– Зассал, да? – донеслось сзади, и парень дернулся, намереваясь вернуться. В следующую секунду он вскрикнул от пронизавшей руку боли.

– Не заставляй меня раскаиваться в своем решении, – нехорошо прищурившись, тихо сказал его спутник. Влада он отпустил и быстро зашагал к палатке, предоставляя тому на выбор: все же следовать за ним или остаться выяснять отношения, раз так неймется.

Мгновение парень стоял, а затем кинулся догонять. Торгаш точно не стоил того, чтобы разругаться с Каем.

– Может быть, объяснишь? – пробурчал Симонов, когда они отдалились от торговца на значительное расстояние.

Кай замедлил шаг и пошел с ним плечом к плечу.

– Изволь, но для начала ответь на вопрос: как думаешь, многим ли людям я отдавил ноги, учитывая род моей деятельности?

– Очень, – ответил Влад. В этом как-то не возникало сомнений. Кая в подземке знали и под говорящим прозвищем Тихая Смерть. Винт еще называл Палача и Ликвидатора.

– Тебе пора понять очень простую вещь, – продолжил Кай. – Мне глубоко наплевать, насколько плохо или, наоборот, хорошо ко мне относятся. От мнения окружающих моя работа не станет легче или тяжелее. Я не намерен выяснять отношения со всеми недовольными моим существованием, и тем паче – раздавать свою милость направо и налево.

– Милость? – изумился парень.

– Разумеется. Если некто узнал мою подноготную и вбил в голову желание непременно самоубиться, я потакать ему не буду. Побрезгую. Есть такие люди: наслушаются глупых сказочек про то, что о человеке стоит судить по врагам, и непременно отыщут кого-нибудь подостойнее. Этот челнок таскается за мной по всему метрополитену, задирается при всяком удобном случае и все ждет, когда у меня сдадут нервы. Вот только я опускаться до его уровня не собираюсь.

Влад пожал плечами. Вроде бы он и понял, отчего Кай решил уйти, не вступая в перебранку, но с другой стороны, кулаки у парня так и чесались. Он собирался продолжить разговор, но Кай нырнул в палатку, а потом начались гораздо более интересные вещи: сталкер взялся за ликбез, объясняя устройство костюма радиационной защиты, противогаза и фильтров.

– И теперь я… полноправный сталкер? – кое-как уложив информацию в голове и набравшись наглости, спросил Влад.

Его наставник скептически фыркнул и, выгнув бровь, заметил:

– Салага ты, как выразился бы один наш общий знакомый, будь он на моем месте.

«Чего и следовало ожидать», – подумал Симонов и тяжело вздохнул.

– Однако Семен все же не на моем месте, а я… это я, – Кай оканчивать разговор пренебрежительной отповедью не собирался, потому продолжил: – Конечно же, выпускать тебя наверх в одиночку еще рано. Я не отпустил бы тебя и в сопровождении кого-нибудь другого. Но то, что ты не запаниковал в городе, не принялся палить, куда попало, не поддался эйфории и не рванул на поиски приключений, говорит в твою пользу.

– Я неверно выразился, – пристыженно опустив взгляд, сказал Влад. – Конечно же, я не сталкер.

– Стажер – так называть тебя будет уместнее.

– Угу, Винт предлагал такую должность еще год назад. Только я не хотел идти с ним наверх, – заявил Симонов и поднял взгляд.

Кай внимательно рассматривал его и улыбался.

– Что ж… – протянул он. – Я, пожалуй, польщен, – и, видимо, намереваясь сгладить излишне пафосный момент, добавил: – Добро пожаловать в мафию.

– Это что? Сектанты? – разглядев впереди свет, спросил Влад.

Он знал, что где-то в перегоне между Серпуховской и Тульской стоит обжитой состав. Там и располагалась община. Когда переселенцы шли обустраиваться на Нагатинской, их буквально атаковали толпы миссионеров. Бродили они и по Тульской, и по Серпуховской, но лишь донимали проповедями, никого силой к себе не тащили. Симонова их россказни о боге и душе не трогали. Он скорее недоумевал: как можно поклоняться тому, кто не только не предотвратил Катаклизм, но косвенно или явно был в нем заинтересован?

На его прямой вопрос миссионер, видимо решивший, будто нашел благодарные уши, прочел целую лекцию. Из всего этого словоблудия Влад вынес основное: божество покарало людей за грехи. И чего же, ему после этого еще и поклоняться? Ну, уж нет! По мнению Симонова, гаду, устроившему всему человечеству веселую жизнь и каждодневное сафари, стоило бы, как минимум, хорошо врезать, а не поклоны бить.

– Нет. До них еще далеко, – прошептал Кай. – Свет живой, не заметил?

Парень сощурился – и действительно, заметил сполохи. Костер!

Кто-то, не опасаясь ничего и никого, решил отдохнуть в туннеле, а не дойти до одной из станций.

– Будь внимательнее. Не отставай, – велел его спутник и, шагнув вправо, растворился в темноте. Влад и окликнуть его не успел.

«И от кого мне теперь не отставать?» – подумал он и пошел вперед, стараясь передвигаться, как можно тише.

Костер был небольшим, но в темноте горел очень ярко; от красно-оранжевых сполохов глаза начали болеть. Симонов сморгнул выступившие слезы, отер теплые соленые дорожки со щек и сжал автомат. Шаг… еще один. По шее будто провели невидимые пальцы. Влад вздрогнул и тотчас зашипел: пятерня вцепилась в волосы на затылке так, словно вознамерилась выдрать их, в бок уткнулся ствол.

– Не рыпайся, – произнесли у самого уха неожиданно мелодичным, красивым голосом. Явно женским. – Ну, и кто это заглянул на огонек?

Парень настолько растерялся, что лишь хватал ртом воздух. Он точно не ожидал подобной хватки от женщины.

– Привет, Мара, – произнес Кай, выходя из тени. – Мы точно не желали тебя беспокоить. Просто шли мимо.

– Привет, Кай, – отозвалась женщина и тотчас выпустила свою жертву. Влад, неожиданно ощутив свободу, едва не упал и был аккуратно пойман под локоток. – Спокойно, малыш, не все настолько страшно, – усмехнулась она. – Кай, ты сказал бы своему птенчику, чтобы в следующий раз не тихарился. Пусть поблагодарит мое хорошее настроение, я ж и шмальнуть могла.

– Скажу обязательно, – хмыкнул тот и присел возле костра.

– Ты какими судьбами? – женщина тоже отступила к костру. – Ученичком обзавелся, как погляжу?

Сталкер неопределенно покачал головой и задал встречный вопрос:

– А ты?

– Я? – фыркнула Мара. – Слышал про Чертановскую? Не верю я как-то про ход в персональный ад. Ты ведь прекрасно знаешь, я там жила раньше. Вот, думаю, пойду, посещу родные пенаты.

– Только иди-ка лучше поверху, – посоветовал сталкер.

– Само собой.

Симонов шумно выдохнул, привлекая внимание.

– Вы… сталкер? – спросил он и, подумав, все же добавил: – То есть, сталкерша?

– Бли-ин, – протянула Мара. – Как же я ненавижу, когда шакают! Докторша, администраторша, сталкерша… тьфу!