

– Простите, ваше величество, я следил за судебным процессом над учившимися в Академии служителями Культа…

– Он непокорен, – император Карит будто не услышал моих слов, он пах надвигающейся грозой и Заранеей. – И он слаб, слишком слаб для этой должности.

– Халэнн сильный. Один из самых сильных из известных мне неправящих драконов, – слова отца явно задели Элора за живое.

– Да? Сильный? – язвительно осведомился император Карит.

Сверху словно свалилась каменная плита, меня вмазало в пол, кости затрещали, я не могла вдохнуть – таким сильным и обжигающим было давление на меня магии императора.

В ту же секунду Элор с рыком кинулся через стол на него. Они врезались в витрину, брызнули в стороны стёкла и обломки перьев. Тут же невыносимая тяжесть слетела с меня, и я рванула в сторону, по хрустящему стеклу проползла к выходу.

Элор сидел на рычащем отце и скалился ему в лицо:

– Не смей трогать моего секретаря! Никогда!

Удар чистой магией отшвырнул его в окно. Меня тоже задело, шаркнуло этим потоком и отбросило на дверной косяк. Я ударилась крепко, распахнув плечом створку. Чешуя смягчила удар, я подняла взгляд на императора.

Император ошарашенно смотрел на меня. С таким искренним недоумением! На его скуле алели следы когтей.

«Меня нет, меня здесь нет», – повторяла я, боясь не то что шелохнуться, но даже вдохнуть.

Скрипнули стёкла: это Элор запрыгнул на подоконник. Сидел на корточках, выпустив когти, скаля зубы, и смотрел на отца. Прорычал:

– Это мой секретарь… – Затем взгляд Элора шаркнул по полу, по обломкам перьев, и тон изменился: – Ты мою коллекцию повредил! Ты! Ты!..

Элор задохнулся от возмущения. Оглядевшись вокруг себя, император Карит подскочил:

– Ой, прости, это не я, это случайно, это… я всё починю!

– Ты мои перья сломал, папа! Это запрещено!

– Ты сам меня на них кинул!

– Но ты их сломал!