Слуховая галлюцинация, собственная мысль… Или нестерпимогромкий голос фанга?

Круглые немигающие глаза изучали мое лицо. Что же ты хочешь,фанг? Что пытаешься понять?

— Пойдем, — полушепотом попросил я. — Пойдем в мой дом, Нес.

— Смотри, — так же тихо ответил он. — Ты видишь невидимое,принц?

Сухой и чистый воздух — прозрачный, как вакуум, беспощадный,как увеличительное стекло. Туманная дымка водяных паров — грим на лице планеты— сдернута раз и навсегда.

Пустота.

Яркие, неживые цвета скал. Трупная синева неба. Желтое насинем, серое на синем, белое на синем. И каждый оттенок, каждый полутон — такойже чистый и мертвый.

Пустота.

Тысячи красок — и ни одной живой.

Пустота.

От горизонта — и до песка под ногами. Обнаженные скалы,стерильные горы, опозоренная вода.

Пустота.

И еще то, чего здесь никогда не будет. Зимний снег ивесенняя зелень. Спелость летних ягод и желтизна умирающих листьев. Жилищалюдей, утопающие в цветах. Калейдоскоп праздничных одежд. Тонкие башни фангов.Бесконечная спираль узора на стенах. Корабли — стремительность очертаний отчеловеческой мысли и надежность от нечеловеческой логики.

Пустота.

Этого не будет. Ничего не будет. Они не услышали мой крик,не увидели моих кошмаров. Пустота. Я никого не убедил — лишь себя. Пустота.Конечная точка. Будущего нет.

— Ты умеешь смотреть, принц…

Тень уважения в голосе? Дрогнувшее лицо? Чушь. Всё этослишком красиво… а значит, фанги правы. Терри, с ногами забравшаяся в кресло…Пустота. Данькины картины на стенах музея… Пустота. Прощальный взмах рукимальчишки-роддера… Пустота. Ланс в черном шаре пилотажного шлема… Пустота.Трофей, вылизывающий крошечного котенка… Пустота.

— Ты хорошо говорил, принц. Мы слушали. Но это лишь однасторона правды.

Меня скривило в издевательской улыбке. Я понимаю вас, фанги.Незачем переводить ясные мысли в туманные человеческие слова.

«Ты красиво говорил, принц. Мы получили удовольствие. Нотеперь мы покажем тебе другую красоту. Ты убедишься, что смерть может бытькрасивой. Мы устроим межзвездную бойню, чтобы тебя убедить. Это красиво».

Я смотрел на фанга — плавные, выверенные движения,абсолютная сосредоточенность и покой на лице. Сильный взмах руки — и пистолетотлетает далеко-далеко в песок. Уважительный полупоклон — и атомарный меч всеребряных ножнах ложится на песок передо мной. Вы давно всё рассчитали, фанги.И мой спор с вами — тоже. Ты надел вчера человеческий меч, уже зная сегодняшнийжест.

Тишина и пустота. Темное небо. Желтое ласковое солнце вослепительном белом ободке.

— Фанг, смотри. — Слова выходили совсем не те, что я хотел.— Двойное солнце! Мы с Терри хотели сделать этот день главным праздникомпланеты. Он бывает лишь раз в сто с лишним лет. «Праздник, который не увидишьдважды» — так мы хотели его назвать. Но тебе я этого не скажу. Твой абсолютныйвкус не будет оценивать наши дилетантские попытки «сделать красиво». Мыостанемся со своей красотой, фанг. С ней мы и умрем.

Нес кивнул, даже не посмотрев в небо.

— Ты умеешь думать, принц. Для каждого спора есть главноевремя. Раз в сто лет или раз в жизнь.

— Мы будем драться? — спросил я, поднимая меч.

Фанг кивнул.

Я взмахнул мечом, сбрасывая с клинка ножны. Перерубил их ввоздухе — носить этот меч мне не придется. Даже если я выиграю поединок, напути к куполу оружие станет лишь бесполезным грузом.

Никто не нападет на меня: планета мертва.

Никто не нападет на мертвеца…

Нес вытащил из ножен свой клинок, и я невольно отметил егоширину. Лезвие моего меча было раза в два уже.

Что это ему дает? Слишком широкий меч дьявольски неудобен.

Фанг отсалютовал — движение было сложным и бесспорнокрасивым. Как я устал от вашей красоты!

Я ударил быстрым, точным, колющим ударом. Подлым ударом —Нес не был готов к защите, он приветствовал меня…

Клинок вошел в тело фанга с тонким хрустом — то ли ломалиськости, то ли рвался защитный костюм. Нес отшатнулся, снимаясь с меча. Десятьсантиметров атомарного лезвия, прошедшего сквозь тело, словно и не причинилиему вреда. На лице фанга появилось обиженное выражение.

— Плохо, — разочарованно сказал он. — Плохо, принц…

— Война — это всегда плохо, — пробормотал я, уже не следя запатологической банальностью фраз. — Сам напросился.

— Удар плохой, принц. Слова еще хуже…

Тонкие пальцы фанга достали из нагрудного кармашка маленькийчерный шарик. Я усмехнулся. Так вот что хранится в секретном кармане. Оружие.

Я успел забыть, что фанг сам дал мне меч.

— Это глаз истины, — тихо сказал Нес. — Наш спор увидят всефанги, слушавшие тебя. Они решат.

Нес подкинул шарик, и тот, вопреки законам гравитации,плавно взлетел вверх. Метрах в десяти над нами он остановился, черную оболочкуокутали белые шелестящие искры. Запахло озоном. Мне даже показалось, что вверх,к шарику, потянуло легким ветерком. Такой выход энергии требовался лишь пригиперсвязи.

— Начнем, принц.

Удар — великолепный удар по голове, по глазам. Мало того,что удар был сложным и редким — Нес провел его из абсолютно неподходящейпозиции.

Я успел блокировать — мой меч взметнулся навстречувражескому клинку. Обычно, если успеваешь подставить лезвие наперерез мечупротивника, тот лишается части своего меча.

Фанг сумел завернуть свой меч. Он прошел в миллиметре отмоего клинка, уже пылающего белым огнем последней заточки.

Секунду Нес держал меч вертикально, над головой. Затемпоследовал удар, не разделивший меня надвое лишь из-за моей проворности. Честноговоря, я понял, что недооценивал свою реакцию. Но, может быть, у меня редкопоявлялся допинг в виде рубящего удара плоскостным мечом.

Что-то было в этом поединке от моей первой серьезной схваткина мечах — с Шоррэем Менхэмом, гиарским правителем и сверхчеловеком. И ядогадывался, что: класс противников. И тогда, и сейчас я безнадежно уступалврагу. Да, время с моих первых дней «вне Земли» не прошло даром. Я дрался науровне Шоррэя, а может, даже чуть лучше. Мне удалось подняться к томумастерству, которое почти предельно для человека.

Но фанги — не люди.

В какой-то момент я вдруг осознал: Нес ведет бой. Онполностью контролирует мои выпады, провоцирует те или иные удары. Наш бойпревращается в красочный спектакль, где у меня роль то ли статиста, то лиспарринг-фантома. И никуда от этого не деться — фанг учел всё, даже мое«озарение» и попытки навязать свой сценарий поединка. Фанг делает то, что неудалось когда-то Шоррэю.