ты его послал. Ну какой из меня революционер, Тони?! Губернатор Адриан, простите, – она усмехнулась. – Я – бармен. Обычный бармен, который только и знает, как наливать. И я не хочу ничего другого. Мне нет дела – работать с рейтингом или с валютой. Мне нет дела до того, кто там у власти. Мне воообще без разницы, что происходит наверху. Ты приоткрыл мне иной мир, к которому я проявляла интерес. Книги. Да, я хотела попробовать, хотела испытать это, но когда за тобой пришли, а меня взяли… То, что я испытала в камере, не стоит ни книг, ни вашей священной свободы… Я прочитала парочку из твоей коллекции. Знаешь моё мнение? Занятно. Вот и всё. Помимо этого есть море других увлечений, которые могут меня занять точно так же. Мои мысли разделяют и другие рабочие, если не веришь, поспрашивай – вон, их тут больше сотни. Между нами большая пропасть, Адриан. Слишком большая, чтобы разговаривать на одном языке.

– Послушай, Лара, – Адриан положил свою руку на её. Она дрогнула, но руку не убрала. Замерла. – Я не прощу себе то, что с тобой сделали. Этот груз будет сопровождать меня всегда. Но та пропасть, о которой ты говоришь, лишь в голове. Всё, что я делаю, всё, над чем работаю, это всё лишь для того, чтобы люди здесь жили счастливо. Все люди, слышишь? И бармены, и полицейские, и дворники, и мусорщики. Вот моя цель. И это не пропасть, это мост, по которому мы все должны пройти. Все эти трудности с валютой, сбоями, списаниями и начислениями – временные. Их необходимо пройти, чтобы понять цену достойной жизни.

– Всё намного сложнее, – ответила Лара и убрала руку. – Какие у тебя планы на вечер?

– Напиться хотел, – Адриан пожал плечами.

– Давай вместе.

– Давай.

* * *

У его дома возвышались кучи земли, привезённой для клумб, которые теперь устанавливали у каждого подъезда. Земляные горы вырастали на несколько метров, но Адриан всё же умудрился одну такую кучу не заметить. Он споткнулся, потеряв ботинок, вскочил, отряхнул ногу от земли, выругался, а затем они с Ларой истерично захохотали. Адриан еле держался на ногах, штурмуемый приступами алкогольного угара. Лара поддерживала его под плечо. Или он её поддерживал. Была поздняя ночь, и они покинули «Пурпурный Сокол» последними.

– А ну-ка, уймитесь, скоты! – раздался крик с балкона, и они затихли, прикрывая рты руками. Разбудили кого-то.

Они ворвались в его старую квартиру – опустевшую, разворошённую, грязную. Двери были открыты. Всё здесь было вверх дном, но их это не волновало – с тех пор как полицейские перевернули его обиталище, здесь ничего не изменилось. Губернатор и барменша рухнули на кровать, не в силах побороть сумасшедший хоровод. Он бормотал что-то себе под нос, руки сами делали своё дело. Запах виски смешался с ароматом Лары, но перед глазами вдруг всплыл образ Стеллы. Адриан замер, остановился на какое-то время, чувствуя, как сильно бьётся его сердце. Закостенел. Стелла. Почему он думает о ней в такую минуту? Её волосы а-ля «ёжик», её смуглое лицо, её голос и даже запах. Он покачал головой, пытаясь выбросить её образ, но он появлялся вновь и вновь, как будто Стелла была рядом. Всплывали их беседы, их секс, слёзы, их общая драма. Всплывали разговоры, и он оторвал свои губы от Лары. Похоть была безжалостно задавлена каким-то иным чувством. Странным, неведомым ему ранее. Чувство это пробилось сквозь море алкоголя и ударило его молотом прямо в сердце. Он испугался.

– Что случилось? – спросила Лара и поднялась на локте. Волосы её были растрёпаны, помада на губах размазалась.

– Не знаю, – отдышавшись, ответил Адриан. – Что-то не так.

– Это всё она?

– Кто «она»?

– Ну, Жанна.

– Причём здесь Жанна? – Адриан привстал.

– Она приходила ко мне пару недель назад, – сказала Лара. – Пообещала проблемы, если буду с тобой общаться. Понизила рейтинг и ушла. Я подумала, что вы с ней…

– Господи, да она же ребёнок! – Адриан рявкнул что-то себе под нос. – И какого хрена она лезет?!

– Не знаю, что там у вас происходит…

– Ничего, – оборвал Адриан. – Дело не в ней. Мы просто вместе работаем. Она не тронет тебя, Лара.

– В ком тогда дело, Адриан?

Он не ответил. Улёгся на подушку, посмотрел в потолок, пытаясь остановить головокружение. Пустующая стена, где некогда хранилась коллекция его книг, навевала тоску. Образ Стеллы застыл перед глазами.

– Давай просто поспим, – вдруг сказал Адриан. – Пожалуйста.

Она улыбнулась, легла рядом с ним и положила голову ему на грудь. Он обнял её.

– Прости за всё, – проговорил Адриан. – Я не дам тебя больше в обиду.

– Я знаю.

Глава 2

Сквозь тяжесть прошедшей ночи Адриан чувствовал, как на него кто-то пристально смотрит. Глаза открылись сами, принуждая мозг поспевать за ними. Взгляды встретились – он тупо уставился в маленькие мудрые глазки. Знакомые глазки. На небольшом стульчике рядом с кроватью сидел Октавиан. Он закинул ногу на ногу, с интересом наблюдая за пробуждением Адриана. В привычном изысканном костюме-тройке коричневого цвета с яркой алой бабочкой, в круглых очках и с застывшим на лице любопытством, он терпеливо ждал, не смея нарушить сон. Адриан поднялся, победив в неистовом противостоянии с головокружением и тошнотой. Вся комната ходила ходуном, во рту стоял мерзкий привкус, а голова раскалывалась от боли. Лара спала рядом – в одежде, как и он сам. Октавиан молчал. Наблюдал с лёгкой улыбкой на устах.

– Привет, – выпалил, наконец, Адриан, потерев виски. – Рад тебя видеть. Ты извини… Тут мы… – он мысленно обозвал себя всеми самыми нелестными выражениями. Мозг отказывался работать в привычном режиме.

– Здравствуй, Адриан, – кивнул старик, как будто они виделись только вчера. – Можешь не оправдываться. Я не хотел тебя будить. Такой дивный сон, такой далёкий от всего внешнего мира с его изъянами. Я рад, что ты ещё не утратил запала и любви к простым житейским ситуациям. Славно, что тебя тянет к истокам – рабочий район, квартира, барменша…

– Что ты тут делаешь? – Адриан присел на край кровати, покосился на спящую Лару. – Где остальные?

– Операция провалилась, Адриан, – ответил Октавиан. Как-то грубо и прямо, что даже все надежды на то, что это могла быть одна из его привычных шуток, тут же улетучились. – Пламя пошло на убыль.

Только теперь Адриан разглядел весь мрак, который вырисовывался на лице старика. От былого шутника не осталось и следа, как будто теперь перед ним сидел совершенно иной человек. Даже голос его звучал иначе.

– О чём ты говоришь?

– Соберись,