– …которые ей любезно подсказал и подобрал Невил? – спросила Йо, глядя на Равну. Та кивнула.

– Древорезчица это знает, – ответил Странник. – Но если и так, говорит она, Равна сама его об этом попросила. Она в бешенстве, Равна. Прости.

Равна невесело покачала головой:

– Да уж. Я слишком увлеклась историями Эпохи Принцесс. Невил не сильно-то и усердствовал, побуждая меня к этому маскараду. Я и сама была рада разодеться как древнее чучело. – «Все, больше я в те разделы библиотеки не ходок».

– Брось, Равна. – Йоханна мягко отстранила шрамоголового элемента и закружила вокруг стола. – Невил всех нас одурачил.

Она села на коврик у кресла Равны, взялась руками за голову.

– Всех и каждого. Вот это самое неожиданное. Что с того, что мы, Дети, не во всем с тобой согласны, виноватим тебя за ошибки? Большинство тебя любит, Равна.

– Невил что-то в этом роде и говорил, он…

– Ага, стоп. Думаю, у него будут бо-о-ольшие проблемы с тем, чтобы привить эту точку зрения Детям как замену здравого смысла. – Она надолго затихла, созерцая пол.

– Ты только сейчас заметила ковер? – спросил Странник.

Йоханна покосилась на него:

– Да. – Она осмотрела рамы, пробежалась взглядом по резным статуэткам, которыми Били Ингва заставил полки. – Это прекрасные апартаменты, Равна. Невил тебе подыскал жильишко покруче королевского.

– И я готов побиться об заклад, что он не против, если Равна продолжит работать на удаленке, – сказал Странник.

Равна кивнула.

Йоханна сердито фыркнула:

– Да, манипулятор он не из последних.

Она подскочила на ноги и подошла к окнам. В облачном покрове у самого горизонта возникла промоина, из которой сочился закатный свет.

Постояв так минуту, девушка проронила:

– Ты знаешь, чего бы мы хотели?

– Отоспаться? – предположил Странник, но Равна заметила, что все его глаза широко распахнуты и устремлены на Йо.

– И это тоже, но я мыслю несколько шире. Если Невил великий политик, нам попросту надо превзойти его. Должны существовать целые науки, посвященные этому. У Равны есть архивы «Внеполосного-II». Мы не глупей его, мы умеем учиться. – Йоханна испытующе поглядела на нее, и Равне внезапно открылось, что девушка искренне считает библиотекарей экспертами по всем вопросам.

– Йоханна, я могла бы развернуть хитроумную исследовательскую программу, но…

– А, ты думаешь, что Невил достаточно много знает, чтобы проследить за тобой с помощью корабля?

– Я тебе еще не сказала, что вчера произошло. – Ее задним порядком, в свете слов Йоханны, ошеломило случившееся. – Невил объяснил мне, в каком положении я сейчас нахожусь.

– Да? – На лице Йоханны отразилось беспокойство. Равна описала «умеренные» требования Невила и форму, в какой он затребовал ее содействия.

– Он сказал, что, раз уж я проиграла голосование и согласилась уступить ему свое место, будет только логичным, если я отдам ему права системного администратора «Внеполосного-II».

– Это означает то, о чем я подумал? – отозвался Странник.

– Равна, ты не могла!?

– Я передала ему права сисадмина, но…

Йоханна закрыла лицо руками:

– Он видит все, что мы делаем? Он в состоянии заблокировать доступ в любую часть архива? Он может переписывать документацию?

– Не совсем. Я дала ему то, о чем он просил. Буквально. Я вывернулась. Если бы пришлось лгать напрямую, боюсь, что я бы провалилась.

Йоханна посмотрела на нее сквозь скрещенные перед лбом пальцы:

– Что означает роль сисадмина?

– То и означает. Бюрократический административный контроль над автоматикой «Внеполосного-II». О чем Невил не подумал, так это о том, что «Внеполосный-II» – в первую очередь корабль, а не библиотека. А у корабля есть капитан. И приказы капитана не зависят от администрации.

– Правда? Не думаю, что на страумлианских судах так заведено.

Равна вспомнила, как стычка Фама Нювена и наездника Синепанциря чуть было не сгубила их всех.

– Обычно, может, и нет, но для «Внеполосного-II» все немного иначе. – «Страумлианцы перестарались, сглаживая острые углы». Но этого она сказать вслух не могла. – «Внеполосный-II» обладает множественной разбивкой системной памяти. Лишь немногие разделы монтируются при подключении с правами сисадмина. Лицо с привилегиями суперпользователя – с командным статусом – располагает куда большим набором опций.

Йоханна отняла руки от лица, торжествующе глядя на Равну:

– И ты… располагаешь привилегиями суперпользователя?

– Фам передал мне полный контроль над кораблем как раз перед тем, как мы свалились на Холм Звездолета. Это… один из последних его подарков мне.

– Так ты теперь богиня на мосту! – Странник тут же съежился и смущенно посмотрел на себя. – Извини. Это такой фантастический роман, из твоих сьяндранских книжек.

Равна этой книги не помнила, но не удивилась: в большинстве цивилизаций фантастики написано больше, чем исторической литературы.

– Я удалила все упоминания о таких привилегиях из документации, доступной Невилу и его прихвостням.

– А что, суперпользователь и такое может?

– Он все может. Правда, я заглянула только в те места, куда он с наибольшей вероятностью полезет. Чтобы отцензурировать весь архив, вычислительной мощности «Внеполосного-II» не хватит. Суть в том, что Невил может спокойно себе заниматься политической чухней, шпионить… вынюхивать…

– Но он у тебя под колпаком!

– Именно. И он ничего не заметит, если только мы случайно не выдадим себя.

Несколькими днями позже Равне действительно отвели офис на борту «Внеполосного-II» – и с ним все возможности шпионить за действиями врагов. Впрочем, даже в таких обстоятельствах шпионаж оставался чрезмерно расплывчатой поисковой концепцией. В Запределье почти любые информационные взаимодействия были играми с положительной суммой для всех участников. Интриги и шпионаж в основном сводились к добыче информации о потребительских интересах и, может быть, расстройству нежелательной сделки. Собственно, таковы и были основные методы, какими старые работодатели Равны из Организации Вриними осуществляли свою волю на рынках. Победители становились баснословно богаты, а проигравшие… гм… просто богаты. И лишь в самых темных и несчастных уголках Медленной Зоны разыгрывались игры с отрицательной суммой – на таких мирах только святой мог бы надеяться, что ему даже не приумножат, а хотя бы вернут бизнес. Единственным способом обогащения оставалось обеднение остальных участников. Детство Фама Нювена прошло именно в таком месте, – по крайней мере, так ему помнилось.