Кайл усмехнулся, глядя на её испуганное лицо, поднял с пола три бутылки и, как следует размахнувшись, запустил их в клетку с птицами. Стекло с громким звоном разбилось, и птицы загалдели, жадно хватая изогнутыми клювами магические пары, высвободившиеся из сосудов. От жара птиц осколки стекла начали плавиться, и Идрис поняла, что за блестящие наросты покрывали пол клетки.

Кайл взял с пола ещё несколько бутылок и кивнул Идрис на мешок, подсказывая, чтобы она повторяла за ним. Идрис передёрнуло. Вот так брать и растрачивать магию на этих огненных существ? Не лучше ли забрать её себе? Она представила, что было бы, стань она сильнее и могущественнее. Она бы могла управлять намерениями и желаниями других людей. Она убедила бы торговцев взять её на корабль и сменить курс, поплыть прямо к Птичьим Землям. А может, могла бы наколдовать себе корабль с командой прямо из воздуха. Интересно, склянок, что были в мешке у Кайла, хватило бы для этого?

Звон и крики птиц заставили её вернуться к реальности. Кайл забрасывал в клетку всё больше и больше бутылок, и Идрис показалось, что огненное оперение птиц стало пышнее, а жар в помещении разгорелся ещё неистовее, опаляя кончики волос и ресниц.

Идрис вжалась спиной в стену, содрогаясь от ужаса. Кайл подошёл к ней и вложил в её руку бутылку. Птицы бесновались в клетке, стараясь захватить клювами как можно больше «угощения», их пронзительные крики неприятно резали по ушам. Идрис вопросительно посмотрела на Кайла, он махнул головой в сторону клетки и замахнулся, показывая, что ждёт от неё того же.

Идрис сделала несколько шагов по направлению к клетке и остановилась. Ей казалось, что от жара её кожа на лице вот-вот лопнет, а волосы загорятся. Она сжала пальцами горлышко бутылки и почувствовала, как по руке начинает подниматься дрожь. Чистая магия. Неукротимая, дикая стихия, о возвращении которой так мечтали древуны. Стихия, которая возродила демонов-альюдов и выгнала её из дома.

Идрис размахнулась и с силой запустила бутылкой в птиц. Стекло разлетелось, сверкнув россыпью плавящихся от жара брызг, и выпустило новое облако курчавого магического пара.

– Молодец! – крикнул Кайл и забросил в клетку оставшиеся три склянки. Идрис сильно разволновалась. В ушах у неё шумело, она часто дышала, а пальцы слегка тряслись.

Кайл отряхнул руки, вытер их о штаны, свернул опустевший мешок и зажал его под мышкой. Птицы продолжали метаться по клетке, наступая друг другу на ноги, хвосты и расправленные крылья. Последняя струйка серебристого тумана исчезла в клюве одной из птиц, и остальные две зашумели и набросились на неё. Птицы явно стали больше, чем были до «кормления».

– Вот и всё. Пойдём, – сказал Кайл и вытер пот со лба.

Идрис была рада уйти в более прохладный коридор, но никак не могла отвести взгляда от огненных птиц. Самое крупное существо внимательно посмотрело на неё блестящими обсидиановыми глазами, закричало и стало биться о прутья, требуя ещё бутылок с магией. Идрис вздрогнула и бросилась догонять Кайла.

Они закрыли за собой дверь, спустились на несколько пролётов ниже и завернули в боковой коридор. Идрис молчала, потрясённая. Кайл отвёл её на балюстраду наружной лестницы, и они остановились, облокотившись о перила. Так приятно было оказаться здесь после жуткой огненной тюрьмы! Сверху ещё доносились крики страшных птиц, но отсюда можно было подумать, что это ветер завывает под крышами башен.

– Ну, как тебе? – спросил Кайл.

– Зачем ты мне их показал? – вопросом на вопрос ответила Идрис.

– Девушки любят животных, – ухмыльнулся Кайл. – Подумал, что тебе понравятся эти птички.

Щёки Идрис зарделись, и на этот раз не от жаркого пламени огненных птиц.

– Так ты со мной заигрывал?

– Мечтай, – фыркнул он. – Просто решил, что тебе будет интересно. Знаешь, зачем старики растят этих птах?

– Зачем?

– А ты подумай. – Кайл посмотрел на свою руку, откусил заусенец на указательном пальце и сощурился, глядя на девушку. – Что делает Священный Всполох?

– Уничтожает магию, – ответила Идрис. – Но они же теперь собирают её! И… уничтожают, скармливая птицам? Но почему?

– Не совсем так, но ты мыслишь в правильном направлении. – Кайл занялся другими пальцами, ковыряя ногтями сухую кожу. Идрис поморщилась. – В бутылках была не «дикая» магия, которую собрали добровольцы, а уже, так сказать, «переработанная». Не знаю точно, что Дивидус с ней делал, он не посвящает меня в это. Но явно поработал какими-то заговорами. И эта изменённая магия кормит птиц. Да ты сама видела: они её жрут и растут. Две недели назад совсем мелкими были, а теперь скоро и клетка мала станет. Священный Всполох питается магией. И птицы, созданные из него, тоже. А теперь представь, что будет, если выпустить их размять крылья.

Перед глазами у Идрис снова пронеслась горящая шхуна, объятый пламенем порт и железнодорожная станция. Крылья птиц опалят крыши домов и деревья, они пролетят над городом стремительно, неся смерть и разрушения… Воистину, Магистрат вырастил мощное оружие.

– Наверняка они растят этих птичек не для того, чтобы воевать с людьми. Пастух не перебьёт своё стадо. А вот на волка можно и поохотиться.

Он чуть наклонил голову и хитро посмотрел на Идрис, словно ожидая её реакции. Она нахмурилась. Стадо? Волки? У него что, помутился разум? Вполне возможно, раз он не в первый раз ходит «кормить» птиц магией. Да ещё и эти слухи про то, что Кайл – неуравновешенный тип. Идрис стало страшно, и она на всякий случай отошла от перил, поближе к стене башни. Мало ли что ему стукнет в голову. Падать здесь высоко.

Но вдруг она всё поняла.

– Священный Всполох уничтожает магию. Значит, уничтожит и альюдов, если наслать птиц на замок.

– Умница, – ухмыльнулся Кайл. – По-моему, это гениально. Когда загорится замок, никто из простолюдинов не бросится звать пожарных. А Магистры избавятся от главных конкурентов и не запачкают свои белые ручки.

Идрис почувствовала, как её губы растягиваются в улыбке. Только что она сама помогла огненным птицам стать немного сильнее. Значит, приложила руку к свержению демонов, из-за которых она оказалась совсем одна, так далеко от дома.

В Птичьих Землях боготворили память об альюдах и с нетерпением ждали, когда сила вернётся в их края. Сильфа, её бабка, любила повторять, что благословение Первого Волшебника вернётся в Птичьи Земли, как только «хозяева» проснутся. Альюды проснулись, закатили никчёмный бал, больше похожий на обычную попойку, и что же? Заманили к ним чужих людей, и для Идрис это обернулось катастрофой.

Она никогда раньше всерьёз не задумывалась о том, что хочет отомстить Вольфзунду за всё, что с ней произошло. А сейчас вдруг поняла, что жаждет воздать ему со всей жестокостью за пережитый кошмар. Хочет, чтобы он тоже обезумел от ужаса, мечась среди пламени, задыхаясь от дыма, не понимая, в какую сторону бежать, где искать спасения. Она хотела, чтобы дорогие одежды Вольфзунда занялись, как пучок соломы, а белая кожа оплавилась, как воск. Если она никогда не сможет вернуться домой, так пусть и у него не останется ничего. Даже жизни.