– То есть вы делали это не ради денег, камней и ценных морских растений?

До Шейнелла тоже дошло.

– Нет, разумеется, – покачал головой мэр.

Он вышел вперед, выражая тем самым, что готов говорить за всех.

– Тогда зачем?

– У Годдхена всегда были особые отношения с повелительницей всех вод. – Мэр тяжело сглотнул и переступил с ноги на ногу, неловко шаркнув подошвами. – Многие века ее подданные, если вдруг желали жить земной жизнью, уходили сюда и смешивались с нами.

– Эти россказни я с детства слышал, – не выдержал дракон.

Показалось, что мэр с трудом сдерживал желание отвесить наглому мальчишке подзатыльник.

– Была еще одна хитрость. – Увы, роскошь воспитывать паладина он позволить себе не мог, так что все-таки перешел к сути: – Семьи, у которых в роду были такие предки, не могли завести ребенка без частицы магии повелительницы вод. Считалось, что это гарантия нашей ей верности на случай чего, но она никогда этим не пользовалась. Под водой несколько королев сменилось, а в хрониках Годдхена – ни единого упоминания.

Трясущаяся ладошка прижалась к губам. Кажется, я понимаю…

– Но новый повелитель вод потребовал платы, – продолжал мэр. – Это было чудовищно. Поначалу мы, конечно, воспротивились, и тогда дочь Гехсов просто рассыпалась брызгами. Ты не знаешь, ты тогда уже уехал учиться.

– А я припоминаю что-то такое, – возбужденно произнес Кайен. – В городе про этот случай почти не говорили. Зато мы с соседскими мальчишками одно время часто обсуждали эту страшилку.

– Наши дети подвластны ему, и он может в любой момент их уничтожить, – закончил мэр. – У нас не осталось выбора.

На некоторое время в тайном зале повисла тишина.

Клянусь, сейчас я ненавидела Сольма как никогда! Мерзавец! Чудовище! Правильно мама сделала, что ушла от него. И ведь не победить его…

Впервые на моей памяти дракон принимал решение так долго. Он сомневался. Обдумывал. На лбу обозначилась морщинка. Я внутренне готовилась спорить с ним, хотя сама представления не имела, как выйти из сложившейся ситуации. Веками сложившейся. Никому не должно было быть плохо, но появился Сольм, будь он проклят!

Кай придержал меня за руку, предостерегая от попыток вмешаться. Надо же, как я предсказуема.

– Этот водяной недоделанный Аверни не получит, – заговорил наконец Шейн. – Вы все разойдетесь по домам, но только после того, как я получу от вас магические клятвы. Обещаю, я найду способ защитить ваших детей.

Смелое обещание. Никто не поверил, я думаю. Выхода тем не менее у них не было. Один за другим соседи говорили то, что паладин хотел от них услышать. Там было о том, что они не могут причинить вред мне, помогать Сольму за спиной у Шейнелла и пытаться хитрить.

Мэр шел последним.

– От вас мне потребуются хроники, – предупредил Шейн.

– Но там…

– Просто дайте их мне! – рыкнул дракон… и по тайному залу поплыл густой туман. Шейн выругался сквозь зубы. Вернул силу под контроль. – К утру.

Мэр ушел вверх по лестнице. Прошуршал, открываясь, а потом закрываясь, проход.

Кровоточащий нос мой благоверный постарался утереть незаметно, но от меня его движение не укрылось.

– Это еще что?!

– Удерживать контроль над почти десятком взрослых людей не так-то легко, – ответил за него Кай.

– Э… Что?

Драконы. Других слов нет.

– Пришлось их подчинить, – нехотя пояснил Шейнелл. – Добровольно они бы мне эти клятвы не принесли.

Спине стало колко и влажно. Его могущество временами пугает.

– Ты вышла замуж за телепата, – сказал вслух Кай то, что я уже и так сообразила. – Поздравляю.

Последнее – искренне, что приятно.

– А ты откуда знаешь? – Шейнелл спрашивал о нашем обряде, а не о чем-то еще.

– Одраконившись, я начал чувствовать тебя, как настоящий близнец, – широко улыбнулся младшенький.

Признанием он почти нарвался на клятву, но внушение на него не подействовало. А для иных мер Шейнелл слишком устал.

Вцепившись зубами в каблук, драконыш тащил мне туфлю. Сопел от усердия, но все равно тащил. Конечно, останутся отметины, но это было ужасно мило, и я не спешила пресекать вредоносную деятельность.

Прошло полторы недели, и мы собирались на бал к королеве. Ну как, мы… Шейнелл мотался где-то по службе, а мы с драконышем собирались и поочередно бросали взгляды в темноту, царящую за окном. Видно, конечно, ничего не было.

– Не подлизывайся, предатель, – пробурчала я, но погрызенную туфлю взяла.

Вспыхнули искры – магия сирены убрала отпечатки зубов. Драконыш понуро потащил хвост за второй туфлей.

Не то чтобы я всерьез на него разобиделась до глубины души, просто мне было важно, чтобы он был мне верен. Не знаю почему. Может, оттого, что большой дракон служит королеве, а я хоть и делаю вид, что все отлично, ненавижу это всем своим морским существом. Затопила бы весь ее дворец!

Вот кого надо сплавить к Сольму. Они бы друг друга извели, а весь остальной мир вздохнул бы свободно.

– Фыр.

Вторая туфля.

– Спасибо.

Не скажу, что за это время многое изменилось. Шейнелл с братом и тем магом, который, как я поняла, был его доверенным лицом, оплели город защитными чарами. Жителям вменялось не отпускать своих детей на берег и держаться подальше от воды. Пока это удавалось, но вряд ли надолго. Той же Рози жизненно необходимо нырять. Она уже бледная и вялая, а что будет дальше? Чары, к слову, работали. Никто не пострадал, и жутких дождей больше не случалось.

Отчаянное желание помочь заставляло меня чувствовать себя бессильной. Ну почему моя сила может вернуть туфлям приличный вид, а спасти девушек – нет? И магам чудо пока не удалось. Девушка, которую мы поймали в первое брачное утро, все еще оставалась у них, но ни исправить ей внешность, ни разорвать подчинение не получилось. Такое впечатление, будто с помощью магии только пакости делать можно, а хорошие вещи – нет.

– Фыр.

В ногу ткнулся холодный нос. Снизу вверх на меня жалобно взирали несчастные синие глазищи с вертикальными зрачками. Преданно так взирали. Как будто не их обладатель сидел у Шейнелла на плече и ябедничал.

– Конечно, ты тоже идешь на бал, – вздохнула я и опустила руку, чтобы он мог забраться.

Драконыш радостно запрыгнул в подставленную ладонь. Важно вытянулся, расправил крылья. Чешуйки на нем встопорщились, зашуршали, а потом будто легли ровнее, даже заблестели.

– Фыр?

– Красавчик, – подтвердила я.

Потом он искал место, где бы устроиться рисунку. Причем выбирал его так старательно, будто намеревался застрять там навечно, а не на какую-то пару часов. С учетом подтекста метки, его тянуло к тем частям тела, которые посторонние на балу точно не увидят. Но Шейнелл упоминал, что надо, чтобы увидели. Поэтому драконыш посидел на плече, обвился вокруг шеи и в итоге сполз на спину. Почти полностью скрылся под платьем, но, когда я двигаюсь, можно мельком увидеть раскрытые крылья.