Вода почти без всплеска расступалась перед форштевнями.Ленивые волны медленно расходились позади.

Чёрный корабль шёл первым, красный и расписной бок о бокследовали за ним. В отдалении небо смыкалось с водой, и нельзя было провестимежду ними черту. Озеро казалось безжизненным, рыба и та спала в глубине, птицыпрятались на берегу. Одинокая чайка молчаливым видением скользнула над головамии унеслась, растворилась в серой тишине. Люди проводили её глазами. И заметилитам, где она скрылась, четыре неподвижные точки.

Олав Можжевельник сказал Халльгриму вождю:

– Похоже, ты и впрямь скоро посмотришь на Ольгейраярла…

Халльгрим вместо ответа приказал всем оставить вёсла ивооружиться. Воины быстро разобрали мечи, принялись натягивать друг на другачешуйчатые кожаные рубашки… На громкие возгласы никого что-то не тянуло. Людивсматривались вдаль, вполголоса обсуждая, много ли воинов могли нести четырелодьи. Выходило – много.

Только Вигдис, посмотрев вперёд, впервые за много днейподала голос. Вот что она сказала:

– Сейчас я увижу, как покатится твоя голова,Виглафссон!

Халльгрим ей не ответил – последнее время он всё реже пыталсяс ней заговорить. Зато Видга, надевавший клёпаный шлем, презрительно бросил:

– Ты думаешь, они отправят тебя обратно к ХаральдуКосматому?

Вигдис сказала:

– Мне всё равно, чей топор уменьшит его в росте. И мневсё равно, насколько я его переживу!

Халльгрим хёвдинг возвысил голос с кормы – так, чтобыодинаково хорошо слышали на всех трёх кораблях:

– С ярлом разговаривать буду я сам. Остальным молчать!

И добавил, и опять не нашлось человека, который не сумел быуслышать:

– А если кто встрянет, когда буду говорить… повешу.

Вигдис сказала звенящим голосом:

– Тогда тебе придётся повесить меня!

Никто ей не ответил. Даже Видга.

Бьёрн вынул из-под палубы белый щит и подал его вождю.Халльгрим повесил его за спину и встал на носу, положив руку на спину дракона.Корабли не спеша работали вёслами, и чужие корабли медленно приближались. Этобыли настоящие боевые снекки: узкие, стремительные, как летящие стрелы! Можетбыть, они и плоховато годились для походов через полмира, но в прибрежных водахравных им не было… Халльгрим не сделал попытки обойти их стороной. Догонят всёравно, и кто потом поверит, что ты не бежал. Когда до снекк осталось менееполёта стрелы, прозвучала команда, и два его корабля остановились, вспениввёслами воду. Чёрный драккар выдвинулся вперёд. И замер посредине между теми идругими.

Сотни глаз смотрели на Халльгрима вождя…

Халльгрим вытащил из-за спины свой белый щит и высоко поднялего в вытянутых руках.

И всей кожей ощутил, как впереди и позади опустилось множестворук, уже стиснувших древки и рукояти… Что бы там про них ни говорили – вендытоже были людьми. И тоже старались обходиться без сражения, когда могли.

Передняя снекка легонько пошевелила вёслами и подошла кчёрной лодье. Подозрительно косилась на Халльгрима изваянная на форштевнетварь: сплошные зубы и глаза. Вот только походила она больше не на дракона, ана взбесившегося коня.

Стоявший на носу был молод. Моложе Халльгрима. Волосы у негобыли прямые и русые и схвачены на лбу ремешком. Серые глаза смотреливнимательно в упор.

Теперь корабли лежали так близко один от другого, чтоХалльгрим и венд могли бы дотянуться друг до друга руками. Хозяин снеккизаговорил первым:

– Здравствуй, если с миром идешь… Издалека ли ты,вождь?

– Мои люди зовут меня Халльгримом сыном Виглафа изХалогаланда, – ответил ему викинг. – А ты кто такой, чтобы здесьраспоряжаться?

Венд неожиданно улыбнулся:

– Соотчичи твои зовут меня Ольгейром ярлом…

Он владел северной речью не хуже, чем своей родной. Онсказал:

– Если бы я приехал к тебе в Страну халейгов, ты,верно, тоже захотел бы знать, куда я иду и что мне понадобилось! Поэтому несердись, если и я тебя спрашиваю.

Халльгрим не видел, как Рунольвдоттир приподнялась позадинего, чтобы крикнуть: смотрите все – Виглафссон унижается перед вендом, вместотого чтобы пинком отогнать его прочь! Не крикнула. Жёсткая рука зажала ей рот,намертво пригвоздила к палубным доскам. Видга меньше всего позаботился о том,чтобы сделать это учтиво…

– Мы идём в Стейннборг к Торлейву конунгу Мстилейвссону, –сказал Халльгрим. – И я не намерен мешать тебе собирать дань со здешнихфиннов, Ольгейр ярл. Но если бы ты позволил нам пойти на торг и запастись едойи одеждой, мы были бы тебе благодарны. Или хоть пропусти нас дальше без боя.Есть у нас мечи, но найдётся и чем заплатить!

Хельги Виглафссон молча кусал губы: вот уж чего он никак ненадеялся в своей жизни увидеть, так это Халльгрима хёвдинга, толкующегонаподобие Эрлинга бонда… Вигдис яростно пыталась укусить Видгу и вырваться унего из рук. Видга так и не выпустил её, но про себя решил, что, пожалуй,болеть ей было уже достаточно – пора бы и приставить к работе…

А воевода Олег, Ольгейр ярл, смотрел на Халльгрима и думал.Был он молод, но повидал столько, что хватило бы на десять седобородых мужей…Он видел, что Халльгрим смертельно устал от бесконечной заботы, отнеобходимости спать вполглаза и вполуха, от самой мысли о том, что нигде вшироком и людном мире его не ждала домой ни одна живая душа…

Однако тронь его, и добро, если из четырёх снекк доберётсядо берега одна. Это он знал.

– Верно, большое немирье нынче у вас вХалогаланде, – сказал он Халльгриму. Халльгрим ответил:

– Нас здесь трое братьев, и с нами весь наш род и всенаши люди.

Олег кивнул. Может быть, он понимал Халльгрима лучше, чем этоудалось бы другим. Кто поймет бездомного, как не сам потерявший родной кров!

– Я тебя пропущу, – сказал он халейгу. –Запасайся на торгу всем, чем пожелаешь.

Он повернулся и что-то крикнул гребцам на своём языке…Длинные вёсла живо развернули снекку и погнали её назад. Халльгрим почти ждал,чтобы венды ушли на север, в свой городок. Но когда драккары двинулись вперёд,снекки пошли рядом. Увидев это, Халльгрим только усмехнулся про себя: ну ещёбы…

Передняя снекка снова оказалась совсем близко, и Ольгейр ярлсказал ему:

– Нам нынче по пути…

К той весне Белоозеро ещё не успело стать богатым и крепкимгородом, которым ему предстояло сделаться впоследствии, под сильной словенскойрукой… Тогда это было просто селение, и притом не очень-то большое, даже ещё необросшее защитной стеной.