Но «театральность» Шоррэя по сравнению с отрепетированностьюНеса — не больше чем школьный спектакль, пытающийся повторить МХАТовскуюпостановку.

Те же слова, и даже движения схожи. Но сравнения бесполезны.

Я уставал. Непропорционально быстро и сильно — словно недрался на почти невесомых плоскостных клинках, а выжимал стокилограммовуюштангу. Усталость сочилась в легкие вместе с теплым, сухим, безвкуснымвоздухом. Вползала в глаза мишурой ярко раскрашенных скал. Растекалась изокаменевших на эфесе пальцев.

Мне не двадцать девять лет. Больше, намного больше. Двестидевяносто… или две тысячи девятьсот. Мои руки выковывали бронзовые мечи, апотом бронзу сменила сталь. Мои глаза выжигал блеск расплавленного металла иразъедал горчичный газ. Мои ноги скользили в грязи, вытягивая по осеннимдорогам гаубицы — и ломались, как спички, под траками танков. На мою спинувзвалили слишком большой груз — уберите хоть часть! Слишком много брони, язадохнусь. Слишком много взрывчатки, я утону в пороховой пыли. Слишком многоубитых — мертвые руки не отпустят меня.

Мне не двадцать девять лет. Меньше, намного меньше.Девятнадцать, девять… минус девять месяцев. Я пробежал свой первый марш-бросок…ту часть, которую смог пробежать. Мое лицо отдыхает на мягком от жары асфальте,а «Калашников» прижимает к земле тяжелее сержантского сапога. Нет, этого ещенет. Просто мне впервые разбили в драке нос — и я плачу, стирая с лицаперемешанную со слезами кровь. И мой сопливый враг ревет рядом — он еще никогдане бил до крови… Нет, этого еще нет. Меня еще нет — почему же я должен дратьсяна песчаной арене мертвой планеты? Я еще только готовлюсь быть — лишив этойвозможности миллионы своих небудущих братьев и сестер. Мои половинчатые генысольются воедино — и новое звено продолжит бесконечную цепь. Я несу в себебольше смерти, чем жизни. Поговори же со мной о красоте, фанг!

Я смотрел в немигающие желтые глаза, нанося и отбивая удары.Вы не сможете нас победить — но мы сумеем проиграть вместе. Мы подарили вамновую красоту, а значит, и новую правду. И вы не остались в долгу за этотподарок. Как объяснить, почему мы сделали войну красивой, откуда пришли книги ифильмы, воспевшие ее? Как перевести «плохое может быть красивым» фангам, в чьемязыке слова «красивое», «хорошее», «доброе» — синонимы?

— Гад, — прошептал я, отступая от Неса. Удастся ли мне его«перебéгать»? Он ведь ранен! Его руки изодраны в кровь! Воздух Соматаеще вреднее для фанга, чем для человека!

Пот высыхал на лбу, не успевая заливать глаза. При резкихдвижениях начинала болеть пересохшая кожа на руках и ногах. А в небе чернойточкой парил гиперпередатчик. Он транслирует наш поединок — такой красивый иволнующий, такой правильный и хороший! Маленький спектакль в постановкекомандора Неса. Переспорю ли я его, нанеся смертельный удар? Или же мне дляподлинной победы надо встать под меч и погибнуть максимально некрасиво?

Кто знает, что для фанга уродство, а что красота? Толькофанг. Противно ли им будет увидеть мой разрубленный череп?..

Противно… Доказательство от противного. Что такоедоказательство от противного в моей ситуации?

Я отбил выпад Неса, ухитрившись при этом укоротить его меч.И почувствовал робкую надежду. А может быть, он не играет, а действительнодерется на пределе сил?

Может быть, я смогу выжить?

Но выиграю ли при этом?

Доказательство…

Корабль Неса остался далеко в стороне. Мы словно танцевали,двигаясь вдоль маленького ручья сухой воды. Серая, плавно текущая пыль. Летящийнад нами гиперпередатчик. Фанги, с удовольствием наблюдающие за представлением.Они оценивают всё — от красоты скал и неба, до синхронности наших движений. Неудивлюсь, если гиперпередатчик транслирует даже запах наших разгоряченных тел…

Доказательство от противного. Я не смог объяснить, что войнанекрасива. Как убедить фангов, что мир — красив? Да еще имея в качестведекораций пейзажи Сомата с его ослепительной, но мертвой красотой!

Нес в очередной раз провел контратаку, и я вдруг заметил,что он раскрывается. Едва-едва, на долю секунды — да и то любой мой выпад будетсмертельно рискован… Но шанс поймать его был.

Еще один выпад Неса — и снова та же ошибка. Возможно, он незнает удара, которым его можно достать в такой позиции? Обычный удар, спадением на правое колено…

Фанги никогда не падают на колени! Даже нанося удар врагу!Это слишком некрасиво. А значит, для Неса такого удара не существует.

Мы уже дрались у самого ручья. Нес прижимал меня к берегу,словно собирался сбросить в воду.

Купание в мертвой воде меня не воодушевляло.

Фанг опять пошел в контратаку — стремительно, красиво,правильно. Его не беспокоил незащищенный живот: никто и никогда не упадет передврагом на колени, даже чтобы убить его.

Я отбил его выпад — и нанес удар. Мой главный козырь, мояпсихологическая победа. То, что фанг считает невозможным.

Клинок вошел в Неса — так же глубоко, как в первый раз. Нотеперь я попал в какой-то из жизненных центров.

Кожа под вздыбившейся шерстью почти мгновенно сталапепельно-серой. Нес издал протяжный вибрирующий стон. И подался назад, будтоопять собирался слезть с клинка. Но что-то у него уже было невозвратимонарушено. Движения стали неловкими и медленными.

Фанг упал, сквозь разрез в комбинезоне сочиласьянтарно-желтая кровь. Ткань комбинезона дергалась, стягивая разрез. Неспопытался встать, не смог и покатился по песку — прямо в серый поток сухойводы. Окунулся в нее с головой, с трудом приподнялся, снова осел встремительный пылевой поток. Прошептал, путая человеческие слова с роднымязыком:

— Шиар… Ади шиар… Как некрасиво…

Я вздрогнул. Побрел к фангу по мутной, словно закипающейводе. Спросил, сдерживая волнение:

— Что ты сказал? Некрасиво?

Черная точка гиперпередатчика спикировала к нам. Зависла вметре над головой.

Глаза Неса следили за мной со странной иронией.

— Это некрасиво, принц… Смерть некрасива… Война некрасива… Японял. Ади шиар. Пусть поймут другие.

Неужели так просто? Они же видят и слышат нас! Все фанги!Они не могут не поверить командору Несу!

Я беспомощно оглянулся. Разбитый корабль вдали, мертвыеразноцветные скалы… Победить можно лишь любовью. Заставить врага проигратьспособна и ненависть. Но побеждает лишь любовь — мы учили этому тысячи лет… Чтоза бред? И чьи слова всплывают в памяти? И почему за избитыми истинамипульсируют боль и страх? Не ошибись… Не ошибись, лорд с планеты Земля…

Побеждает лишь любовь. Не попадись в ловушку фальшивойпобеды — она хуже поражения.