– Тебя-то как звать?

– Ребекка, сэр.

– А ты симпатичная малышка, Ребекка. Тебе сколько лет, а?

Раиса колебалась с ответом

«Чем младше – тем лучше», – подумала она.

– Тринадцать, сэр, – пискнула она, ссутулившись и стараясь вспомнить, как должна выглядеть тринадцатилетняя девочка.

– Ха! – ухмыльнулся сержант. – И ты, значит, хочешь увидеть сестренку?

– Хочу, сэр.

Он поднялся и взял принцессу за руку.

– Тогда пошли со мной.

Слот возмущенно забормотал:

– Сержант МакГиллен, я ведь сказал ей, что никаких посетителей…

– Умолкни, Слот, – огрызнулся тот. – Мы сделаем исключение, ясно тебе?

И он потащил принцессу по длинному коридору, вдоль которого располагались массивные деревянные двери. Раиса едва касалась ступнями пола. Все время, пока они шли, девушку не покидала мысль, что это – тот самый жуткий МакГиллен, о котором шептались «тряпичники». Амон рассказывал, что он избивает людей прямо на улице. Во что втянула себя принцесса?

В конце коридора была железная решетка, а за ней – еще одна деревянная дверь, которую МакГиллен отворил огромным металлическим ключом. Сержант втолкнул Раису внутрь. Он долго зажигал факел, а потом повел Раису по узкой лестнице в погреб.

Принцесса тряслась от страха и холода. Тут было прохладно и сыро. Судя по зловонию, рядом текла река. А может, то был запах смерти. И это действительно было злое место, где совершались чудовищные вещи. В голове Раисы проносились кошмарные мысли. Девушка запаниковала, стены давили на нее, и она чувствовала, что ей нужно срочно уйти отсюда.

– Сэр, я подумала… давайте я лучше навещу Сари завтра? – произнесла Раиса, развернувшись.

– Перестань ныть, крошка! – МакГиллен впился пальцами в ее шею и потянул с такой силой, что она едва не упала.

Интуиция подсказывала принцессе, что ее внезапное заявление о принадлежности к королевской династии будет проигнорировано. Даже в том маловероятном случае, если МакГиллен поверит ей, ему не составит труда задушить ее и кинуть труп в реку – чтобы она не вернулась в замок Феллсмарча и не рассказала обо всем. Под синим мундиром сержанта билось сердце убийцы.

Раиса считала, что ее вылазка в город будет приключением – вроде тех историй, что случались в жизни Ханалеи. Она решила, что здраво оценивает все риски. Но она ошиблась.

А было ли страшно Ханалее, когда она боролась с Королем Демонов? Раиса не знала, кроме того, она была очень напугана.

Впереди в каменной стене поблескивала решетка, на которой висел массивный железный замок. Когда свет факела осветил прутья, Раиса заметила какое-то движение.

За решеткой находились двое юношей и девушка пятнадцати или шестнадцати лет, хотя определить их точный возраст было трудно. Они оказались тощими и грязными. Кроме того, узников избили до такой степени, что их облик едва ли можно было назвать человеческим. И они не сгрудились у решетки, замерев в предвкушении: наоборот, они забились в углы. Наверное, надеялись стать невидимыми для глаз МакГиллена.

Раисе стало тошно. И одновременно она почувствовала гнев: ведь страшные слова Кандальника были правдивы.

– Эй, Сари, – пропел МакГиллен и открыл решетку. – Гляди, кого я тебе привел.

– Уходи, – прошептал кто-то в ответ. – Мы не можем сказать того, чего не знаем. Мы не видели Алистера много месяцев.

– Неужто? Не будь такой строптивой, – шелковым голосом произнес сержант. – Кое-кто хочет тебя увидеть.

– Кому надо меня видеть? – встрепенулась Сари.

– Со мной малышка Ребекка, дорогая. И она принесла тебе обед.

– Ребекка? – переспросила Сари с любопытством.

Она вышла из тени на свет. Для своего возраста она была высокой и широкой в плечах и бедрах. И не могла похвастаться сходством с Раисой.

– Теперь, когда твоя маленькая сестричка здесь, может, мы договоримся? – МакГиллен оскалился леденящей кровь улыбкой. – И твой язык развяжется, когда мы положим Ребекку на стол для пыток?

Сари уставилась на принцессу и перевела взгляд на сержанта.

– Кто это, черт возьми?!

В легендах королева Ханалея поборола Короля Демонов при помощи собственного несгибаемого характера и сил добра.

В племенах говорили, что слабый побеждает могущественного соперника, используя силу мысли.

Раиса была достаточно умна, чтобы понять – ее шансы одолеть кого-то вроде МакГиллена близки к нулю. Но, если у человека не остается ничего другого, кроме как сражаться за свою жизнь, это может наделить его невиданной энергией.

Когда Раиса вонзала свой кинжал в мясистый живот МакГиллена, она знала, что это его не убьет. Однако принцесса надеялась, что таким маневром сумеет хотя бы ненадолго его задержать.

И это ей удалось. Сержант завизжал, как резаный поросенок, и молниеносно отшвырнул девушку к стене. Выкрикивая ругательства, он согнулся и обхватил живот.

– Хватайте его! – инстинктивно воскликнула Раиса, вскакивая на ноги. – Давайте! Сюда!

С силой, порожденной отчаянием, трое «тряпичников» бросились на врага, прижимая его к полу. Они молотили сержанта ногами и кулаками. МакГиллен напоминал крупного медведя, атакованного койотами, которые лязгали челюстями, кусались и рычали, но не могли нанести врагу серьезных увечий.

Каким-то образом МакГиллен крепко схватил Раису за шею и принялся душить девушку. Она крутилась и извивалась, но не могла высвободиться. Кровь прилила к ушам, перед глазами замельтешили белые точки, превратившиеся в волчьи силуэты.

Затем кто-то из «тряпичников» налетел на МакГиллена, и принцессе удалось восстановить дыхание. Жадно хватая ртом воздух, она схватила упавший факел – тот до сих пор не потух – и ткнула им в физиономию солдата. Противник взревел от боли и ярости и прекратил избивать одного из парней, после чего потерял всякий интерес к борьбе и ринулся к выходу. Раиса подцепила ступней лодыжку сержанта, и он растянулся на полу. Сари подняла тяжелый железный горшок и обрушила его на голову врага.

Наконец-то МакГиллен был обездвижен.

Амон Бирн был не из тех, кто долго размышляет над чем бы то ни было. Обычно он принимал решение – верное или нет – и двигался дальше. Но на сей раз все было иначе. За последние пару дней у солдата возникло столько предположений, сколько не возникало за целую жизнь.

Из кабинета Джемсона им удалось выбраться лишь утром. К тому моменту, когда дверь отворили, Амон сервировочной ложкой выскреб в каменной стене дыру размером с кулак.