Чтобы еще больше углубиться в тему, вспомните слова святых и мудрецов, которые считают внутренний центр источником врожденной мудрости. Они говорят, что в состоянии центрации вы можете получить доступ к истинным добродетелям, таким как красота, благоговение, скромность, стойкость и милосердие. В одних культурных и религиозных традициях центр бытия ассоциируется с физическим местом: Олимпом, Римом, Иерусалимом, Меккой. В других считается, что когда вы погружаетесь в свой центр, то находите там прямую противоположность физической материи, которую они называют осознаванием.

Философ и психолог Уильям Джемс говорил о возможности развития расширенного сознания. Этот термин соответствует моему представлению о центрированности, поскольку он точно описывает, как я себя чувствую, когда поднимаюсь из замкнутого пространства в каюте яхты Бернардуса на открытое пространство на палубе.

В каюте мне некомфортно. Я не могу выпрямиться в полный рост, чтобы одеться, или куда-нибудь пройти, не ударившись головой. Там я не ощущаю счастливой расслабленности, а испытываю состояние, близкое к клаустрофобии. Когда нехватка пространства вызывает у меня нервозность, я вспоминаю разученную в детстве иудейскую молитву о том, чтобы Господь вывел нас на свободу из наших «тесных мест».

В той же молитве мы просим Господа помочь нам перейти из состояния сокращения в состояние расширения. Когда я выхожу на палубу, то в буквальном смысле ощущаю это расширение в центре своей грудной клетки. Со всех сторон простирается море. Сияет солнце. Шалопай стоит за штурвалом, а Бернардус наслаждается чашкой кофе. Жизнь хороша. Я делаю глубокий вдох и возвращаюсь в свое «расширенное сознание». Стремление защищать себя преобразуется в любовь к моей семье и восхищение этим прекрасным днем.

Две формы состояния благополучия – децентрация и центрация.

Возможно, вам трудно ясно представить состояние центрации, но я готова спорить, что ощущение децентрации знакомо каждому из вас.

Представьте, что ваш день проходит примерно так.

Вы проснулись в прекрасном настроении. Вы поочередно отмечаете галочками выполненные пункты в списке намеченных дел. Все идет гладко. Затем происходит что-то неожиданное. Что-то плохое.

• Коллега критикует вас на глазах у всех.

• Бывшая жена оставляет вам очередное угрожающее послание на голосовой почте.

• Ваша сумма подлежащих выплате налогов почти вдвое превышает ту, на которую вы рассчитывали.

• В 6:30 утра звонит няня и сообщает, что берет выходной сегодня.

• Клиент требует немедленно поговорить с вами – чтобы обсудить «кое-какие нюансы» – невзирая на то, что вы ясно дали ему понять, что в выходные дни вам можно звонить лишь в чрезвычайных обстоятельствах.

• Дочь, вопреки строгому приказу вернуться домой не позже полуночи, заявляется в 2:05 ночи.

• Страховая компания наконец отвечает на ваше требование исправить их ошибку – отвечает отказом.

• Приглашенный на обед лучший друг приходит с опозданием на час и ведет себя так, словно ничего не случилось.

• Принтер, который вы принесли из ремонта две недели назад, отказывается печатать.

То чувство, которое вы испытываете в подобные моменты, является противоположностью ощущения центрации. Лично я в такие моменты ненавижу всех – друга, коллегу, налогового инспектора, страховую компанию и всех, кто был причастен к созданию этого несчастного, неработающего принтера. Именно в такой день меня обязательно угораздит зацепиться за сетевой шнур ноутбука и при падении на пол подвернуть лодыжку. Баюкая больную ногу, я могу попутно съесть целую коробку печенья. Еще чуть-чуть – и я начну ненавидеть саму себя.

Много ли в этом красоты? Благоговения? Милосердия?

Не очень.

В состоянии центрации мы ощущаем под ногами твердую почву. Видим возникающие трудности, но знаем, что у нас хватит ресурсов с ними справиться. Когда центрация нарушается, мы чувствуем себя как герой комикса «Невероятный Халк». Всего минуту назад мы были здравомыслящим, всемирно известным ученым Брюсом Бэннером. Затем что-то вывело нас из равновесия. И не успеваем опомниться, как становимся зеленого цвета, вырастаем до гигантских размеров и превращаемся в монстра Халка, разрушающего все на своем пути.

В какой-то степени мы являемся невольными участниками цепочки деструктивных событий. В подобных ситуациях наши тела реагируют мгновенно, демонстрируя ту или иную форму самозащиты. Стоит нам почувствовать угрозу, как сразу же – бабах! – в действие вступают наши непроизвольные реакции. Сердце начинает выскакивать из груди. В кровь вбрасываются гормоны стресса. Тело приходит в состояние полной боевой готовности. Мы испытываем симптомы внезапного острого стресса – от потения ладоней до сонливости. Какими бы ни были признаки децентрации, они влияют не только на сознание и тело, но и на состояние благополучия в целом.

Дэниел Гоулман, автор классического труда по психологии бизнеса «Эмоциональный интеллект», провел всесторонние исследования мозжечковой миндалины – первобытной части нашего мозга, призванной защищать нас от грозящих опасностей. Он рассказал о том, как она «похищает» нас, когда обстоятельства провоцируют ее активность. В этой менее развитой части мозга, которую называют рептильной, находятся грубые инструменты, запрограммированные на обеспечение нашего выживания. От своих дальних родственников-рептилий мы унаследовали ряд инстинктов. Они заставляют нас отчаянно сражаться, убегать. В число тактических приемов, помогающих выжить в случае нападения, входит даже умение притворяться мертвым.

Появившаяся позже часть мозга, именуемая мозгом млекопитающих, наделила нас другими инстинктами выживания. Когда активируются ее нейроны, мы бросаемся спасать и защищать своего отпрыска и обращаемся к другим людям с предложением организовать совместную оборону. Мы инстинктивно понимаем принцип «чем нас больше, тем безопаснее». Механизмы всех этих рефлексов запускаются нервными импульсами.

В этих биологических, защитных реакциях, по сути, нет ничего неправильного. Наоборот, во многих случаях они служат нам очень хорошо. Если к оказавшемуся на дороге ребенку приближается машина, то импульс, порожденный реакцией страха, заставляет нас кричать, бросаться на помощь и делать все необходимое, чтобы уберечь малыша от беды. Проблема в том, что наша нервная система не всегда может увидеть разницу между мчащимся на нас автомобилем и личным оскорблением со стороны коллеги по работе. И тот и другой могут запустить в нашем теле механизмы реакций выживания.

Во многих повседневных стрессовых ситуациях мы являемся не единственной защищающейся стороной. Мы ругаемся с теми, кого любим, или ведем ожесточенные споры с людьми, чье мнение противоречит нашему. Мы приносим плохие новости, даем жестокие ответы или пытаемся одержать верх в эмоциональных конфликтах. В современном мире нас «похищает» не только наша мозжечковая миндалина. Мы имеем дело как минимум с двумя напуганными животными, которые не осознают, что они вышли из джунглей и находятся в конференц-зале. Эта цифра увеличивается в разы, если вы входите в состав команды или комитета, являетесь членом семьи или участником общего собрания жилищного товарищества. Когда звонит набатный колокол, принцип «чем нас больше, тем веселее» не действует.