— А это уже похоже на подготовку к более серьёзному удару.

— По нашим данным, орда не настолько велика, чтобы в открытую идти на анклавы. Но да, ситуация очень тревожная. Нам стоит ждать других неприятных сюрпризов. Вам удалось покинуть замок?

— Я… в процессе. Давайте свяжемся позже. Или есть что-то ещё важное?

— Предлагаю скоординировать наши действия. Мы связались с одним из наших надёжных эмиссаров в анклаве Хамунд. Найдите его, и он поможет вам освоиться в городе. Он не посвящен в детали вашего прошлого. Для него вы — просто недавно завербованный агент. Но его поддержка может быть очень полезна в первое время.

— Благодарю. Хорошо, я свяжусь с вами, когда доберусь до города. Тогда и уточним детали.

Я прервал сеанс и, напружинившись, спрыгнул вниз, прямо в пропасть. В полёте скользнул на изнанку, чтобы замедлить скорость падения.

Это приём работал безотказно, и во время пути по пустошам я с ним много раз экспериментировал, чтобы понять, за счёт чего именно у меня в сером мире получается делать такие прыжки. Разгадка оказалась простой — на изнанке, скажем так, не работало ускорение свободного падения. Здесь не было невесомости, как в космосе, однако тело, запущенное с определенной скоростью, сохраняло свой импульс гораздо дольше, чем в обычном мире — будто на него не действовали встречные силы. Это давало очень интересные возможности.

Вынырнув с изнанки рядом с собравшимся у подножия скалы людьми, я вызвал волну удивленных и испуганных возгласов.

Наш отряд сгрудился на дне ущелья, укрываясь между двумя торчащими под углом скалами, похожими на обломки вонзившихся в землю каменных снарядов. Часть людей сматывали и распределяли между собой сброшенные веревки и цепи, остальные просто насторожённо оглядывались.

Моё появление встретили без особого энтузиазма. Я и до этого ловил на себе взгляды, наполненные самыми разными чувствами — от подозрения и страха до надежды и некоторой зависти. Этих людей можно было понять. Ещё совсем недавно их выдернули из родного мира, превратили в пленников, сначала держали в вонючих застенках Дозора, потом везли в клетках по тракту. И вот появляется какой-то хрен с горы, который вроде как их сородич, но при этом выглядит и действует очень странно. При этом у меня толком и не было времени для того, чтобы объяснить им хоть что-то. Хорошо, что в отряде был Шаль — именно он и выступал в качестве моего доверенного лица. Он пользовался среди бывших рабов Волкобоя большим авторитетом.

— Эс омни… — я кашлянул, спохватившись, что обращаюсь к ним по-аррански. — Все целы?

— Ушибы, царапины, не более того, — ответил за всех Шаль. — Те, у кого было что-то серьёзнее, сюда бы не добрались.

Цинично, но правдиво. Я впервые за все время пересчитал спасённых, вгляделся в их лица. Вместе со мной, Хестией, Региной и Энки отряд насчитывал тридцать три человека. Даже меньше, чем я думал. Большая часть — мужчины, женщин из лагеря добралось всего шестеро. Возраста все на вид не больше сорока, среднего или крепкого телосложения. Самый старший — собственно, сам Шаль. Но он тоже в неплохой форме — сухой, жилистый. Можно не сомневаться, что и он выдержит предстоящий переход. Единственное, за что я всерьёз переживал — это еда и, самое главное, питьевая вода. У меня, конечно, есть бесконечная бутыль из Лабиринта, но на три десятка человек её не хватит.

— Хорошо. Но расслабляться рано. Сами слышите, что там наверху творится. Надо свалить отсюда. Предлагаю двигаться вон туда.

Я указал на отросток каньона, ведущий на юго-восток.

— Почему? — спросил, нахмурившись, крепкий небритый мужик лет тридцати, которого я мысленно окрестил десантником — из-за майки в горизонтальную сине-белую полоску, уже едва просматривающуюся от пыли и пота.

— Да! — поддержали его из толпы. — Может, просто пересидеть здесь? И подняться обратно, когда вся буча закончится?

— Ну и вообще… — десантник, оглянувшись на остальных, будто в поисках поддержки. — Может, объяснишь, кто ты такой? Я без наезда, если что. Просто надоело уже. То эти уроды нас, как зверьё, в клетках держали. То сейчас, не спрашивая, куда-то тащат…

— Дядя Костя говорит, что ты вроде как тоже с Земли? — вмешался взъерошенный светловолосый парень в очках с треснувшей линзой.

Посыпались ещё какие-то вопросы — и про меня, и про Энки, и про прочих моих спутников. Можно было представить, сколько сомнений и любопытства вызывал у моих сородичей демон и араннская воительница.

Но я предупреждающе поднял руку.

— Ребят, не сейчас! Давайте сначала отойдем в более безопасное место, сделаем привал. И там я постараюсь ответить на ваши вопросы. Всё, что вам нужно знать — это то, что оставаться здесь нельзя. Если попадёте обратно в руки арранов — снова станете рабами. Но если доберемся до ближайшего города, я… постараюсь что-нибудь придумать.

— Ну, а там что? — спросил «десантник», кивая в сторону, в котором нам предстояло двигаться.

— Честно говоря, ничего хорошего, — вздохнул я. — Местные сюда, на дно каньона, вообще не суются. Но постараемся не задерживаться тут надолго. Надо немного продвинуться на юг, чтобы точно на разведчиков орды не нарваться. Некоторые из них, если выдели, на крылатых тварях летают. Так что надо подстраховаться.

— А потом?

— А потом поднимемся на поверхность и доберемся до анклава Хамунд. Это ближайшее крупное поселение. До него меньше ста километров. Думаю, дня за два-три доберёмся. Но двигаться надо осторожно. Воду экономим. Оружие всем удалось раздобыть?

— Почти, — снова ответил за всех Шаль, демонстрируя черное узловатое копьё с намотанной в центре тряпичной рукоятью. — Кстати, трофеи твои очень пригодились.

— Да, лютые штуки! — подтвердил невысокий черноволосый азиат, очень напомнивший мне Рината из отряда Караева. — Хоть стену прошибить можно!

Демонстрируя остроту самодельного копья, он с силой ткнул им в ближайший валун. Костяное острие, к моему изумлению, на несколько сантиметров вошло прямо в камень. Правда, боец немного перестарался — драконий шип застрял. Скользя ладонями по гладкому антрацитово-черному древку, он попытался выдернуть оружие, но безуспешно.

Я помог. Заодно разглядел шип внимательнее. Гладкий, как стекло, с узлами, похожими на сочленения бамбука. Иссиня-черный, с едва различимыми зеленоватыми прожилками. От него так и веяло какой-то потусторонней хищной красотой. Амальгамные линзы подсветили его, сканируя в разных диапазонах, и даже высветили подсказку.

Неизвестный осквернённый материал. Предположительно органика. Слабый остаточный фон игниса.

— Не потеряйте, — сказал я, возвращая шип. — Я потом заберу. Только аккуратнее с ними. Они немного… ядовитые.

— Да, ладони краснеют и чешутся, если долго держать, — беспечно отозвался азиат. — Но это ерунда.

— Не ерунда, — серьёзно сказал я. — Лучше обмотай чем-нибудь в том месте, где держишься.