— Ну что, доигрались? — спросила она прокурорским тоном. — Кто машину не закрыл?

— Я закрывал, — испуганно ответил Паша.

Юля, грозно сдвинув брови, поворачивается к Терезе:

— Где фляга лежала?

— В бардачке, — сказала она и сплюнула под колеса проезжавшей машины.

— У нее что, ключи есть? — Юлька перекинулась на Пашу. Допрос был перекрестным.

Паша мрачно ответил:

— Есть.

— И когда ты ее взять успела?

Тереза, надувшись, как ребенок, пробурчала:

— Когда вы в кафе стояли.

— Так, понятно. Пошли потери подсчитывать.

Бардачок был открыт, на сиденьях валялись какие-то бумаги, на подножке — водительское удостоверение Паши. Он схватил документы.

— Слава богу, права целы!

— А деньги? — спрашивает Юля.

Денег не было. Вернее, все, что было, утащил бесстыдный вор вместе с рюкзаком Обломовой. А у Паши и было-то только на кофе и бутерброды. Ну, может быть, еще немного на бензин. У Юльки и этого не было. Она не предвидела подвоха судьбы и не была готова к форс-мажорным обстоятельствам. Поэтому она подытожила:

— Ну что ж, скажем спасибо, что Выборг не заплатил аванс, а то — хороши бы мы были. Ладно, поехали отсюда. Вставай, звезда пленительного счастья!

Реакция Обломовой потрясла Юльку, потому что Тереза неожиданно спросила:

— А вы мне бутер с икрой взяли?

Паша мрачно кивнул в сторону кафе:

— Там на столе остался.

— Пойду возьму.

И ушла. Юлька увидела вдруг собственные пороки, только искаженные, как в кривом зеркале. Она и сама иногда бывала похожа на капризного, избалованного ребенка. Но вроде бы никого еще этим не подводила, не ставила в безвыходные и сомнительные положения. Так, ерунда — иногда она изводит подруг. Но ведь это просто треп!

— Она всегда так себя ведет? — спросила Юля.

— Как? — набычился Паша.

— Как стерва.

— Не твое дело!

— Нет, знаешь, мил человек, уже мое. Вы меня в эту авантюру втравили. Я из-за нее оказалась за двести километров от своего дивана и без копейки денег, так что в каком-то смысле мое это дело. Я обратно мечтаю вернуться.

— Вернешься, не переживай.

Он садится в машину. Юля некоторое время стоит на газоне, а затем тоже садится в машину на свое заднее сиденье.

— А бензину нам хватит до Выборга?

Паша коротко отвечает:

— Хватит.

Машина неслась по шоссе навстречу выборгскому концерту. Паша вцепился в руль так же крепко, как сжал зубы. Он мужественно сдерживал раздражение, потому что Юля теперь сидела рядом и вела свои «путевые заметки» не таясь:

— Удивительная девушка эта Тереза. С одной стороны — звезда, с другой — дитя малое. У нее не только имиджа нет, у нее и в голове-то, оказывается, немного. Откуда же песни, тексты? Надо будет у Нонки спросить, ее пьески тоже из дерьма всякого произрастают. Где-то я уже про такое слышала…

Сама звезда похрапывает позади.

Мимо проплывают красивые пейзажи, попадается все больше и больше валунов. У обочин стоят люди с корзинами — продают ягоды.

— Как все-таки здесь красиво. Природа, деревья, валуны эти. Людей мало, глаз отдыхает. А поехала бы сейчас в Баден-Баден… Толпы, туристы… тьфу… Расслабляться можно только на природе, без суеты, без толкотни, без газов этих выхлопных…

Джип въезжает в клубы черного дыма. Юля чихает. Они обгоняют пыхтящее сооружение, напоминающее полевую кухню, только черное от гари. Наверху плоской башни сидят ремонтные рабочие в оранжевых жилетах и режутся в карты. Совковые лопаты почему-то свисают на веревках и отчаянно колотят по черным бортам колымаги. Паша включает дворники. Они бесшумно слизывают копоть с лобового стекла.

Опять леса. Потом населенный пункт. Приходится сбавить скорость. Мимо проплывают: старуха с молоком в трехлитровых банках, дедок с берестяными поделками, мужики в ватниках и резиновых сапогах, продающие рыбу, тетки с лукошками, полными ягод и грибов.

— Вот они, простые русские люди, делятся с нами результатами своего нелегкого труда. А мы все жалуемся: и то нам не так, и это не этак. А ты поди встань в четыре, корову подои! А в полшестого — да в лес, да по ягоды? А рыбачить с вечера до утра? Опять же, ночное. Не забыть спросить у Сони, что это такое?

Дородная деваха с русой косой до пояса, румяная, как на картинах Кустодиева, сидит возле своего товара.

— А еще детей накормить, дом убрать, — продолжала перечислять Юля. — И при таком жизненном распорядке так выглядеть… Это я о последней в ряду продавцов девушке… Настоящая русская красавица. Ни убавить, ни прибавить. Интересно, чем может торговать такая женщина?

По мере того как машина проезжает мимо девушки, взгляду Юли открывается картина: на земле аккуратно расстелена полиэтиленовая пленка, а на ней выложены элементы снаряжения для подводного плавания: ласты, маска, акваланг, гарпун. Замыкает эту живописную группу предметов купальник гигантского размера — как раз на деваху. Купальник переливается всеми цветами радуги. Девушка сидит на складном стульчике, отвернувшись от солнца, и читает. Юля присматривается и успевает заметить надпись на обложке: «Доктор Спок. Воспитание детей». Женщина беременна месяце на девятом.

В номерах им отказали: гостиница полна была иностранных гостей. Дежурный администратор кричал и закатывал глаза, показывая на толпу финских лесорубов, съехавшихся на международную конференцию «Мировые запасы леса — проблемы и открытия». А еще он уверял, что не знает никакой Обломовой, пусть она хоть трижды звезда. Сама трижды звезда похрапывала на диване. Паша метался между Юлей, пытавшейся договориться с администратором, и Терезой, которая скулила и вздрагивала во сне.

— Значит, нет номеров? — Юля заглядывала в бегающие глаза администратора.

— Нет.

— Нет?

— Нет.

Юля тяжело вздохнула. Нет так нет. Она вытащила из кармана мобильный телефон.

— Не хотела я этого делать. Ну да ладно.

Администратор беспокойно поёрзал на стуле и выдал ключ очередному другу лесов. Юлька набрала номер.

— Марина Игоревна? — голос Юли зазвучал неожиданно властно, как и подобает дочери богатой мамаши. — Да, Юля, да, я тоже рада очень. Я здесь, у вас, внизу. А селить не хотят, говорят, съезд у вас какой-то. Конференция лесорубов. А мы тут с Терезой Обломовой, знаете такую? Группа «Фюзеляж», слышали? Ну и замечательно. Спасибо, ждем.

Марина Игоревна спустилась через тридцать секунд. Дорогой костюм, классические туфли-лодочки, улыбка, прическа, великолепные ухоженные руки с маникюром — такой управляющей позавидовал бы любой отель любой столицы мира. Но Марина Игоревна верно рассчитала преимущества царствования в приграничном городке, она была хозяйкой гостиницы.