Дробовик-три

— Ракетная система стабильна, есть цель.

Красная точка уперлась в бурую стену глиняно-каменной хижины, на экране системы прицеливания замерли цифры — дальность, количество располагаемых ракет, предполагаемое время поражения…

— Подтверждаю, есть цель, есть наведение, есть прицеливание, дальность два точка девять, цель — строение.

— Альфа-два-пять, видим цель, два точка девять клика, глиняное строение, подтвердите.

— Дробовик-три, подтверждаем, глиняное строение.

— Цель уничтожить.

С пилона вертолета, полоснув огненным хвостом, к цели пошла ракета с термобарической головной частью.

— Ракета выпущена, время над целью одиннадцать секунд!

Огненная комета, виляя хвостом, пронеслась над позицией Альфы-два-пять, в мгновение ока достигла хижины и врезалась прямо в окно. На какой-то момент показалось, что ничего не произошло, но потом пламя рванулось из всех окон и дверей, строение как бы раздулось изнутри, ударной волной сорвало крышу — а потом и разнесло все в куски. Темное облако разрыва накрыло цель.

— Альфа-два-пять, цель поражена, просим оценку ущерба.

— Дробовик-три, попадание подтверждаем, ущерб максимальный. Все разнесли в куски.

Слова Абдулмалика аль-Хути, которого некоторые люди почитали как нового пророка, и впрямь оказались пророческими — он сам и его люди приняли шахаду.

— Альфа-два-пять, вас понял, отклоняюсь к югу…

Капитан Гэвин отработал педалями, бросая вертолет вправо и вниз. Он все делал правильно, но изначальная ошибка, допущенная при планировании этой операции, превращала все его действия из правильных в ошибочные. По правилам, маршрут подхода к цели ни в коем случае не должен совпадать с маршрутом возврата, потому что на обратном пути вертолет могут поджидать. Но это — только в том случае, если маршруты подобраны и проверены заранее. Сейчас же получилось, что вертолет прошел непроверенным маршрутом, раз, а теперь, вместо того чтобы вернуться относительно знакомым маршрутом на базу, он пошел новым маршрутом, непроверенным и опасным. Маршрутом, на котором могло быть все, что угодно. Стоит ли удивляться тому, что это «что угодно» там и было.

— Сэр, на склоне движение, полтора клика, по фронту от нас! — доложил наблюдатель, у него была специальная система, имеющая обзор на триста шестьдесят пять градусов.

— Что там, Майк… — капитан Гэвин недопустимо расслабился, задача была выполнена, и он думал, не обломится ли ему какая-нибудь награда.

Во время полета пользоваться системой наблюдения было сложно — но наблюдатель сделал это, сумел настроить. То, что он увидел, заставило его похолодеть.

— Зенитная установка! Трайпл-Эй по фронту, меньше клика!

Капитан Гэвин все-таки был профессионалом, выбор возможных вариантов действий был невелик — но он отреагировал мгновенно и сделал все, что только возможно. Ракету навести уже не успеешь, НУРСов, как на русских вертолетах, которые не требуют наведения и залпом которых (даже неприцельным) можно сорвать атаку, у него не было, пушки тоже не было, из бортового пулемета против зенитки не повоюешь. К тому же он шел ущельем и был ограничен в маневре. Капитан дал двигателям чрезвычайную мощность и попытался резко уйти вверх, чтобы перевалить за гребень и выйти из зоны обстрела — но зенитчик, сидящий в кресле спаренной ЗГУ-2 китайского производства, ожидал именно этого маневра и открыл огонь с упреждением. Алые трассы распороли небо — и вертолет, взяв вверх, пролетел как раз через поток пуль калибра 14,5, трассирующих и бронебойно-зажигательных. Скорее всего — этого не выдержал бы даже Ми-24, не говоря уж о почти небронированном американском Сихоке. И то, что до сих пор шло почти идеально… американцы говорят по такому поводу: The shit come back quick[78].

Капитан Гэвин упал на ручку, разорванный прямым попаданием крупнокалиберной пули, кровь залила кабину. Приборная панель вспыхнула красным — полный отказ одного из двигателей, утечка в гидравлике, пожар. Вертолет начало разворачивать.

— Принял управление! — чудом не пострадавший второй пилот принял управление на себя, схватился за ручку. — Мэйдей, мэйдей, я Дробовик-три, совершаем жесткую посадку в районе…

Но было уже поздно.

Спецназ Йемена

Несколькими километрами восточнее

— Группа целей. Расстояние — один-один-пять-три. От ручья — выше на сто. Видишь?

— Сейчас… да, сэр, вижу.

— Спокойнее. Не торопись. Не торопись стрелять, они от тебя никуда не уйдут.

Подполковник Роберт К. Джереми находился на скальной террасе вместе с Франком, тоже военным советником и майором Войска Польского и шестью йеменскими снайперами спецназа, образуя классическую снайперско-разведывательную группу специального назначения. Вообще-то он не должен был здесь находиться, поскольку не был профессиональным снайпером и не мог преподавать снайперское дело. Но майор, который должен был преподавать и который был профессиональным снайпером, застрял в Афганистане и не смог приехать. Приехал представитель Барретт — гражданский стрелок, он привез винтовки, но в горы его не взяли, потому что нечего ему было здесь делать. В итоге — пошли подполковник Джереми и Франк, польский офицер, которого он хорошо знал и у которого здесь были какие-то свои дела. Поляки вообще были народом скрытным.

Суть была вот в чем. Йемен всегда был в зоне советского влияния, поэтому закупал советское оружие и даже после распада СССР закупки в России не прекратил. Оружия этого было закуплено столько, что, когда подполковник увидел бывшее летное поле, сплошь заставленное различными ствольными зенитными установками, обычными и поставленными на машины, — ему стало просто дурно. В то же время — американцам тоже надо было делать бизнес, поэтому родилась идея начать переориентацию армии Йемена, которая вроде как ни шатко ни валко боролась с терроризмом, — на закупки техники НАТО. Первым вопрос стал про танки — существующие Т-72 модернизировали русские, но отказ от закупки партии Т90 удалось пробить, и сейчас готовилась сделка по «абрамсам». Вертолеты — тут был вопрос, потому что американские вертолеты стоили очень дорого, но, как показал Афганистан, дорого не есть хорошо, была мысль американцам закупить крупную партию Ми-17 и распределить кому надо. Проще всего было со стрелковым оружием — оно относительно дешевое, и можно было начать с него. Поскольку с М4 в условиях Йемена могли быть проблемы, решили начать с конька американцев — с высокоточных снайперских винтовок, как нельзя лучше подходящих для горной войны и борьбы с терроризмом. Специалист фирмы Barrett привез два образца — M107A1 с глушителем AAC и двухканальным прицелом день-ночь и проигравшей на конкурсе снайперской винтовки армии США MRAD со штатным глушителем и термооптикой — MRAD был с ручным перезаряжанием и отличался калибром — 338 вместо 50. Министерство обороны Йемена сформировало группу опытных снайперов, которые использовали советское и русское оружие — крупнокалиберную тульскую В-94, ижевскую СВ-338, перекомпонованную «драгуновку ОЦ-03» с длинным и тяжелым стволом, старую, советских времен СВД и русскую бесшумную снайперскую винтовку ВСС, единственное, что, по мнению подполковника, заслуживало внимания. Еще у них был боец с пулеметом ПКМ на прикрытии, и у Франка была польская штурмовая винтовка с глушителем и подствольником. Эта группа должна была выйти в горы и выполнить ряд задач, используя американское и российское оружие, по результатам этого должно было быть принято решение о закупке американских снайперских винтовок. В победе американского оружия подполковник не сомневался — у русских не было термооптики и прицелов день-ночь на винтовках, в нынешние времена это недопустимо, а посмотрев, какие патроны используются в В-94, конкуренте Барретта, — Джереми был немало удивлен. Если американцы использовали специальные снайперские патроны пятидесятого калибра, то йеменские снайперы использовали обычные патроны для ДШК, которые дают такую кучность, что с километра можно попасть в цель размером разве что с бронетранспортер. Барретт гарантировал попадание в ростовую мишень с тысячи семисот метров, к тому же на нем был глушитель, делавший винтовку идеальным оружием, не считая ее тяжести и размеров.