веки и сумела выдавить еще одну слезу. – Я думала, здесь будет какой-нибудь магазин и мне дадут распечатать, но не везет так не везет…

– А у вас резюме на чем-нибудь еще есть?

– Да, да. – Рука шарит в сумке, словно чего-то ищет, хотя Юлита прекрасно знает, что флешка лежит в боковом карманчике, вместе с ключами и жевательной резинкой. – О, нашла.

– Ну тогда, может, что-нибудь придумаем. Разрешите.

Она пошла за ним; резиновые подошвы ее кедов скрипели на полированном каменном полу, ей казалось, ее слышно по всему зданию. Щербатый открыл дверь в комнату охраны: узкое, темное помещение, на стене два монитора, рекламный календарь от какой-то строительной фирмы с визуализацией будущего района под названием Luxury Park, деревянный крестик на гвоздике. Сзади, у стены, сидел другой мужчина, постарше, полный, с усами польского шляхтича, в которых застряли остатки завтрака. “Булка и творожный сыр”, – оценила Юлита.

– У девушки проблема, она пришла распечатать резюме.

– У-у-у, плохо дело, – вздохнул усатый, – принтер-то сломался.

“Ну вот, блин, – засуетилась Юлита. – Думай, думай, думай”.

– А можно я хотя бы парню своему перешлю? – попросила она. – Может, он успеет дома распечатать и мне привезти. Я недалеко живу, здесь на Дольной…

– Отчего не попробовать. Попробуйте.

Юлита отодвинула кресло, села за компьютер. Старая и дешевая модель, подставка монитора вся в пыли, клавиатура в пятнах. Она нашла USB-порт, попыталась вставить флешку. Первый раз не попала, кто б сомневался. Перевернула флешку. Попробовала еще раз. Получилось.

– Ой, вам сегодня не везет.

Юлита взглянула на монитор.

Локализация недоступна.

E:/ недоступен.

Файл или каталог поврежден или недоступен.

“Ага, – подумала Юлита, пряча улыбку, – конечно”.

– Ну вот… Наверное, что-то не так с флешкой… – Юлита встала из-за компьютера, прикусив губу. – Знаете что, я все же попробую вернуться домой. У меня еще пятнадцать минут до собеседования, может, успею. Огромное вам спасибо за помощь.

– Не за что. Удачи.

Она вышла из здания пошатываясь. Ничто не доставляло ей таких сильных ощущений, такого всплеска адреналина, банджи-джампинг нервно курит в сторонке. Свернула на Гагарина, миновала кошмарный дом из серого бетона, испещренного подтеками, ветхий киоск с прессой и бар со свежевыжатыми соками (“ПОЛЕЗНО, ВКУСНО, НИЗКОКАЛОРИЙНО”). Чуть дальше, за переходом, стоял видавший виды “форд мондео” темно-синего цвета. Юлита открыла дверцу со стороны пассажира и села в машину. Янек даже не взглянул на нее. Он держал на коленях открытый ноут, стучал по клавиатуре.

– Как тебе это удалось? – спросил он, не переставая писать. В его голосе она услышала восхищение. Как мило.

– Я тебе расскажу… – Она порвала испачканный лист, выкинула обрывки в пепельницу. – Но при одном условии.

– Каком?

– Ты объяснишь мне, что ты делаешь. Медленно и подробно, а еще будешь следить за тем, чтобы я не чувствовала себя дурой.

Янек оторвал взгляд от компьютера, взглянул на нее исподлобья.

– С этим могут быть проблемы.

– Не сомневаюсь, – кисло улыбнулась Юлита. – Но я в тебя верю, Янек. Ты справишься.

– Ну ладно… – вздохнул он. – Я уже вошел во внутреннюю сеть, у меня есть доступ к серверу файлов, на котором хранятся записи, но я не знаю пароль. Попробую сначала внедрение SQL-кода, эс-кью-эл, сокращение от structure query language, это такой язык, который используют для создания и модификации баз данных, а внедрение, потому что…

Было почти восемь утра. Юлита не спала двадцать часов. И вообще этого не чувствовала.

Прокурор Бобжицкий сидел в приемной, над стеклянной чашкой поднимался пар. Он совершенно иначе представлял себе это заведение. Скорее как тюрьму. А здесь линолеум на полу, стены в пастельных тонах, на стенах отвратительные рисунки пациентов (натюрморт с цветами, сельский пейзаж, чей-то кривой портрет), дешевая пластмассовая мебель всех цветов радуги. По коридору туда-сюда ходил сгорбленный мужчина, шаркая стертыми тапочками, где-то вдалеке работал телевизор, пахло вареной капустой. Что-то вроде дома престарелых. Только в дверях магнитные замки, а окна не открываются.

– Господин прокурор?

Бобжицкий обернулся на голос. В дверях стоял охранник-не-охранник.

– Да?

– Все готово.

– Спасибо. Уже иду. – Он глотнул горячего чая, обжег рот.

Маленькая комната, окно, выходящее в лес, письменный стол, два стула. На одном из них сидел Павел Кордицкий. Пожалуй, самый ненавистный мужчина в стране. Длинные редеющие волосы, связанные в хвост яркой резинкой. Растянутый спортивный костюм. Шлепанцы. Опухшее серое лицо. На солнце он бывал редко.

– Добрый день! – Прокурор занял место с другой стороны стола. – Цезарь Бобжицкий.

– Безумно приятно.

Тишина. Бобжицкий открыл папку, щелкнул замок.

– Чему обязан таким удовольствием? – Кордицкий положил руки на стол. – Новое обвинение? Вы опять нашли что-то в моей комнате?

– Нет. Речь не о вас.

– А о ком?

– Позвольте мне задавать вопросы.

– А я должен отвечать?

– Вы ничего не должны.

– Ну да, – фыркнул Кордицкий. – Ведь я же свободный человек.

“Пятнадцать лет”, – подумал Бобжицкий. Столько ему дали. “Слишком мало!”, – кричали газеты, “слишком мало!”, – кричали люди возле здания суда после последнего заседания. Вот и нашлось решение. Справедливое-несправедливое.

– С 1991 по 1993 год вы работали в театре “Крулевич”. Верно?

– Верно, – Кордицкий кивнул. – Кладовщиком.

– В то же время там играл Рышард Бучек. Вы были с ним знакомы?

– Разумеется. Я всех знал.

– Как бы вы определили ваши с ним отношения?

Кордицкий посмотрел вверх. В центре потолка висела камера.

– Она не регистрирует звук, – сказал Бобжицкий, прочитав его мысли.

– Точно.

Снова тишина. Только тикали настенные часы.

– Повторяю, речь не о вас.

– Ага. Я не дурак.

– Попробую иначе. Было ли что скрывать Рышарду Бучеку?

Кордицкий взглянул ему в глаза, словно проверял, не насмехается ли тот над ним. А потом рассмеялся. Мокрый смех, переходящий в кашель, слизь, отрывающаяся от горла.

– Что вас так развеселило?

– Нет, нет, в горло что-то попало. – Кордицкий вытер слезы.

Бобжицкий сложил ладони треугольником. Надавить так надавить.

– Я слышал, вам разрешили держать в комнате телевизор. Десять каналов, да? Окно в мир, так сказать.

– А что?

– Вы же не дурак.

У Кордицкого задергалась нога. Так, что задрожал стол.

– Я вам расскажу одну историю, господин прокурор, – произнес он наконец, – совершенно вымышленную. Любые совпадения с реальными людьми и событиями случайны. Вы понимаете?

– Понимаю. – Бобжицкий снял колпачок с ручки. – Я вас внимательно слушаю.

Юлита видела несколько фильмов о хакерах. Темный подвал, мужчина в капюшоне, лицо, освещенное бледным светом экрана. Пальцы танцуют по клавиатуре, все быстрее и быстрее, как у пианиста, играющего крещендо, напряжения добавляет динамичная электронная музыка, там-дам-там-дам-дам, там-дам-там-дам-дам, на экране мелькают зеленые буквы и цифры, или лучше китайские знаки, так быстро, что обычный человек не успевает их прочитать; крупным кадром бегающие глаза хакера, в них отражается текст. Вдруг появляется красная полоска с надписью ACQUIRING NETWORK или