Я запрашиваю систему контроля повреждений. На мгновение включается боль, я полностью теряю контроль и транслирую свои чувства всем окружающим. Система показывает, сколько я потерял крови и какие органы отказали, какой ущерб нанесен мозгу и нейросистемам.

Канал Селларс: «Господи. Рекс…»

Канал Патоки. Ее канал открыт, и мне кажется, она хочет что-то сказать, но молчит.

Канал Хозяина: «Рекс».

Мой канал: «Да».

Канал Хозяина: «И ты сделаешь это, даже когда я в соседней комнате?»

Мой канал: «Да».

Канал Хозяина: «Тогда давай. Я не хочу стать рабом».

Я стараюсь держаться, пока Гарм и остальные устанавливают взрывчатку. Бойцы подходят ко мне, прежде чем эвакуироваться, каждый просто останавливается рядом. Я говорю им: «Хороший Пес, Хороший Дракон, Хорошая Крыса». Говорю, как горжусь ими. Майор Амрадж тоже здесь. Я говорю ему: «Хороший Человек», а он отвечает: «Прощай, Генерал». Селларс и Рой загружают данные из системы «Мессии» и отсылают их Патоке, чтобы использовать против создателей этого места и корпорации, которую они сделали Хозяином. Я представляю следующую войну – между людьми, ставшими рабами сообщества, существующего только в чьей-то голове, и людьми, желающими быть свободными. Надеюсь, что я ошибаюсь.

Селларс уходит. Она не хотела, но я показываю ей мою диагностику, и она понимает, что со мной покончено. Тело уже остывает. Лишь головная система еще заставляет мысли вращаться, но и они скоро остановятся.

Гарм подтверждает, что взрывчатка установлена. Он покидает фабрику вместе с бойцами майора Амраджа.

Канал Рой: «Я с тобой, Рекс».

Все происходит в краткие просветы в темноте, как скачущий по воде камешек. Я понимаю, что потерял представление о времени, могу лишь догадываться о незаметных провалах – только что все были вокруг меня, и вдруг остались только я и Рой. Рой показывает мне свою диагностику. Электромагнитный импульс привел к значительным повреждениям, ее юниты умирают. Она загрузила свою память другой колонии, но этот погибающий рой останется здесь.

Мы с Рой прошли долгий путь.

Я отключаю боль. И ставлю таймер. Пришла пора прощаться.

Потом я открываю двери, сдерживающие воспоминания внутри, и позволяю себе нырнуть в них. Все лица, все события приходят, когда пожелают. Слишком много лиц, слишком много сражений. И разве тяжелее всего мне приходилось не в перерывах между боями? Я был создан оружием, но прожил долгую жизнь. Я был рожден животным, меня превратили в солдата и обращались со мной, как с вещью. А теперь я умираю личностью, и меня называют Генералом. Слуга и раб, командир и вожак, я говорю себе, что был Хорошим Псом. Никто, кроме меня, не может это решать.

Рой прощается. Таймер тикает. Некоторые цифры могут только уменьшаться.

Когда СФС опубликовали найденные на острове «Мессии» данные, началась война юристов. «Мессия» была частью обширной международной структуры акционерных компаний, и оказалось невозможным найти человека, ответственного за произошедшее на острове, – и в незаконном производстве биоформов, и в порабощении людей. Финансовые следы тоже были запутаны – значительные прибыли от продажи биоформов уходили в щели мировой экономики, как вода в почву, чтобы отмытыми и чистенькими появиться где-то еще, на другом краю света.

И все же именно «Мессия», при всей туманности юридической конструкции, была хозяином и господином умов этих людей. Их модифицировали, чтобы служили отсутствующему тирану.

Иллюстрацией к тому, насколько широко распространилась подобная идеология, могут служить многочисленные адвокаты, лоббисты и научные центры, независимо друг от друга заявившие, что в подобной практике нет ничего незаконного и даже аморального. В конце концов, долг сотрудников – хранить верность работодателю, и в контрактах многих работников предусмотрены санкции за разглашение секретов. Встроенная иерархическая система, гарантирующая лояльность, – это лишь следующий логичный шаг, заявляют они. Не следовало запрещать ее для биоформов, тогда бы она не была незаконной и для людей.

И это в определенной мере правда. Никто не думал о необходимости подобного законодательства, когда шли споры о будущем Рекса и его собратьев. Они ведь были всего-навсего животными.

Очень любопытно наблюдать за некоторыми группами политиков по всему миру, которые тут же стали выступать в защиту такой точки зрения, так же любопытно, как наблюдать за разрастанием раковой опухоли под микроскопом. Идет битва за право людей быть хозяевами самим себе.

Думаю, мы победим. Штурм острова корпорации «Мессия» слишком рано обнажил эту проблему, и в результате разразилось открытое сражение вместо подковерных политических баталий, длящихся десятилетиями. Вероятно, начнут с нового внедрения иерархической системы биоформам вроде Рекса, воспользовавшись каким-нибудь подходящим инцидентом и нагнав на людей страху перед биоформами, очередным козлом отпущения.

Ведь мы (то есть они) по-прежнему сможем пользоваться возможностями биоформов, даже лишив их личности, и на этом фронте не имеет значения, насколько они полезны. Рабы ведь всегда приносят пользу, иначе зачем они нужны? Когда придут за биоформами, все будут молчать, ведь они не биоформы. А потом придут и за остальными, ненужными большинству. Иерархия будет лечить предполагаемые психические отклонения, иерархия – для каждого осужденного преступника, пусть даже преступление выдумано, а суд был фарсом. И в конце концов все станут рабами – рабами правительства, государства, корпорации, бога. Ведь «Мессия» показала, что можно поставить во главе иерархии даже нечто, не существующее в действительности.

Я еще не открыла миру все свои единицы. Пять лет назад я говорила, что к этому времени мы все выйдем из тени, но общественное мнение бросает то в одну сторону, то в другую, и я пока скрываюсь, размышляя о том, была ли корпорация «Мессия» единственным обладателем слепка разума Мюррея или им владеет кто-то еще. Он слишком много обо мне знает, и мои виртуальные агенты каждый день ищут следы его существования. Боюсь, Мюррей еще рыщет где-то в виртуальном подводном мире.

Может быть, лет через пять мы найдем тот неуловимый путь к будущему, в котором не будет иметь значения форма твоего тела и модификации мозга, человек ты, собака или распределенный интеллект. А может, через пять лет всем биоформам объявят войну, и мне придется прятать свои выжившие единицы по всему миру и оплакивать погибших друзей. Но у меня есть причины надеяться, что подобного не произойдет. В штаб-квартире СФС ООН Рексу поставили памятник. Устроили пышные похороны, и на них присутствовали не только те, для кого это естественно. Своей смертью он оказал последнюю услугу товарищам, и люди, которые перешли бы на другую сторону улицы, завидев живого биоформа, бормочут банальности по поводу заслуг мертвого. Его смерть и выведение на чистую воду «Мессии» получили широкую известность и тем самым обеспечили нам будущее.