Когда мы вышли, Лена в прихожей как раз отщелкнула крышкумобильника, я увидел через ее плечо на крохотном экране подвижное лицо молодойженщины. Она что-то говорила, Лена ответила с гримаской:

— Ну какой переезд?.. Да промчались бы…

Тимур крикнул с лестницы второго этажа:

— Поезда ждут?

— Да, — ответила Лена с неудовольствием. —Дисциплинированные! Там рядом можно проехать, минуя шлагбаум… Я всегда так.

— Дисциплинированные — это хорошо, — сказал Тимурглубокомысленно. — Я дисциплинированных вообще-то люблю…

Мы на кухне заправлялись кофием и лопали крохотные пирожные,когда ворота поднялись, на выложенную плитками площадку вкатился внедорожник.Правая дверца распахнулась, показалась длинная изящная нога в дивной туфельке сблестками. Следом появилась молодая женщина с развитой фигурой, короткаястрижка, милое хорошенькое личико, белая маечка с открытым животом, короткиешорты, все тело покрыто плотным загаром.

— Рая, — сказал Тимур. — Классная подружка,всегда веселая, никогда не унывает! С нею здорово.

Ее спутница возилась в машине дольше, мы видели сквозьлобовое стекло, как надевает туфли, наконец выбралась, ростом чуть повыше,сдобная такая пышечка, на вид моложе Раи, хотя я бы не решился определять ихвозраст даже приблизительно. Пластическая хирургия из семидесятилетней можетсделать шестнадцатилетнюю, в то же время тинейджеры в сексуальных забавахискушены больше иных взрослых.

Лена вышла с широкой улыбкой на лице и широко распахнутымируками. Они обнимались, целовались, а когда поднялись на широкую веранду,обнимались и целовались с нами. То, что в последний момент мы заменили Романаженщиной, их то ли не смутило, то ли не подали вида.

Потом со смехом и шуточками неспешно готовили барбекю. Ленаразложила на столе салфетки и плоские тарелочки, Тимур взялся помогать, и ужечерез пару минут они лизались на краю бассейна, потом разогрелись настолько,что перешли к реальному сексу. Алла прижималась ко мне сперва только грудью,потом всем телом, наконец завела настолько реально, что я взялся за края еемаечки. Алла охотно вскинула руки, ткань поползла вверх медленно, дразняще,выпрыгнули упругие груди, имплантаты теперь ставят настолько ювелирно, что привсем желании не отыскать шрамики.

Она засмеялась, отодвинулась, давая осмотреть себя, женщиныс такими фигурами это любят, не зря же вкалывали в фитнес-залах и лежали подножом хирурга.

Как у Лены, у нее тоже красивые и безукоризненные груди, мнепоказалось, что мы запоздали с реакцией, от нас ждали, что уговорим раздетьсясразу при выходе из автомобиля.

Алёна смекнула раньше меня и довольно бесцеремонно содрала сРаи шортики и трусики, оставив только туфли. Рая хихикала и прижималась к ней,как лоза к дереву.

— Да сгинет наука! — провозгласил Тимурликующе. — Нам ум — не товарищ! Да здравствует хлюпанье мокрых влагалищ!

Лена хохотала, девочки повизгивали в восторге. Я оглянулсяна Алёну и Раю, почему-то показалось, что будут лизаться и петтинговать, ноАлёна поставила Раю на четвереньки и, крепко ухватив ее за пышные ягодицы,жестко драла пристегнутым старпоном. Рая постанывала и закатывала глазки,полные груди тряслись, прическа развалилась, волосы закрыли ее лицо.

…Потом мы все плескались в бассейне, вода хрустальнопрозрачная, теплая и с ароматизированными добавками. Рая льнула к Алёне, томнозакатывала глаза и все норовила прижаться к ней, сесть на колени или хотя быобнять за шею.

Алёна же, чисто по-мужски, потеряла к трахнутому объектуинтерес, ей бы сейчас мощный ноут прямо в бассейн, к Рае относилась соснисходительным пренебрежением, что Раю ничуть не задевало, она щебетала ипродолжала ласкаться.

Лена после короткого, но бурного секса чмокнула Тимура вщечку и вернулась к обязанностям хозяйки. Она оставалась, как и вначале,обнаженной, именно обнаженной, а не голой, так как профессия фотомоделиприучила изображать перед камерой нужные эмоции и в то же время отучила от дажеслабой мысли, что появляться голой перед людьми не совсем удобно. Она держаласьсовершенно так же, как если бы была одета в платье до полу и с воротником подсамое горло, и мы с Тимуром тоже старались не обращать внимания на ее сказочнобезукоризненную фигуру и весьма аппетитные сиськи.

Я вспомнил старое доброе время, когда это только начиналось.Когда вообще были сперва единичные случаи, потом пошло чаще и чаще, началось скинозвезд, которые считали своим долгом якобы нечаянно показаться с голойгрудью или пилоткой где-то перед как бы случайно оказавшимися теле- ифотокамерами. Вслед пошли певицы и прочие деятели шоу-бизнеса, а потом прорвалоплотину: наконец-то решились те, кто хотел, но все ждал, «когда будет можно».Теперь в глазах рябит от обилия одинаково выбритых и подкачанных гелем пилоток,которые демонстрируют с унылым однообразием на улице, в транспорте, вмагазинах, даже из витрин супермаркетов.

Точно так же все одинаково начали делать неимоверно раздутыевнешние половые губы, и опять же стадо ломанулось все в одну сторону, никакойфантазии, все мыслят одинаково. Хуже того, куда ни глянь, везде эти назойливораспахнутые пилотки, но все сливки собрали те, первые, а сейчас, когда этостало массовым, только легкая и чуточку брезгливая жалость к опоздавшим. Лучшебы уж спрятали, не позорились. Все равно интерес не к этим, что выставляютнапоказ всего лишь бритые или с нагеленными губами, а опять же к тем, кторешается на некие новые навороты, кто рискует, шокирует, ужасает…

Алла, поблескивая блестящими и неестественно тугимиягодицами, выбралась из воды и сбегала к ящику барбекю. Тимур заорал вслед,чтобы брала на всех, да побольше, побольше.

Лена тоже выбралась из воды, строгая и прекрасная,оглянулась:

— Там мартини, баккарди, шампанское…

— Мартини, — сказал Тимур.

— Баккарди, — сказала Алёна.

— Шампанское, — заказал я.

Рая прижалась к Алёне и проворковала:

— Мне тоже баккарди… или что Алёна велит…

Лена улыбнулась и пошла в дом, ровная и целомудренная,вообще не двигая бедрами, в то время как Алла раскачивала ими так, что едва непадала в траву с выложенной плитками дорожки.

Лена оставила несколько бутылок и кучу фужеров на краюбассейна, сама соскользнула в воду тихо, без всплесков. Тимур принял ее в рукитак, словно она уже была его частью.

Алёна подплыла ко мне по-лягушачьи, загребая обеими руками иотталкиваясь задними лапами. В ее глазах было странное выражение, намокшиеволосы прилипли ко лбу, на широких бровях блестят капельки воды, а из-под нихна меня в упор смотрят темно-синие глаза.

— Ну как тебе?

— Хорошо, — ответил я. — На какое-то времяможно поверить, что есть жизнь и без инета, компов, хай-тека…