Я читала — и путь шел лишь в одну сторону.

«Кровь хлынула на руку юноши, Ягг-Коша содрогнулся вконвульсиях и застыл…»

Добро из сострадания есть зло.

И я вспоминала о праведных войнах, и искала спасения…

«…Произведения о минувшей войне, одухотворенные талантом,занимают особое место. Сила их влияния на умы и сердца необыкновенна, инеудивительно, что они пользуются поистине всенародной любовью».

Я читала дальше — не веря тем, кто говорит о чужом.

«Рита выстрелила в висок, и крови почти не было. Синиепорошинки густо окаймили пулевое отверстие…»

Добро из патриотизма есть зло.

— Нет! — я оторвал взгляд от книги. — Не так однозначно,фанг! Я помню!

Боль — как вспышка, как кинжал, вонзившийся изнутри. Я вновьсмотрел в «Книгу Гор». Я подчиню ее своей воле…

Не так однозначно — говорила я. И спешила прочесть:

«Нет, нет, не может быть бессмысленно! Почему, зачем тогдавсё? Зачем тогда я стрелял и видел в этом смысл? Я ненавидел их, убивал, яподжигал танки, и я хотел этого смысла!..»

Секундная мысль — не всё решает сила… И та же книга — какпроклятие…

«Нет, у нас слишком много милосердия. Мы слишком добры иотходчивы. Чрезмерно».

Добро из патриотизма есть зло.

— Фанг, — я захлебывался в словах. — Фанг, это другое. Несмей. Не трогай того, что тебе не понять…

— Читай дальше, — после короткой паузы сказал Нес.

«Да, он их спас. В эти мгновения иначе как плетью и пулейдействовать был нельзя».

Добро для идеи есть зло.

«…Рана на груди была не смертельной, пуля даже не пробилакости…»

Добро для знания есть зло.

Я отбросил Книгу — и она растворилась в темноте.

— Нес, вы поверили в насилие…

— Мы поняли — и оно может быть красивым.

— Нес, вы ошиблись. Мы лгали себе — чтобы оправдаться.

— Всегда?

— Всегда. С библейских времен и до наших дней. Мы искалиоправданий — за то, что вынуждены убивать. За чужую боль, за свой страх. Всегдасамые талантливые служили этой цели. Мы делали это красивым — чтобы успокоитьсовесть. Красота никогда не была главным — лишь инструментом, чтобы оправдатьцель — идею, патриотизм, любовь…

— Но для нас главное — красота…

— Мы не знали, Нес! Мы подбирали слова — чтобы оправдатьзащищавших родину, любовь, веру. Красота была лишь средством…

— А для нас — целью.

— Нес, мы одевали зло в одежды добра и красоты — чтобывыжить. Но кто знал, что мы встретим в космосе расу, чья цель — красота.

— Но для нас нет иной меры, — теперь голос Неса стал едваслышен. — Мы жили, созидая красоту — слов, звуков, образов, поступков. Вы далинам новую красоту — а ты хочешь доказать, что она была ошибкой.

— Да.

— Докажи.

Тьма. Тишина.

Докажи. Найди слова сильнее тех, что говорили тысячи людей —неизмеримо талантливее, опытнее… добрее.

Переспорь — авторов Библии и Корана, «Горячего снега» и«Трех мушкетеров», Шекспира и Пушкина. Найди слова сильнее. Найди краски ярче.Докажи — они не воспевали войну, они примиряли с ней человеческий разум. Ведьчеловек рожден не для смерти — своей и чужой. Я верю в это — тем, что ещеспособно во мне верить…

— Я не могу доказать, Нес. Те, кто говорил эти слова — онибы смогли. Доказать, объяснить, переспорить. Я лишь человек, Нес! Я помню, язнаю, я верю — но не смогу доказать!

— Не хватает слов и умения? — спокойно спросил Нес.

— Да…

— Но ты веришь — это уже немало. Вспомни и ощути. Мы увидим,человек. Если не врешь, если не отрекаешься от своей веры — раскрой разум. Мы увидим.

Не вру ли я?

Откуда мне знать. Я радовался, побеждая. Я не колебался,убивая врагов. Тех, кто прислуживал Шоррэю, тех, кто хотел гибели Земли, тех,кто убивал моих друзей. Разве была во мне хоть тень сомнений? Нет. А в глубинедуши…

Мало кто может заглянуть так глубоко — и не утонуть.

— Смотри, Нес, — сказал я. — И вы… те, кто далеко. Фанги, мыне любим убивать. Мы ненавидим войну и жестокость. Клянусь. Я был солдатом —всю жизнь. Я радовался победам и ненавидел их. Для многих я стал смертью — и нидля кого… пока еще… жизнью. Смотрите.

Я не знал, что произойдет. Калейдоскоп воспоминаний,ощущение чужого разума в сознании…

Ни черта подобного. Холод.

И голос Неса.

* * *

— Говори, человек. Теперь — лишь правду. Ложь ушла. Говори.

— Правду? — я засмеялся чужим смехом. — Чего ты от меняхочешь, урод? Вы убивали людей, вы нападали на планеты — а теперь хотите мира?Мы истребим вас. До последнего щенка — или как вы зовете своих детенышей?

— Дети, — совершенно равнодушно ответил фанг. — Говори…

— Наслушались моего вранья? — полюбопытствовал я. — Мир,дружба, бхай-бхай… Хер вам! Мы были бойцами — всегда. От первых людей,дравшихся с саблезубыми тиграми, и до тех пилотов, что надерут вам задницычерез пару часов.

— И ты был бойцом? Всегда?

Я молчал. Не потому, что не знал ответа — просто нужно былоответить максимально правильно… красиво… честно… Я думал сейчас понятиямифангов — ибо их разум бушевал в моем сознании, их воля требовала от меняправды.

— Нет, — прошептал я. — Нет. Ненавидел… силу. Это боль,страх…

— Чья боль? Чей страх?

— Моя боль… Не хочу… Почему? Почему?!

Я кричал — стоя в круговороте лиц. Мелькающие,переплавляющиеся одно в другое лица. Мои враги. Все, кто ненавидел меня. Все,кто оттолкнул. Не подал руки. Не ответил на мольбу.

— Почему? — прошептал я бесконечной череде.

— Потому что… — мой школьный враг и мучитель Ильяс. — Былоплохо мне… — парень, попавший в армию на год раньше. — От таких как ты… —мужчина, для которого русский язык — чужой. — И прочих сопливых умников… —преподаватель института. — Которые не лучше других мужчин… — моя перваяженщина.

— Я отомщу! — пообещал я.

— Кому? — спросил Нес, вырвавшись из потока ненавистных лиц.